Статья посвящена актуальной проблеме регионального развития –анализу развития демографических процессов в сети городских поселений Амурской области и оценке перспектив обеспечения демографической устойчивости опорного каркаса региональной системы расселения. Авторами ставится цель - дать оценку развития демографических процессов в разных типах городов региона, складывающихся под влиянием изменений в хозяйственной деятельности, определить возможности формирования позитивных тенденций за счет использования сложившегося инвестиционного потенциала. Происходящие трансформации в динамике демографических процессов свидетельствуют, что основы кризисных процессов были заложены в начальный период рыночных преобразований. Анализ изменений в численности, естественном и миграционном движении населения различных типов городов региона свидетельствуют о сохранении негативных тенденций, продолжении демографической деградации, ослаблении возможностей опорного каркаса расселения оказывать влияние на региональную периферию. Установлено, что проводимая пространственная политика не обладает достаточной эффективностью, способной обеспечить переход к демографической устойчивости региональной системы расселения. Создание ТОР на основе крупнейших городов региона пока не стало источником повышения их привлекательности для иностранного и отечественного капитала, активного роста численности населения. Определено, что в средних и малых городах региона сохраняется кадровый потенциал, использование которого обеспечивает развитие комплекса сферы услуг за счет индивидуального предпринимательства, создания малых и средних предприятий.
Сделаны выводы, что малые и средние города региона не только теряют численность населения и имеют ухудшающуюся демографическую структуру, но и лишены инвестиционной привлекательности для размещения производственных объектов, возможности развития хозяйственной деятельности, ориентированной на производство и переработку продукции аграрного сектора. Выработаны предложения по совершенствованию управления развитием городов региона с учетом особенностей сложившейся в регионе системы расселения.

Амурская область, городские поселения региона, система расселения, малые города, средние города, численность населения, демографическая устойчивость

The article is devoted to an urgent problem of regional development – the analysis of the development of demographic processes in the network of urban settlements of the Amur region and the assessment of prospects for ensuring demographic stability of the supporting framework of the regional settlement system. The authors aim to assess the development of demographic processes in different types of cities in the region, emerging under the influence of changes in economic activity, to determine the possibility of forming positive trends through the use of the existing investment potential. The ongoing transformations in the dynamics of demographic processes indicate that the foundations of crisis processes were laid in the initial period of market transformations. The analysis of changes in the number, natural and migration movement of the population of various types of cities in the region indicates the persistence of negative trends, the continuation of demographic degradation, the weakening of the possibilities of the basic framework of settlement to influence the regional periphery. It is established that the spatial policy is not effective enough to ensure the transition to demographic stability of the regional settlement system. The creation of a TOP based on the largest cities in the region has not yet become a source of increasing their attractiveness for foreign and domestic capital, active population growth. It is determined that in medium-sized and small cities of the region, the personnel potential remains, the use of which ensures the development of the service sector complex through individual entrepreneurship, the creation of small and medium-sized enterprises.
It is concluded that small and medium-sized cities in the region are not only losing their population and have a deteriorating demographic structure, but are also deprived of investment attractiveness for the placement of production facilities, the possibility of developing economic activities focused on the production and processing of agricultural products. Proposals have been developed to improve the management of the development of cities in the region, taking into account the peculiarities of the settlement system that has developed in the region.

Amur region, urban settlements of the region, settlement system, small towns, medium-sized cities, population, demographic stability.

Введение и постановка проблемы

Демографические процессы, происходящие в опорном каркасе системы расселения относятся к числу важнейших факторов социально-экономического развития регионов. Развитие хозяйственной деятельности, жизнедеятельность населения осуществляются в условиях сложившейся в населенных пунктах материальной среды. Состояние производственной, транспортной и социальной инфраструктуры, инженерно-технических систем создают условия для регионального развития, получения населением совокупности благ и услуг, во многом определяя развитие демографических процессов.

Складывающиеся проблемы в пространственном развитии территорий, внутрирегиональная дифференциация в состоянии населенных пунктов, дисбалансы в связях между ними, существенно снижают привлекательность Дальнего Востока, способствуют миграционному оттоку, росту естественной убыли населения. Осуществляемые при этом меры проводимой экономической политики показывают отсутствие каких-либо значительных изменений [14].

Одной из причин снижения эффективности проводимой в регионе государственной политики является ее формирование на основе учета общих закономерностей пространственного развития, без научного осмысления внутрирегиональных особенностей, тех эффектов, которые порождаются осуществляемыми преобразованиями, точечный характер которых не позволяет достичь каких-либо значимых изменений в демографической динамике [17, C. 51].

Концентрация инвестиционной активности в форме «полюсов роста» в числе своих последствий имеет анклавизацию экономики, формирование отдельных очагов благополучия на фоне общей экономической стагнации [9]. В региональной системе расселения это находит проявление в нарастании территориальной асимметрии, при которой успешное развитие отдельных населенных пунктов сопровождается, даже в пределах одних и тех же муниципальных районов, массовой деградацией других, приводя к распространению бедности, ухудшению условий жизни [5, 7].

Совершенствованию региональной государственной политики может способствовать накопление знаний об особенностях процессов, происходящих в системах расселения, динамике изменений на уровне отдельных населенных пунктов, с учетом их положения в расселенческой структуре субъектов РФ Дальнего Востока.

Обзор ранее выполненных исследований

Вопросы развития демографических процессов в региональной сети городских поселений относятся к числу самых актуальных в российских и зарубежных научных исследованиях, обусловленных нарастанием негативных тенденций, формированием депрессивных территорий за пределами крупных городских агломераций [3, 15].

В последние годы в проводимых исследованиях внимание исследователей акцентируется на возрастающем значении агломераций и мегаполисов в социально-экономическом развитии регионов [8, 12, 16, 21].

Тенденцией последних десятилетий в отечественных исследованиях является изучение дисбалансов, связанных с малыми и средними городами [4, 18, 19]. Особо отмечается их нарастающая депрессивность, что сказывается и на развитии городских агломераций и решении проблем развития системы обслуживания сельского населения [20]. В частности, отмечается недостаточное внимание к развитию малых и средних городов в разрабатываемых стратегических документах, включая Стратегию пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года [2, 11, 13]. Особо при этом обращается внимание на многообразие, присущее малым городам, что определяет необходимость персонификации подходов к их управлению [1].

Материалы и методика исследования

Цель исследования – дать оценку развития демографических процессов в разных типах городов региона, складывающихся под влиянием изменений в хозяйственной деятельности, определить возможности формирования позитивных тенденций за счет использования сложившегося инвестиционного потенциала.

Авторская методика оценки предполагает последовательное выполнение следующих этапов:

• анализ тенденций в демографических процессах региона;
• анализ изменений, складывающихся в городах, представляющих различные типы;
• определение возможных причин сформировавшихся различий.

Научная новизна результатов исследования основана на использовании методов анализа возникающей дифференциации демографической устойчивости городских населенных пунктов.

Проводимое исследование основывается на созданных в Амурстате материалах постоянно обновляемых баз данных, одна из которых включает в себя широкий спектр социально-экономических показателей по МО Амурской области (МИСС), вторая «Населённые пункты Приамурья» (НП Амур). Следует, однако, иметь в виду, что использование данных статистической отчётности при характеристике процессов, происходящих в МО и НП, имеет существенные ограничения.

Полученные результаты и их обсуждение

В современной системе расселения во многом сохранились те черты, которые закладывались в процессе заселения Дальнего Востока, основу его составляло сельскохозяйственное освоение. Поэтому поселения возникали вдоль рек, служивших основными транспортными артериями, а их размеры и удаленность друг от друга определялись особенностями географической среды и, прежде всего, от состава земельных угодий. В южной части области, где пашня могла занимать большие сплошные массивы, формировались крупные сельские населенные пункты. В центральной части, где пашня перемежалась территориями, не пригодными для развития земледелия, складывались небольшие поселения. При низком уровне транспортной доступности и слабом развитии материально-технической базы производства, для проведения полевых работ в оптимальные сроки создавались мелкие села. Для продовольственного самообеспечения в поселениях создавались животноводческие фермы разного масштаба, развивались личные подсобные хозяйства населения (ЛПХ). Такая структура организации хозяйственной деятельности, при ярко выраженном сезонном характере земледелия, ослабляла проблемы занятости, создавала благоприятные условия для закрепления населения и обеспечения его воспроизводства.

Развитие переработки сельскохозяйственной продукции, формирование системы социального обслуживания, служили основой для создания городских поселений и формирования сельско-городской системы расселения. При этом формировались благоприятные для региона демографические тенденции, когда в естественном движении населения рождаемость преобладала над смертностью, обеспечивая расширенное воспроизводство. Миграционные потоки также складывались в пользу региона с преобладанием притока населения над оттоком.

Другим направлением развития системы расселения области явилось формирование населенных пунктов, связанных с организацией добычи полезных ископаемых, в первую очередь, с добычей золота, на месторождениях которого создавалась сеть населенных пунктов, период существования которых определялся исчерпанием сырьевой базы. В основе системы поселений лежали корпоративно-ячеечные структуры, определяющиеся организационно-технологической схемой добычи природных ресурсов и лесозаготовок. В дальнейшем региональная сеть поселений дополнилась в связи с развитием лесопромышленного комплекса и гидроэнергетики.

Особо следует выделить сеть населенных пунктов, связанных с транспортным освоением региона, в которую вошли речные порты, железнодорожные станции и разъезды. На развитие системы расселения области наиболее значительное влияние оказывает развитие железнодорожного транспорта. С вводом в строй Транссиба сформировалась линейная сеть поселений, выполняющих главным образом роль железнодорожных станций. Новым импульсом развития системы расселения региона стало строительство БАМа. Отделения железных дорог в пределах Амурской области включают в себя 148 станций и разъездов. В развитии сети городов области роль железнодорожного транспорта особенно велика, определяя формирование каркаса расселения региона.

В современный период к сельскохозяйственному, промышленному, транспортному и рекреационному освоению во все больших масштабах добавляется сетевое освоение территории, формирование информационно-коммуникационных сетей, к основным видам которых относятся почтовая, телеграфная, телефонная, радиоволновая и оптоволоконная.

Значительные различия в природно-климатических условиях территории области, включающей 5 природно-климатических зон, различия в ландшафте, качестве земли, транспортной доступности, определили неравномерность заселения, дифференциацию муниципальных образований в плотности населения и густоте населенных пунктов. Большая часть территории региона относится к зонам выборочного и очагового освоения.

Размещение населения крайне неравномерно: три четверти населения проживает в южной части региона, которая по площади составляет менее 20% территории. Главная полоса расселения пролегает вдоль р. Амур и Транссиба, на остальной территории населенные пункты расположены в основном по долинам рек Селемджа и Зея, а на севере, в горных районах, редкая сеть поселений сложилась вдоль Байкало-Амурской магистрали.

В настоящее время в 9 из 20 районов области лесистость территории составляет более 50%, а в двух — около 75%. В то же время в 4 районах лесами покрыто менее 1% территории. В итоге к настоящему времени густота сети населенных пунктов колеблется от 1,39 ед./10000 км2 в Белогорском районе, до 0,03 ед./10000 км2 в Селемджинском районе. При более высоком уровне заселенности юга области неравномерность плотности населения сохраняется и здесь, составляя 9,2 чел/кв.км в Ивановском районе до 4,7 чел/кв.км в Михайловском.

К началу 2022 года в состав Амурской области входит 209 муниципальных образований, в том числе: городские округа – 9, муниципальные округа – 6 муниципальные районы – 14, муниципальные образования в составе районов – 180, из них: городские поселения – 15, сельские поселения – 165. В области расположено 25 городских населенных пунктов (10 городов, 15 поселков городского типа) и 602 сельских населенных пункта (495 сел, 64 поселка, 5 железнодорожных разъездов, 4 железнодорожных блокпоста, 34 железнодорожных станции). В составе городов 8 городов областного подчинения, 2 города районного подчинения. В дальнейшем из анализа будут исключены формирующийся в последние годы г. Циолковский, своим созданием обязанный развитию космодрома, и пгт. Прогресс.

Особенностью опорного каркаса расселения в Амурской области является низкий уровень развития сети городских поселений. Областной центр Благовещенск, население которого немногим более 200 тыс. человек, концентрирует только четверть всех жителей области, к средним по численности городам относятся Белогорск и Свободный.

Остальные 6 городов – малые с населением от 10 до 35 тыс. человек. В этих условиях роль районных центров играют 5 поселков городского типа и 7 сел. Большинство поселков городского типа ориентированы на обслуживание железной дороги, часть – на предприятия электроэнергетики, их население формально относится к городскому, но фактически городской образ жизни в этих «промышленных слободах» не сформировался.

Сельские поселения различаются между собой по характеру динамики населения. Это зависит, прежде всего, от их функциональной структуры. Значительная часть сельских населенных пунктов области (свыше 25%), по данным переписи 1989 года, не связана с сельским хозяйством. В них проживало 27,2% сельского населения. Это в основном пункты при промышленных предприятиях и стройках, а также предприятиях, связанных с эксплуатацией путей сообщения и линий связи. Большая часть из них (62,6%) сосредоточена в северной и северной таежной зонах [7].

По оценке Росстата, на 1 января 2022 года численность населения области составила 772,5 тыс. человек, сократившись за год на 9,3 тыс. человек (1,19%). Численность постоянно проживающих горожан к началу 2022 года насчитывала 525,7 тыс. человек (68,0%), численность сельского населения – 246,8 тыс. человек (32,0%).

В настоящее время в области продолжается процесс административно-территориальных преобразований. В 2008-2010 годах поселки городского типа Стойба (Селемджинский район), Широкий (городской округ Райчихинск) и Златоустовск (Селемджинский район) перешли в категорию сельских населенных пунктов. В 2012 пгт. Коболдо и Огоджа Селемджинского района получили статус сельских населенных пунктов. В 2013 году из городского округа г. Райчихинск выделился сельский населенный пункт Зельвино. В 2014 году в Ромненском районе упразднен сельский населенный пункт Новолиствянка. С 1 января 2021 года статус муниципального округа получили Белогорский, Бурейский, Завитинский, Ивановский, Ромненский и Тындинский муниципальные районы.

Развитие демографических процессов в городских населенных пунктах Амурской области

Анализ тенденций в демографических процессах региона позволяют сделать вывод о том, что потери численности населения в Амурской области в период 1990-2021 годов были больше, чем в среднем по ДФО (таблица 1).

Таблица 1. Динамика изменения численности населения в субъектах РФ, входящих в ДФО

Рассчитано авторами по: Амурский статистический ежегодник 2021: Статистический сборник/ Амурстат. — Благовещенск, 2021. – 336 с.

Существенно хуже складывалась ситуация только на севере региона, в Сахалинской области и Еврейской автономной области, заметно большей была устойчивость численности населения в Республике Бурятия, Республике Саха (Якутия), в Приморском и Хабаровском краях. Последнее особенно важно, поскольку Амурская область именно в конкуренции с ними за население особенно сильно проигрывала. Во многом это определяется предпочтительной ситуацией в краевых центрах, имеющих более высокий уровень экономического и социального развития [10].

Сложившаяся динамика изменений в численности городского населения свидетельствует, что в системе расселения региона отражаются основные тренды, характерные для российской системы расселения, проявляющиеся в процессах деградации средних и малых городов (таблица 2).

Таблица 2. Динамика изменения численности населения городских населенных пунктов Амурской области в 1979-2020 гг.

Рассчитано авторами по: Амурский статистический ежегодник 2021: Статистический сборник/ Амурстат. — Благовещенск, 2021. – 336 с.

Изменения в численности населения Амурской области в различные временные периоды имели существенные различия. В период между переписями населения 1979 и 1989 годов продолжался сложившийся в более ранние периоды рост численности населения, который был характерен не только для областного центра, где рост был наибольшим, но и для средних и малых городов и поселков городского типа (пгт).

С начала реформенного периода динамика кардинально изменилась. Наиболее значительными были потери численности населения области в период с 1990 года по 2010 гг. Эта динамика распространялась и на городские населенные пункты за исключением областного центра. В дальнейшем, при сохранении общей тенденции, темпы сокращения численности населения последовательно существенно снижались, а имевшая место значительная дифференциация среди городских поселений сглаживалась.

Начальный период реформ наиболее болезненно отразился на малых городах региона. Если средние города за период 1990-2010 гг. потеряли 16,9% численности населения, то малые города более трети населения (33,6%). В этом отношении даже в поселках городского типа, меньшими по величине, потери численности населения были не столь значительными.

Естественная убыль населения в Приамурье сложилась в начале 1990-ых годов, проявившись по расчетам Амурстата в 1993 году. Потери численности обусловлены превышением смертности над рождаемостью (таблица 3).

Таблица 3. Общий коэффициент естественного прироста, ‰

Рассчитано авторами по: Амурский статистический ежегодник 2021: Статистический сборник/ Амурстат. — Благовещенск, 2021. – 336 с.

Как видно из приведенных данных, сокращение численности населения имело место во всех городах региона. Наименьшим в последнее десятилетие является естественная убыль населения в г. Тында и г. Благовещенске. Немногим больше она была в г. Белогорске. Более высокой она сложилась в г. Свободном, г. Шимановске и г. Зея. Лидером в естественной убыли стал г. Райчихинск. Кроме этого, стоит отметить, что в городах региона режим воспроизводства населения носит суженный характер. Величина суммарного коэффициента сложилась 1,45 рождений на одну женщину, сохраняясь ниже уровня, необходимого для простого численного замещения поколений родителей их детьми (2,14-2,15 рождения на одну женщину).

Начало рыночных реформ сопровождалось развитием тенденции снижения как относительных, так и абсолютных размеров миграции, а сальдо миграции приобретает устойчивое отрицательное значение. Если в 1990 году число прибывших в область (с учетом внутренней миграции) составило 77,5 тыс. человек, при численности выбывших – 71,7 тыс. человек, то в 2021 году прибывших было 22,0 тыс. человек, а выбывших – 24,4 тыс. человек.

Следствием изменений на рынке труда стало увеличение в структуре миграционных потоков внешней миграции, широкое распространение возвратной, маятниковой и сезонной миграции (таблица 4).

Таблица 4. Миграционный прирост на 1000 населения, ‰

Рассчитано авторами по: Амурский статистический ежегодник 2021: Статистический сборник/ Амурстат. — Благовещенск, 2021. – 336 с.

Проведенная типология МО региона по значению коэффициента миграционного прироста (убыли) показала следующие результаты по городским поселениям. За период 2011-2020 годов суммарный миграционный прирост складывался только в г. Благовещенске. Низкий уровень миграционной убыли (до 8 промилле) среди городских поселений был в г. Белогорске и г. Шимановске. Средняя миграционная убыль (с -8 до -20 промилле) в г. Зея, г. Свободный, г. Райчихинск. Высокая миграционная убыль (от -20 промилле до -30 промилле) в г. Тында.

Если рассматривать интенсивность выбытия в качестве характеристики миграционного поведения, то наиболее склонно к миграции население, проживающее в Благовещенске, Тынде (22-28 выбывших на 1000 жителей).

Особенности демографической ситуации в разных типах городов Амурской области

В сложившейся в регионе динамике демографических процессов обращает на себя внимание рост численности населения областного центра (г. Благовещенск) и прилегающих к нему поселений Благовещенского района. Отметим, что такая динамика формировалась на фоне резкого сужения рынка труда в сельской местности и малых городах региона, вызванного массовым прекращением деятельности предприятий.

Доминирующее положение в регионе позволило нивелировать закрытие основной части крупнейших предприятий за счет формирования и заполнения новых ниш занятости. Эту роль сыграли, прежде всего, торговля и инфраструктурные отрасли, где стремительно открывались малые предприятия, и формировался слой индивидуальных предпринимателей. Естественно, что нишей для развития инфраструктурного комплекса выступают крупные поселения и, в первую очередь, столичные центры разного уровня. В Амурской области такую роль играл областной центр, привлекательность которого дополнительно стимулировалось развитием приграничных внешнеэкономических связей с Китаем, реализуемых, прежде всего, по принципу «народной торговли», бартерного обмена, что создавало условия для массовой занятости в этой сфере.

Рост и развитие регионального центра обеспечивает расширение и углубление услуг, которые становятся, хотя и в разной степени, доступными для всего населения региона, обеспечивая повышение качества жизни, развитие человеческого капитала. Достаточно отметить высокотехнологичные виды медицинской помощи, среднее профессиональное и высшее образование, торговлю разнообразными товарами, бытовые услуги.

Следует особо отметить, что развитие системы обслуживания населения во многом зависит от величины регионального центра. В ДФО Благовещенск относится к наименее крупным из них. Отсюда вытекают и его ограниченные возможности как обслуживающего центра. Прежде всего, следует отметить, что в городе отсутствует целый ряд элементов в сфере культуры, таких, как оперный театр, балет, ансамбли классической музыки. Крайне ограничен набор специальностей в сфере высшего образования, ограничены возможности защиты кандидатских и докторских диссертаций. Крайне слабо представлена система научно-исследовательских институтов.

В сфере производства отсутствуют крупные предприятия и предприятия, выпускающие высокотехнологичную продукцию. В сфере услуг ограничены перспективы создания крупных предприятий. Высоки опасности монополизации рынков. Отсюда и низкие возможности для сохранения и развития кадрового потенциала. Отток высококвалифицированных кадров остается проблемой города.

Имеет ли в провинции процесс активного развития регионального центра значительные перспективы? В обозримой перспективе оснований для этого не видно. Низкий уровень платежеспособного спроса ставит естественные барьеры наращиванию занятости в комплексе социальной инфраструктуры. В то же время областной центр в регионе не обладает высокой инвестиционной привлекательностью для создания производств. Регион представляет интерес, прежде всего, как транзитная территория и как поставщик сырья. Создание мощностей перерабатывающих видов деятельности больше связано с транспортными узлами и наличием свободных площадей. Тем самым экономическое развитие региона, с точки зрения просматриваемого инвестиционного интереса, связано с добывающими производствами в северной части региона, развитием комплекса газохимического и нефтеперерабатывающего производств в центральной части области и наращивании транзитных мощностей погранпереходов.

Происходящие в городах Приамурья изменения служат очевидным подтверждением вывода, сделанного в целом ряде исследований, что при наличии общих черт, демографические процессы в системе расселения региона в значительной мере персонифицированы как по своей динамике, так и по совокупности причин ее вызывающих. Это, в частности, в полной мере относится к двум средним городам региона. В их развитии много общих черт.

Города Свободный и Белогорск развивались, в первую очередь, как крупные транспортные узлы, сосредотачивая функции обслуживания железнодорожного сообщения на Транссибе. Оба города являются центрами сельских муниципальных районов.

В обоих городах прирост численности населения в период между переписями 1979 и 1989 гг. сменился на сокращение числа жителей, происходящий за счет миграционной и естественной убыли населения (таблица 5).

Таблица 5. Динамика изменения численности населения в крупных городах Амурской области

Рассчитано авторами по: Амурский статистический ежегодник 2021: Статистический сборник/ Амурстат. — Благовещенск, 2021. – 336 с.

Однако, снижение численности населения в г. Свободный в период 1989-2010 гг. происходило в гораздо больших масштабах, чем в г. Белогорске. Если в г. Белогорске численность населения уменьшилась на 6,6%, то в г. Свободный на 26,3%. Столь значительная разница сложилась за счет сокращения в г. Свободный персонала, связанного с обслуживанием железной дороги [6].

Модернизация железнодорожного транспорта на территории области практически повсеместно сопровождалась сокращением численности занятых, определяя сокращение численности населения в населенных пунктах с железнодорожной специализацией экономики. Среднегодовая численность работников предприятий и организаций, связанных с деятельностью железнодорожного транспорта, составила 2015 году по сравнению с 2005 годом 28,6%.

Хотя в дальнейшем, на территории обоих городов были созданы территории опережающего развития ТОР «Белогорск» и ТОР «Свободный», перспективы для г. Свободный открываются существенно более значительные. В ТОР «Белогорск» наиболее крупным шагом в развитии стало создание в ООО «Маслоэкстракционный завод «Амурский» цеха по производству рафинированного дезодорированного масла, кормового и пищевого шрота, а затем и соевого белкового изолята на 10 тыс. тонн в год, что пока не сулит значительного роста численности занятых. В ТОР «Свободный» осуществляется строительство двух крупных предприятий: Амурский газоперерабатывающий завод и Амурский газохимический комплекс, которые станут компонентами строящегося магистрального газопровода «Сила Сибири». Для сотрудников Амурского ГПЗ ведется строительство в г. Свободный микрорайона на 5000 жителей. В ходе реализации этого проекта проводится существенная модернизация всего комплекса коммунальной и социальной инфраструктуры города.

Одним из итогов этого процесса является улучшение демографических показателей. Если в предыдущие периоды, во многом благодаря преференциям как железнодорожного центра и функций по размещению воинских контингентов в темпах сокращения численности населения г. Белогорск имел лучшие позиции, чем г. Свободный, то в последние годы складывается обратная ситуация. Не исключено, что уже в ближайшем будущем сокращение численности населения г. Свободного сменится на его рост.

Следует, однако, учитывать, что формирование позитивных тенденций в развитии демографических процессов в средних городах региона может происходить практически исключительно за счет влияния экзогенных факторов. В естественном движении населения городов устойчиво сохраняется превалирование смертности над рождаемостью, которое в последние годы усилилось за счет влияния распространения коронавирусной пандемии Covid-19.

Если рост численности населения г. Свободного зависит от востребованности в хозяйственных структурах, связанных с развитием газоперерабатывающих производств, то дополнительный толчок для развития г. Белогорска может дать нарастающая потребность в развитии импортозамещения в производстве плодовоовощной продукции, цены на которую будут иметь тенденцию к значительному росту в связи с падением курса рубля к юаню.

Среди малых городов области только г. Зея и г. Райчихинск не связаны с развитием железнодорожного транспорта, являясь центрами развития ТЭК региона. Если г. Райчихинск находится в центре наиболее заселенной южной части региона и его возникновение и развитие связано с угледобывающим производством, то г. Зея расположен на севере региона и роль основного градообразующего предприятий играет Зейская ГЭС. Следует отметить, что г. Зея формировался первоначально как центр золотодобывающей промышленности и лесозаготовок, сохраняя эту роль и в настоящее время (таблица 6).

Таблица 6. Динамика изменения численности населения в малых и средних городах Амурской области

Рассчитано авторами по: Амурский статистический ежегодник 2021: Статистический сборник/ Амурстат. — Благовещенск, 2021. – 336 с.

В современный период, начало которому положили рыночные реформы, для обоих городов характерно сокращение численности населения. Оценивая перспективы развития демографических процессов в городах, связанных с развитием ТЭК региона следует учитывать, что при сокращении численности населения г. Зеи и г. Райчихинска градообразующие предприятия не потеряли своей привлекательности как места занятости и не испытывают кадрового голода. В г. Зея отток населения стимулировался, главным образом, кризисными процессами в золотодобывающей промышленности и лесозаготовках. Заметно более значительными были потери численности в г. Райчихинске, чему способствовали как процессы, происходящие в угледобывающей отрасли, так и закрытие предприятий других отраслей, создание которых было призвано обеспечить занятость населения в связи со свертыванием добычи на угольных разрезах. Особенно болезненными для города были изменения, произошедшие на период между переписями населения 1989 и 2010 годов. В этот период было прекращено производство на стекольном заводе, обувной фабрике и в производстве электротехнических изделий. Однако и в дальнейшем численность населения города сокращалась высокими темпами, а общая убыль населения за период 1989-2020 годов составила 40,7%.

Среди малых городов областного значения следует упомянуть г. Тында и г. Шимановск, создание которых связано с развитием в регионе железнодорожного транспорта. Превращение п. Тындинский в г. Тынду произошло в период между переписями населения 1970 и 1989 годов и было обусловлено строительством БАМа. Если в 1970 г. здесь проживало согласно переписи 3660 человек, то в 1989 г. уже 62244 человек. Толчок в развитии г. Шимановска, хотя он и был расположен на Транссибе, также связан с размещением домостроительного комбината, под нужды строительства БАМа.

Свертывание строительных работ и передислокация строительных организаций выразилась в демографических потерях. За период с 1989 года по 2002 год г. Тында потерял 35,6%, а г. Шимановск 15,8% численности населения. Завершение строительства обострило ряд проблем в городах, к числу которых относится наличие значительных объемов ветхого жилья в г. Тында, что существенно влияет на демографическую ситуацию, стимулируя отток населения.

Городами региона с наименьшей численностью населения являются г. Завитинск и г. Сковородино, по своему административному статусу они относятся к городам районного подчинения. Их градообразующими предприятиями являются грузопассажирские железнодорожные станции.

Через поселение Завитая, основанное в 1906 году, в 1912 г. прошла железнодорожная магистраль и в 1954 г. ему был присвоен статус города. Дальнейшее развитие город получил во многом благодаря размещению на его территории воинских частей, чья передислокация в дальнейшем сыграла определяющую роль в сокращении численности населения. За период с 1989 по 2021 гг. потери численности населения составили 55,1%. Сокращение происходило за счет отрицательной динамики естественного движения населения и миграционного оттока населения. При этом в демографической структуре происходил рост доли населения старших возрастов и сокращение численности находящихся в трудоспособном возрасте.

Эндогенные источники развития г. Завитинск и выхода из демографической депрессии связаны с наращиванием потенциала города как центра обслуживания населения района. Развитие торгового обслуживания, сети бытового обслуживания населения района уже в настоящее время происходит за счет активизации хозяйственной деятельности малого и среднего и индивидуального предпринимательства в городе Завитинске. Сеть бытового обслуживания города обеспечивает предоставление парикмахерских услуг, услуг фотографии, услуг по пошиву и ремонту одежды, ремонту и обслуживанию транспортных средств, ремонту радиоаппаратуры.

Выводы

Проведенный анализ формирования и развития городов региона позволил сделать следующие выводы. Глубокие различия в природно-климатических условиях, уровне освоенности территории, удаленности от регионального центра, уровне развития градообразующих предприятий, их хозяйственной специализации, определяют высокий уровень дифференциации в складывающейся в городах региона социально-экономической ситуации, развитии демографических процессов.

В результате формирования системы расселения региона сложилась сеть сельских и городских поселений, имеющих низкую плотность населения, основной каркас которых составляют средние и малые города.

Сложившиеся в ходе освоения рост числа поселений и увеличение численности населения в начальный период проведения рыночных реформ, в результате экономического кризиса, сменились на формирование устойчивой тенденции сокращения численности населения, деградации населенных пунктов, ослабления межпоселенных связей.

Позитивные преобразования последних лет способствовали улучшению демографической ситуации, но не смогли обеспечить возвращения к демографическому росту. Миграционный отток населения сочетается с суженным характером воспроизводства населения, естественной убылью, складывающейся за счет превышения смертности над рождаемостью.

Главную роль в обеспечении демографической устойчивости городов играют градообразующие предприятия.

Проведенный анализ свидетельствует, что малые и средние города региона, сохраняют возможности для развития за счет использования потенциала эндогенного человеческого капитала.

Несмотря на продолжающейся процесс демографической деградации, малые и средние города сохраняют свою роль не только при выполнении административных функций центров муниципальных районов, но и центров обслуживания населения, обеспечивающих предоставление услуг здравоохранения, образования, культуры, торговли и бытового обслуживания населению прилегающих сельских территорий на основе бюджетного финансирования и за счет формирования сети малых и средних предприятий, индивидуального предпринимательства.

Большое разнообразие складывающейся в городах региона социально-экономической ситуации, различия в перспективах развития локальных систем расселения требует разработки и реализации дифференцированных подходов к управлению, обеспечению роста численности населения. Выбор наиболее эффективных методов и инструментов управления должен строиться с учетом роли городов в развитии прилегающих территорий.

Особого внимания заслуживает активизация мер государственной поддержки выполнения городами роли центров обслуживания населения за счет использования потенциала малого и среднего предпринимательства.

Наращивание хозяйственной активности в малых и средних городах находится в прямой зависимости от развития экономики прилегающих муниципальных районов, формирующей востребованность в развитии логистического хозяйства, складских помещений, производств по переработке продукции. Особенно это относится к муниципальным образованиям, находящимся на значительном расстоянии от областного центра. Важным инструментом сдерживания оттока населения из региональной периферии является применение специальных мер поддержки по развитию отходничества.

Список использованной литературы

1. Бочко, В.С., Захарчук, Е.А. Индивидуализация стратегий развития городов (на примере Екатеринбурга и Бирмингема) // Экономика региона. 2020. Т. 16. № 2. С. 391–405. http://doi.org/10.17059/2020-2-1.
2. Бухвальд, Е.М. Приоритеты стратегии пространственного развития: возможности и ограничители // Региональная экономика. Юг России. 2019. Т. 7. № 3. С. 4–13. https://doi.org/10.15688/re.volsu.2019.3.1.
3. Гайнанов, Д.А., Гатауллин, Р.Ф., Атаева, А.Г. Методологический подход и инструментарий обеспечения сбалансированного пространственного развития региона // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2021. Т. 14. № 2. С. 75-91. DOI 10.15838/esc.2021.2.74.5.
4. Говоров, С.В., Петрова, З.К. Функциональная роль малых и средних городов в национальной системе расселения и размещения производительных сил Российской Федерации // Градостроительство. 2018. № 4(56). С. 29-35.
5. Дьяченко, В.Н. Малые села в системе регионального управления // Ученые записки. Выпуск 17. Дальний Восток России сквозь призму региональных и международных проблем : сб. ст. / под ред. О.М. Прокапало; Российская академия наук, Дальневосточное отделение, Институт экономических исследований. Хабаровск : ИЭИ ДВО РАН, 2019. С. 61-74.
6. Дьяченко, В.Н. Социальные аспекты транспортного освоения региона // Ученые записки. Выпуск 15. Потенциал регионального развития: национальный и международный аспекты : сб. ст. / под ред. О.М. Прокапало; Российская академия наук, Дальневосточное отделение, Институт экономических исследований. Хабаровск : ИЭИ ДВО РАН, 2019. С. 43-54.
7. Дьяченко, В.Н., Лазарева, В.В. Демографические эффекты реализации инвестиционной стратегии региона // Региональная экономика: теория и практика. 2020. Т. 18. № 7. С. 1248-1265.
8. Иванов, О.Б., Бухвальд, Е.М. Мегаполисы и агломерации в системе управления и стратегирования развития территорий // ЭТАП: экономическая теория, анализ, практика. 2020. № 1. С. 7-25.
9. Исаев, А.Г. Территории опережающего развития новый инструмент региональной экономической политики // ЭКО. 2017. № 4. С.61-77.
10. Колбина, Е.О., Найден, С.Н. Эволюция процессов урбанизации на Дальнем Востоке России // Пространственная экономика. 2013. № 4 С. 44-69. DOI: 10.14530/se.2013.4.044-069
11. Кузнецова, О.В. Стратегия пространственного развития Российской Федерации: иллюзия решений и реальность проблем // Пространственная экономика. 2019. Т. 15. № 4. С. 107-125. DOI:10.14530/se.2019.4.107-125Тт.
12. Лаврова, Т.Г. Краснодарская городская агломерация как центр развития региона // Управленческие науки в современном мире. 2015. Т. 2. № 1. С. 548-552.
13. Лексин, В.Н. Стратегия пространственного развития России: разработка и начало реализации // Россия: тенденции и перспективы развития: Ежегодник. Москва: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2019. С. 84-94.
14. Минакир, П.А., Прокапало, О.М. Программная экономика: дальневосточная проекция // Регионалистика. 2021. Т. 8. № 4. С. 36–44. http://dx.doi.org/10.14530/reg.2021.4.36
15. Окрепилов, В.В., Кузнецов, С.В., Межевич, Н.М., Свириденко, М.В. Процессы урбанизации в контексте закономерностей пространственного развития муниципальных образований, находящихся в зоне влияния крупных мегаполисов // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2019. Т. 12. № 4. С. 42-52. DOI 10.15838/esc.2019.4.64.3.
16. Павлов, Ю.В. Будущее муниципалитетов в агломерации: эволюция взглядов на метрополитенское управление // Экономическая политика. 2019. Т. 14. № 1. С. 126-153. – DOI 10.18288/1994-5124-2019-1-126-153.
17. Развитие экономики Дальнего Востока России: эффекты государственной политики / отв. ред. П.А. Минакир, С.Н. Найден; Институт экономических исследований Дальневосточного отделения Российской академии наук. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2021. 208 с.
18. Секушина, И. Урбанизация в России и значение малых и средних городов в развитии сельских территорий // Траектория науки. 2018. Т. 4. № 8. С. 2009-2016. – DOI 10.22178/pos.37-4.
19. Ускова, Т.В. О потенциале развития российских территорий // Проблемы развития территории. 2018. № 5 (97). С. 7–17. DOI: 10.15838/ptd.2018.5.97.1.
20. Ускова, Т.В., Ворошилов Н.В., Гутникова Е.А., Кожевников С.А. Социально-экономические проблемы локальных территорий. Вологда: ИСЭРТ РАН, 2013. 196 с.
21. Шмидт, А.В., Антонюк, В.С., Франчини, А. Городские агломерации в региональном развитии: теоретические, методические и прикладные аспекты // Экономика региона. 2016. Т. 12. № 3. С. 776-789. DOI 10.17059/2016-3-14.

References

1. Bochko, V.S., Zaharchuk, E.A. Individualization of urban development strategies (on the example of Yekaterinburg and Birmingham) [Individualizaciya strategij razvitiya gorodov (na primere Ekaterinburga i Birmingema)] // Economics of the region. 2020. Vol. 16. No. 2. Pp. 391-405. http://doi.org/10.17059/2020-2-1.
2. Buhval’d, E.M. Priorities of spatial development strategy: opportunities and constraints [Prioritety strategii prostranstvennogo razvitiya: vozmozhnosti i ogranichiteli] // Regional economy. South of Russia. 2019. Vol. 7. No. 3. Pp. 4-13. https://doi.org/10.15688/re .volsu.2019.3.1.
3. Gajnanov, D.A., Gataullin, R.F., Ataeva, A.G. Methodological approach and tools for ensuring balanced spatial development of the region [Metodologicheskij podhod i instrumentarij obespecheniya sbalansirovannogo prostranstvennogo razvitiya regiona] // Economic and social changes: facts, trends, forecast. 2021. Vol. 14. No. 2. Pp. 75-91. DOI 10.15838/esc.2021.2.74.5.
4. Govorov, S.V., Petrova, Z.K. The functional role of small and medium-sized cities in the national system of settlement and placement of productive forces of the Russian Federation [Funkcional’naya rol’ malyh i srednih gorodov v nacional’noj sisteme rasseleniya i razmeshcheniya proizvoditel’nyh sil Rossijskoj Federacii] // Urban planning. 2018. No. 4(56). Pp. 29-35.
5. D’yachenko, V.N. Small villages in the system of regional management [Malye sela v sisteme regional’nogo upravleniya] // Scientific notes. Issue 17. The Russian Far East through the prism of regional and international problems: Collection of articles / edited by O.M. Prokapalo; Russian Academy of Sciences, Far Eastern Branch, Institute of Economic Research. Khabarovsk: IEI FEB RAS, 2019. Pp. 61-74.
6. D’yachenko, V.N. Social aspects of transport development of the region [Social’nye aspekty transportnogo osvoeniya regiona] // Scientific notes. Issue 15. The potential of regional development: national and international aspects: Collection of articles / edited by O.M. Prokapalo; Russian Academy of Sciences, Far Eastern Branch, Institute of Economic Research. Khabarovsk: IEI FEB RAS, 2019. Pp. 43-54.
7. D’yachenko, V.N., Lazareva, V.V. Demographic effects of the implementation of the investment strategy of the region [Demograficheskie effekty realizacii investicionnoj strategii regiona] // Regional economy: theory and practice. 2020. Vol. 18. No. 7. Pp. 1248-1265.
8. Ivanov, O.B., Buhval’d, E.M. Megacities and agglomerations in the system of management and strategizing the development of territories [Megapolisy i aglomeracii v sisteme upravleniya i strategirovaniya razvitiya territorij] // STAGE: economic theory, analysis, practice. 2020. No. 1. Pp. 7-25.
9. Isaev, A.G. Territories of advanced development a new instrument of regional economic policy [Territorii operezhayushchego razvitiya novyj instrument regional’noj ekonomicheskoj politiki] // ECO. 2017. No. 4. Pp.61-77.
10. Kolbina, E.O., Najden, S.N. Evolution of urbanization processes in the Russian Far East [Evolyuciya processov urbanizacii na Dal’nem Vostoke Rossii] // Spatial Economics. 2013. No. 4. Pp. 44-69. DOI: 10.14530/se.2013.4.044-069
11. Kuznecova, O.V. Spatial development strategy of the Russian Federation: the illusion of solutions and the reality of problems [Strategiya prostranstvennogo razvitiya Rossijskoj Federacii: illyuziya reshenij i real’nost’ problem] // Spatial Economics. 2019. Vol. 15. No. 4. Pp. 107-125. DOI:10.14530/se.2019.4.107-125Tt.
12. Lavrova, T.G. Krasnodar urban agglomeration as a center of regional development [Krasnodarskaya gorodskaya aglomeraciya kak centr razvitiya regiona] // Managerial sciences in the modern world. 2015. Vol. 2. No. 1. Pp. 548-552.
13. Leksin, V.N. Spatial development strategy of Russia: development and start of implementation [Strategiya prostranstvennogo razvitiya Rossii: razrabotka i nachalo realizacii] // Russia: trends and prospects of development: Yearbook. Moscow: Institute of Scientific Information on Social Sciences of the Russian Academy of Sciences, 2019. Pp. 84-94.
14. Minakir, P.A., Prokapalo, O.M. Program economics: Far Eastern projection [Programmnaya ekonomika: dal’nevostochnaya proekciya] // Regionalism. 2021. Vol. 8. No. 4. Pp. 36-44. http://dx.doi.org/10.14530/reg.2021.4.36
15. Okrepilov, V.V., Kuznecov, S.V., Mezhevich, N.M., Sviridenko, M.V. Processes of urbanization in the context of patterns of spatial development of municipalities located in the zone of influence of large megacities [Processy urbanizacii v kontekste zakonomernostej prostranstvennogo razvitiya municipal’nyh obrazovanij, nahodyashchihsya v zone vliyaniya krupnyh megapolisov] // Economic and social changes: facts, trends, forecast. 2019. Vol. 12. No. 4. Pp. 42-52. DOI 10.15838/esc.2019.4.64.3.
16. Pavlov, Yu.V. The future of municipalities in agglomeration: the evolution of views on metropolitan management [Budushchee municipalitetov v aglomeracii: evolyuciya vzglyadov na metropolitenskoe upravlenie] // Economic policy. 2019. Vol. 14. No. 1. Pp. 126-153. DOI 10.18288/1994-5124-2019-1-126-153.
17. The development of the Economy of the Russian Far East: the effects of state Policy [Razvitie ekonomiki Dal’nego Vostoka Rossii: effekty gosudarstvennoj politiki]. Edited by P.A. P.A. Minakir, S.N. Najden; Institute of Economic Research of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences. Khabarovsk: IEI FEB RAS, 2021. 208 p.
18. Sekushina, I. Urbanization in Russia and the importance of small and medium-sized cities in the development of rural areas [Urbanizaciya v Rossii i znachenie malyh i srednih gorodov v razvitii sel’skih territorij] // The trajectory of science. 2018. Vol. 4. No. 8. Pp. 2009-2016. DOI 10.22178/pos.37-4.
19. Uskova, T.V. On the development potential of Russian territories [O potenciale razvitiya rossijskih territorij] // Problems of territory development. 2018. No. 5 (97). Pp. 7-17. DOI:10.15838/ptd.2018.5.97.1.
20. Uskova, T.V., Voroshilov, N.V., Gutnikova, E.A., Kozhevnikov, S.A. Socio-economic problems of local territories [Social’no-ekonomicheskie problemy lokal’nyh territorij]. Vologda: ISERT RAS, 2013. 196 p.
21. Shmidt, A.V., Antonyuk, V.S., Franchini, A. Urban agglomerations in regional development: theoretical, methodological and applied aspects [Gorodskie aglomeracii v regional’nom razvitii: teoreticheskie, metodicheskie i prikladnye aspekty] // The economy of the region. 2016. Vol. 12. No. 3. Pp. 776-789. DOI 10.17059/2016-3-14.