Мурманская область – арктический регион России, играющий ключевую роль в реализации арктического вектора национальной политики. Стратегическое значение для России составляет ресурсная база региона: в настоящее время первостепенное значение отводится инфраструктурным и производственным аспектам территориального развития области. При этом вопросы человеческого измерения отодвинуты на задний план, что в условиях длительного (с 90-х гг. прошлого века) сокращения населения ставит под угрозу достижение стратегических целей арктической политики России. Сегодня в регионе сложился целый ряд проблем, негативным образом влияющих на его развитие. Острейшая из них – миграционная убыль населения. Цель исследования, результаты которого представлены в статье, состояла в анализе современной миграционной ситуации в Мурманской области в свете реализации арктического вектора государственной политики России в Арктике. Научная новизна проведенного исследования заключается в комплексном анализе миграционной ситуации Мурманской области во взаимосвязи с определяющими факторами. В ходе исследования применены методы логического и статистического анализа. В исследовании обосновано, что миграционная ситуация в Мурманской области остается сложной в силу миграционной убыли населения, особенностью социально-демографической структуры которой является высокая доля в миграционных потоках трудоспособного квалифицированного населения. Среди основных факторов, продуцирующих такую ситуацию, – экономическая специализация поселений, их транспортная доступность и состояние социальной инфраструктуры. Основным выводом исследования является положение о том, что сегодня для российского сектора Арктики актуальна необходимость разработки эффективной государственной политики в части сбережения местного населения с учетом арктической специфики и национальных интересов России в Арктике. Перспективы дальнейшей разработки темы исследования связаны с разработкой научных основ управления и активизации механизмов местного саморазвития в повышении социальной устойчивости местных сообществ в российском секторе Арктики.

Мурманская область, миграция, миграционные установки, арктический регион.

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №19-18-00025).

The Murmansk region is the Arctic region of Russia. Its plays a key role in the implementation of the Arctic vector of Russian national policy. The resource base of the Murmansk region is of strategic importance for Russia. At present, the infrastructure and production aspects of the territorial development of the region are of paramount importance. Despite this, human dimension issues in the Murmansk region are relegated to the background, which in the context of a long (since the 90s of the last century) population reduction threatens the achievement of the strategic goals of Russian Arctic policy. Today several problems have arisen in the region that negatively affect its territorial development. The sharpest of them is the migration decline of the population. The analyze of the current migration situation in the Murmansk region in the light of the implementation of the Arctic vector of state policy of Russia in the Arctic was the purpose of this study. The methods of logical and statistical analysis were applied in this study. The migration situation in the Murmansk region remains difficult due to the migration loss of the population. The high proportion in the migration flows of the able-bodied skilled population are the feature of which’s socio-demographic structure of the regional migration. The economic specialization of the settlements, their transport discrimination and the state of the social infrastructure are the main factors producing such a situation. The need of the develop an effective state policy of keeping the local population, considering the Arctic specifics and the national Arctic interests, is the actual for the Russian Arctic today. Prospects for the further development of the research topic are related to the development of scientific bases of management and the activation of mechanisms of local self-development in achieving social sustainability of local communities of the Russian Arctic.

Murmansk region, migration, migration installations, the arctic region.

The study was carried out by a grant from the Russian Science Foundation (project No. 19-18-00025).

Введение

В соответствии с нормативными правовыми документами, регулирующими арктический вектор государственной политики России [1], определяющую роль в реализации национальных интересов в Арктике играет Мурманская область [2].

Мурманская область обладает относительно развитой дорожной сетью, железнодорожный и автомобильный транспорт региона соединяет Кольский полуостров с другими регионами европейской части страны, Норвегией и Финляндией; по территории области проходит участок Октябрьской железной дороги. Стабильные экономические и социальные связи области с другими регионами страны обеспечивает авиационное сообщение: здесь действуют два полноценных гражданских аэропорта «Мурманск» и «Хибины», а аэропорты малой авиации участвуют в транспортном сообщении с удаленными населенными пунктами.

Военно-промышленная специализация Мурманской области связана с функционированием закрытых административно-территориальных образований Александровск (основные виды экономической деятельности – военный и гражданский судоремонт и судостроение, утилизация атомных подводных лодок и судов специального назначения, дизельных подводных лодок, надводных кораблей и судов Северного флота [3]), Заозерск, Островной, Североморск (здесь размещены стратегические объекты и базы Северного флота), а также Видяево (на территории поселения размещены подводные силы Северного флота). Отдельные военные подразделения размещены в Печенгском и Кандалакшском муниципальных районах.

Особое место в общей системе расселения Мурманской области занимают монопрофильные поселения, в которых производится половина объема промышленной продукции, доминирует металлургическая промышленность и связанные с ней добывающие производства. Среди градообразующих предприятий  – Кировский филиал АО «Апатит» (Апатитско-Кировский район), АО «Ковдорский ГОК» (Ковдорский район), ОО «Ловозерский ГОК» (Ловозерский муниципальный район), АО «Кольская ГМК» (Печенгский муниципальный район и г. Мончегорск), АО «Олкон» (г. Оленегорск).

Цель и методы исследования

Целью исследования является комплексный анализ современной миграционной ситуации в Мурманской области во взаимосвязи с определяющими факторами в свете реализации арктического вектора государственной политики России в Арктике. Исследование миграционной ситуации в Мурманской области проведено на основе данных Росстата; методы исследования составили кейс-стади, методы анализа и синтеза, статистические методы анализа данных.

Результаты исследования и их обсуждение

Несмотря на стратегическое значение, текущее состояние и перспективы социально-экономического развития Мурманской области подвержены ряду угроз [4], среди которых основные составляют низкий уровень жизни и социальная напряженность на региональном и локальных рынках труда. Так, за период 2013-2017 гг. годов уровень бедности в Мурманской области увеличился с 10,8% до 12,6%; дефицит денежного дохода – с 253,5 до 379,4 млн. руб. в месяц. При общем увеличении среднедушевых денежных доходов населения на 25% реальные денежные доходы снизились на 16%, что обусловлено значительным инфляционным давлением на фоне отсутствия индексации денежного довольствия военнослужащих и снижения доходов от предпринимательской деятельности.

Результаты комплексного наблюдения условий жизни населения [5] указывают на то, что наиболее актуальными проблемами, связанными с условиями проживания в поселениях региона, являются недоступность услуг в сфере медицинского обслуживания, неудовлетворительная организация работы жилищно-коммунальных служб, общая не благоустроенность и загрязненность окружающей среды (Табл. 1).

Таблица 1 – Основные показатели условий проживания в городах и районах Мурманской области, 2017 г. (составлено по данным [6])

Например, территория Кольского края перенасыщена источниками радиоактивного загрязнения – объектами потенциальной радиационной опасности для человека и природной среды [7]. Загрязнения промышленными сточными водами градообразующих предприятий испытывает крупнейший водоем Мурманской области – озеро Имандра [8]. Население г. Кировска подвергается воздействию выбросов градообразующего предприятия, в результате чего распространенность заболеваний крови, а также хронических заболеваний респираторных систем практически в 2,5 раза превышают региональные показатели [9].

Уровень общей безработицы в среднем по Мурманской области в 2017 г. в 4,5 раза превысил регистрируемую безработицу. Наибольший уровень безработицы приходился на граждан в возрастной группе 20-24 года. 20% безработных граждан лишились работы в связи с высвобождением или сокращением численности работников, ликвидацией организации или собственного дела. Среднее время поиска работы составляло 7,5 месяцев. Только 54% населения имеют работу, полностью соответствующую полученной специальности, около 20% имеют профессию, не подтвержденную соответствующим дипломом.

Такие угрозы продуцируют негативную демографическую ситуацию в Кольском Заполярье [10]: современная демографическая ситуация в Мурманской области характеризуется устойчивой тенденцией снижения численности населения (Рис. 1) – в 2000-2018 гг. численность населения региона снизилась на 21% (193 тыс. чел.), в т.ч. население трудоспособного возраста – на 30% (188 тыс. чел.).

Рисунок 1. Численность населения Мурманской области, 2000-2018 гг., тыс. чел.

(составлено по данным [5])

Причина сложившейся ситуации – миграционная убыль населения, составившая в 2000-2018 гг. 117,6 тыс. чел. Миграционные потери населения региона составляют главный вызов реализации национальных интересов РФ в Арктике [11].

Пространственные диспропорции расселения [12], исторически обусловленные промышленным характером освоения Мурманской области, спродуцировали социальную неоднородность расположенных на территории Кольского полуострова поселений (Табл. 2).

Таблица 2 – Основные показатели социального положения городов и районов Мурманской области, 2017 г. (составлено по данным [5])

Очевиден разрыв в социально-экономическом развитии городских и сельских поселений: территориальная удаленность и неразвитость транспортной инфраструктуры последних [13], а также специфика видов экономической деятельности на селе составляют основные факторы дотационности местных бюджетов, критического состояния жилищного фонда, информационной и коммуникационной исключенности, высоких уровней безработицы и бедности. Так, благоустройство жилищного фонда в Печенгском муниципальном районе составляет лишь 60%, г. Оленегорске – 64%, Терском муниципальном районе – 70% при среднем по области уровне в 90%. Среднемесячная заработная плата в г. Оленегорске составляет 74% от среднеобластной, в г. Апатитах и Ковдорском районе – 90%, в г. Полярных Зорях – 230%. За счет снижения налоговых поступлений в периоды экономических кризисов в монопрофильных поселениях Мурманской области происходит сокращение доходной составляющей муниципальных бюджетов [14]; экономические санкции негативно отражаются и на уровне безработицы таких поселений [15]. 4,6% населения Ловозерского и 7,4% населения Терского муниципальных районов проживают в населенных пунктах, не имеющих регулярного транспортного сообщения с административными районными центрами.

Социальная неоднородность поселений региона выражается и в степени доступности услуг учреждений социальной сферы. В частности, к ликвидации методических служб в муниципальных районах и к ослаблению взаимодействия между учреждениями культуры привела децентрализация полномочий в сфере культуры. Учреждения социальной сферы удаленных поселений изолированы, а хроническое недофинансирование и слабая материально-техническая база продуцируют социальное неравенство в доступе к услугам учреждений социальной сферы. Другой пример – потребность в обеспечении местами в дошкольных учреждениях детей в возрасте до 3-х лет. Так, в Печенгском муниципальном районе жители г. Печенги вынуждены возить своих детей в г. Заполярный.

Социальная напряженность на локальных рынках труда Мурманской области связана с низкооплачиваемой занятостью в муниципальном секторе (где соотношение среднемесячной заработной платы с величиной прожиточного минимума трудоспособного населения не достигает 3-х раз), территориальной дифференциацией безработицы (ее высокие уровни регистрируются в удаленных, со слабо развитой транспортной инфраструктурой, поселениях Терского и Ловозерского муниципальных районов, а также в монопрофильных поселениях, входящих в группу уязвимых) и нагрузкой незанятого населения на одну вакансию (самая высокая – в монопрофильных и удаленных поселениях региона). Так, в Ловозерском районе уровень общей безработицы составляет 6,5%, в Терском муниципальном районе – 10,2%.

Центро-периферийное территориальное неравенство Мурманской области определяет специфику миграционных процессов (Табл. 3).

Таблица 3 – Основные показатели миграции в городах и районах Мурманской области, 2017 г. (составлено по данным [5])

Например, более 40% внутрирегионального миграционного оборота приходится на областной центр – г. Мурманск, где существуют широкие возможности для трудоустройства. Здесь базируются рыбодобывающие флота Северного морского бассейна, функционируют судоремонтные и рыбообрабатывающие предприятия, а также расположена основная часть финансово-кредитных учреждений и страховых компаний, крупных предприятий оптовой и розничной торговли, культурных, образовательных, спортивных и медицинских учреждений.

Среди принимающих поселений Мурманской области также гг. Оленегорск и Апатиты. В г. Оленегорске в последние годы фиксируется миграционный прирост населения за счет внутрирегиональной миграции. При этом в структуре миграционного притока населения за счет внутрирегионального обмена 76% составляет население трудоспособного возраста. Апатиты имеют прочные миграционные связи с близлежащим г. Кировском (55% в составе внутренних миграционных потоков здесь составляет население трудоспособного возраста). В г. Апатитах широкие возможности для трудоустройства в сфере малого и среднего предпринимательства дает достаточно высокая степень диверсификации локальной экономики. Однако результаты оптимизации отраслей социальной сферы (закрытие больницы в г. Апатитах, объединение школ и прочее), а также отсутствие возможности получения интересуемого образования по месту проживания вносят негативный вклад в формирование миграционных настроений молодежи в части своего дальнейшего пребывания в городе или области. Так, по данным опросов обучающихся 9-х и 11-х классов общеобразовательных организаций гг. Апатитов и Кировска [16], только 27% девятиклассников г. Апатитов и 24% г. Кировска и 27% учеников одиннадцатых классов общеобразовательных учреждений г. Апатиты и 21% г. Кировска связывают свою дальнейшую жизнедеятельность с регионом, несмотря на факт присутствия в Апатитско-Кировском районе помимо Кировского филиала АО «Апатит» таких крупнейших предприятий, как АО «Северо-Западная фосфорная компания», Апатитская ТЭЦ филиала «Кольский» АО «ТГК-1». На миграционные установки трудоспособных квалифицированных граждан Апатитско-Кировского района существенное влияние оказали результаты оптимизации в сфере добычи производств и передача части функций на аутсорсинг (2012-2016 гг.) – итогом таких процессов стало снижение в два раза численности работников в Кировском филиале АО «Апатит».

Отрицательное сальдо внутрирегиональных миграционных связей (в 2017 г. – 73% оттока населения) складывается в Печенгском муниципальном районе, социально-экономическое развитие которого также во многом определяется деятельностью градообразующего предприятия – комбината «Печенганикель» (АО «Кольская горно-металлургическая компания»).

В городских округах гг. Мончегорска и Полярные Зори с каждым годом увеличивается миграционный отток населения. В г. Мончегорске такая тенденция характерна для внутрирегиональных связей, составляющих 18% в общем миграционном обороте (в т.ч. мужчины – 73%, население в трудоспособном возрасте – 78%). В г. Полярных Зорях 64% среди выбывающего населения составляет население трудоспособного возраста.

В Ковдорском районе 14% миграционного оттока населения формируется за счет внутрирегиональных перемещений (75% – в трудоспособном возрасте), в Кандалакшском муниципальном районе (крупнейшие предприятия – филиал АО «СУАЛ» «КАЗ-СУАЛ», структурные подразделения АО «РЖД», ОО «Кандалакшский морской торговый порт», Каскад Нивских ГЭС филиала «Кольский» АО «ТГК-1») – 11% (72%). Негативную роль в направлении миграционных потоков на территории Кандалакшского района сыграли прекращение деятельности ОО «Морской специализированный порт «Витино» и ОО «НТ «Белокаменка», а также оптимизационные мероприятия в транспортных организациях, приведшие, в конечном итоге, к снижению численности работников сферы транспорта на 16%.

В Кольском муниципальном районе внутрирегиональная миграция составляет 34% миграционного оборота (41% – население в трудоспособном возрасте). Миграционный отток приходится на удаленные и труднодоступные Туманный, Териберку и Междуречье. Так, в поселке городского типа Туманный и сельском поселении Териберка основную группу выбывающих составляют семьи с детьми (в 2017 г. 88 жителей Териберки по программе расселения получили ключи от новых квартир в административном центре района – г. Коле).

В Ловозерском и Терском районах направления миграционных потоков – внутрирайонные.

В целом, для населения сельских поселений региона характерна так называемая удлиненная стратегия миграционных установок [17], первоначальный толчок которых связан с миграцией в административный центр муниципального района, затем – в городские поселения (каждый второй житель сельского поселения переезжает в административный центр Мурманской области или промышленные города) и в другие регионы России.

Миграционная убыль образует угрозы перспективам развития Мурманской области [18], поскольку в общем числе выбывающего из региона населения около 70% составляют граждане трудоспособного возраста (большую часть выбывших составляют граждане в возрасте 30-39 лет). Более того, в миграционном оттоке трудоспособного населения основную долю составляют высококвалифицированные кадры: в структуре миграционной убыли населения Мурманской области в возрасте 14 и старше лет 43% составляют высококвалифицированные специалисты, 17% – граждане, имеющие среднее профессиональное образование. Например, в Ковдорском районе более 40% выбывшего населения имело высшее профессиональное образование, в Кольском муниципальном районе – 66%.

В последние годы (2013-2016 гг.) на фоне демографического спада и оптимизации сети образовательных организаций высшего образования (число организаций, реализующих программы высшего образования, уменьшилось до 3 единиц, число филиалов организаций, реализующих программы высшего образования, – до 8) численность студентов, обучающихся в регионе по программам высшего образования сократилась в 2,6 раза. Причину регионального оттока населения возрастной группы 16-21 год составляет желание получить образование, при этом среди получившей образование молодежи возрастной группы 20-39 лет причиной невозвращения в область или переезда в другие регионы является неудовлетворенность социально-экономической ситуацией в регионе [18].

Результаты социологических исследований миграционных установок молодежи Мурманской области во многом коррелируют с результатами выборочного наблюдения трудоустройства выпускников образовательных организаций [19]. Например, из общего количества выпускников с высшим образованием, сталкивающихся с трудностями при трудоустройстве, более 36% испытывают трудности в поиске работы по полученной профессии, со средним профессиональным образованием по программам подготовки специалистов среднего звена – 42,1%.

Уровень трудоустройства на первую работу, связанную с полученной профессией или специальностью, составляет чуть более 54% (Рис. 2).

Рисунок 2. Уровень трудоустройства среди выпускников образовательных организаций Мурманской области (2010-2015 гг. выпуска) на первую работу, связанную с полученной профессией (специальностью), 2016 г., %

(составлено по данным [19])

Уровень безработицы выпускников учреждений высшего и среднего профессионального образования в среднем по Мурманской области составляет 8,8% (Рис. 3).

Рисунок 3. Уровень безработицы среди выпускников образовательных организаций Мурманской области (2010-2015 гг. выпуска), 2016 г., %

(составлено по данным [19])

Необходимо отметить, что социологические исследования связанных с трудовой деятельностью миграционных установок населения Мурманской области [20] свидетельствуют о том, что наиболее мобильными, связывающими свое будущее с работой в частном бизнесе, является молодые граждане, ориентированные на восходящую мобильность. Такая демографическая категория населения региона связывает собственные ожидания с достижением определенного профессионального статуса, высокими заработками и успешным обустройством личной жизни.

Особый интерес представляют социологические исследования миграционных настроений населения арктических регионов, проводимых в Федеральном исследовательском центре «Кольский научный центр Российской академии наук [21]. Например, результаты последних таких исследований свидетельствуют о том, что с возросшим значением арктических территорий в рамках реализации национальных арктических интересов России «арктическое» население «хоть и рассчитывает на государственную поддержку социального развития, но особых иллюзий не питает»: «власть при реализации программ, направленных на развитие российского сектора Арктики, заинтересована в извлечении максимальной прибыли от использования ресурсного потенциала Мурманской области, не учитывая при этом интересы местного населения [22]». По данным социологических опросов, определяющее мнение населения Мурманской области состоит в том, что «сегодня органы государственной власти РФ практически не уделяют внимание сохранению и развитию человеческого потенциала региона, его культурным и традиционным ценностям [23]».

Особые перспективы социального развития Мурманской области определяются стратегическими целями и задачами государственной политики РФ в Арктике и реализацией региональных и муниципальных программ территориального развития, в т.ч. инвестиционных проектов. Это, прежде всего, – развитие транспортной инфраструктуры, строительство дорожных сетей регионального значения; реализация проектов по обустройству полигонов бытовых отходов; диверсификация локальных экономик на основе реализации инвестиционных проектов по развитию отраслей сельского хозяйства, рыболовства, оленеводства, животноводства.

Уже сегодня существуют положительные примеры реализации таких программ.

В 2017 г. моногороду Кировск был присвоен статус территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР). Среди налоговых преференций – пониженный налог на прибыль (5% в первые 5-ть лет, 12% – в последующие 5-ть лет), а также нулевая ставка налога на землю и имущество предприятий. Среди резидентов сегодня – АО «ПО «Комплекс» (строительство стационарной площадки комплексной утилизации боеприпасов; 134 рабочих места), ООО «НИТРО СИБИРЬ ЗАПОЛЯРЬЕ» (строительство пункта производства компонентов эмульсионных взрывчатых веществ типа «Сибирит»; 23 рабочих места), ООО «Реман» (строительство ремонтно-сервисного центра; 35 рабочих мест), ООО «ТиДжи Сервис» (строительство ремонтного центра для предоставления услуг компаниям горнодобывающей отрасли; 50 рабочих мест).

В г. Мурманске в 2019 г. планируется запуск рыбоперерабатывающего завода «Русская треска» с 200 высокотехнологичными рабочими местами.

Другой пример – развитие межорганизационного взаимодействия управления, образования, науки и экономики. В школах Мурманской области функционируют профильные классы «ФосАгро – классы», «ЕвроХим – классы», «Атомкласс», «Роснефть-классы», ориентированные на выбор востребованных крупнейшими организациями региона профессий. В рамках сетевого взаимодействия учреждений профессионального образования создан Центр Арктических компетенций, обеспечивающий обучение по заявкам предприятий региона. Активное развитие в области получило движение «Молодые профессионалы (WorldSkillsRussia)» и программа ранней профориентации и основ профессиональной подготовки школьников JuniorSkills. Уже ведут свою работу региональный координационный центр движения «Молодые профессионалы (WorldSkills Россия)» и специализированные центры компетенций (сварочные технологии, сетевое и системное администрирование, электромонтажные работы, дошкольное воспитание, сухое строительство и штукатурные работы, мобильная робототехника (JuniorSkills)). В 2017 г. 12-ть предприятий Мурманской области заключили договоры о сотрудничестве с образовательными организациями о подготовке специалистов по 19-ти приоритетным компетенциям.

Социальный эффект реализации собственной политики региона и его муниципалитетов связан с использованием рекреационных территориальных потенциалов – развитием туризма, строительством туристических объектов, разработкой туристических маршрутов и, как следствие, созданием новых рабочих мест, в т.ч. в сопряженных видах экономической деятельности, и увеличением уровня жизни и развитием соответствующей инфраструктуры. Пример – развитие туристско-рекреационного субкластер «Хибины» (сезонные и внесезонные виды туризма), в состав которого уже входят более 150 участников (в основном представители малого и среднего бизнеса).

Заключение

Очевидным, на наш взгляд, является тот факт, что в реализации современного вектора государственной политики России в Арктике стратегическую роль играет местное население. Это обусловливает настоятельную необходимость разработки эффективной государственной политики в отношении социально-экономического развития арктических регионов, особенно в части сбережения местного населения и активизации механизмов местного саморазвития в повышении социальной устойчивости местных сообществ. Такая задача не является только региональной проблемой, это, прежде всего, государственная задача, результатом решения которой является реализация национальных интересов России в Арктике и обеспечение целостности Российской Федерации.

Список литературы и источников

1. Смирнова А.Т., Атлыгина В.А. Арктический вектор развития регионов – основа экономической безопасности Российской Федерации (на примере Мурманской области) // Региональная экономика и управление: электронный научный журнал, 2017, № 1-3 (49). – С. 348–358.
2. Тюкавин А.М. Мурманская область – развитие арктическим курсом // Север и рынок: формирование экономического порядка, 2014, № 3 (40). – С. 5–8.
3. Гагиев Н.Н. Реализация государственного оборонного заказа как фактор развития территории Европейского Севера (на примере Архангельской и Мурманской областей) // Вестник Коми республиканской академии государственной службы и управления. Серия: теория и практика управления, 2014, № 12 (17). – С. 84–85.
4. Корчак Е.А., Гущина И.А. Материальное благосостояние населения муниципальных образований Мурманской области в условиях реализации современной модели национального развития РФ // Теория и практика общественного развития, 2012, № 7. – С. 264–268.
5. Комплексное наблюдение условий жизни населения. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://213.168.51.135/files/Interesting/Living_conditions_2016.html
6. База данных показателей Мурманской области [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://murmanskstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/murmanskstat/ru/municipal_statistics/main_indicators/
7. Кизеев А.Н. Состояние окружающей природной среды в районе расположения Кольской АЭС (Мурманская область) // Международный научный вестник (Вестник объединения православных ученых), 2015, № 2 (6). – С. 42–43.
8. Даувальтер В.А., Кашулин Н.А. Влияние деятельности горно-металлургических предприятий на химический состав донных отложений озера Имандра, Мурманская область // Биосфера, 2015, № 3, том 7. – С. 395–314.
9. Ревич Б.А., Харькова Т.Л., Кваша Е.А., Богоявленский Д.Д., Коровкин А.Г., Королев И.Б. Социально-демографические ограничения устойчивого развития Мурманской области // Проблемы прогнозирования, 2014, № 2 (143). – С. 127–135.
10. Никанов А.Н., Чащин В.П., Гудков А.Б., Дорофеев В.М., Стурлис Н.В., Карначев П.И. Медико-демографические показатели и формирование трудового потенциала в Арктике (на примере Мурманской области) // Экология человека, 2018, № 1. – С. 15–19.
11. Якушева У.Е. Сравнительный анализ устойчивого развития Мурманской и Архангельской областей Российской Федерации с губерниями Тромс и Финмарк Норвегии // Корпоративное управление и инновационное развитие экономики Севера: Вестник научно-исследовательского центра корпоративного права, управления и венчурного инвестирования Сыктывкарского государственного университета, 2015, № 4. – С.72–83.
12. Скуфьина Т.П., Баранов С.В. Феномен неравномерности социально-экономического развития городов и районов Мурманской области: специфика, тенденции, прогноз, регулирование // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз, 2017, № 5, том 10. – С. 66–82.
13. Скуфьина Т.П., Серова Н.А. Актуальные аспекты развития Мурманского транспортного узла // Транспорт Российской Федерации, 2017, № 5 (72). – С. 19–22.
14. Емельянова Е.Е. Сравнительный анализ бюджетной обеспеченности муниципалитетов Мурманской области // Труды Ферсмановской научной сессии ГИ КНЦ РАН, 2017, № 4. – С. 512–515.
15. Серова Н.А., Скуфьина Т.П. Перспективы развития Мурманской области в условиях антироссийских санкций // Вестник Кольского научного центра РАН, 2015, № 3 (22). – С. 115–119.
16. Интерактивный портал Комитета по труду и занятости населения Мурманской области. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://murman-zan.ru/
17. Шарова Е.Н. Миграционные установки молодежи Мурманской области // Проблемы развития территории, 2015, № 3 (77). – С. 88–103.
18. Иванова М.В., Клюкина Э.С. Современные предпосылки будущего арктических трудовых ресурсов // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены, 2017, № 6 (142). – С. 180–198.
19. Итоги выборочного наблюдения трудоустройства выпускников, получивших среднее профессиональное и высшее образование. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/trud/itog_trudoustr/index.html
20. Корчак Е.А., Гущина И.А. Миграция населения в процессах формирования и использования трудового потенциала Мурманской области // Экономика и управление: проблемы, решения, 2016, № 10, том 2. – С. 76–
21. Кондратович Д.Л., Гущина И.А., Положенцева О.А. Тенденции восприятия населением формирования и развития Арктики как единого макрорегиона РФ // Региональные проблемы преобразования экономики, 2017, № 10 (84). – С. 45–54.
22. Гущина И.А., Кондратович Д.Л., Положенцева О.А. Восприятие отдельных аспектов социально-экономического развития населением Арктического региона (на примере Мурманской области) // Общество: политика, экономика, право, 2017, № 1. – С. 57–60.
23. Гущина И.А., Иванова М.В., Кондратович Д.Л., Положенцева О.А. Северное измерение: представления населения Мурманской области о перспективах развития российской Арктики, эффективности социального управления, материальном благополучии // Север и рынок: формирование экономического порядка, 2017, № 5 (56). – С. 13–24.

References

1. Smirnova A.T., Atlygina V.A. Arctic vector of regional development — the basis of the economic security of the Russian Federation (on the example of the Murmansk region) [Arkticheskii vektor razvitiya regionov – osnova ekonomicheskoi bezopasnosti Rossiiskoi Federatsii (na primere Murmanskoi oblasti)]// Regional Economics and Management: electronic scientific journal, 2017, no. 1-3 (49). – p. 348–358.
2. Tyukavin A.M. Murmansk region — the development of the Arctic course [Murmanskaya oblast’ – razvitie arkticheskim kursom]// North and the market: the formation of economic order, 2014, no. 3 (40). – p. 5–8.
3. Gagiev N.N. Implementation of the state defense order as a factor in the development of the territory of the European North (on the example of the Arkhangelsk and Murmansk regions) [Realizatsiya gosudarstvennogo oboronnogo zakaza kak faktor razvitiya territorii Evropeiskogo Severa (na primere Arkhangel’skoi i Murmanskoi oblastei)]// Bulletin of the Komi Republican Academy of Public Administration and Management. Series: Theory and Practice of Management, 2014, no. 12 (17). – p. 84–85.
4. Korchak E.A., Gushina I.A. The material welfare of the population of municipalities of the Murmansk region in the context of the implementation of the modern model of national development of the Russian Federation [Material’noe blagosostoyanie naseleniya munitsipal’nykh obrazovanii Murmanskoi oblasti v usloviyakh realizatsii sovremennoi modeli natsional’nogo razvitiya RF]// Theory and practice of social development, 2012, no. 7. – p. 264–268.
5. Comprehensive observation of the living conditions of the population [Kompleksnoe nablyudenie uslovii zhizni naseleniya]. Access Mode: http://213.168.51.135/files/Interesting/Living_conditions_2016.html
6. Database of indicators of the Murmansk region [Baza dannykh pokazatelei Murmanskoi oblasti]. Access Mode: http://murmanskstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/murmanskstat/ru/municipal_statistics/main_indicators/
7. Kizeev A.N. State of the environment in the area of ​​the Kola NPP location (Murmansk region) [Sostoyanie okruzhayushchei prirodnoi sredy v raione raspolozheniya Kol’skoi AES (Murmanskaya oblast’)]// International Scientific Herald (Bulletin of the Association of Orthodox Scientists), 2015, no. 2 (6). – p. 42–43.
8. Dauvalter V.A., Kashulin N.A. Influence of the activities of mining and metallurgical enterprises on the chemical composition of bottom sediments of Lake Imandra, Murmansk region [Vliyanie deyatel’nosti gorno-metallurgicheskikh predpriyatii na khimicheskii sostav donnykh otlozhenii ozera Imandra, Murmanskaya oblast’]// Biosphere, 2015, no. 3, vol. 7. – p. 395–314.
9. Revich B.A., Kharkova T.L., Kvasha E.A. et al. Socio-demographic limitations of sustainable development of the Murmansk region [Sotsial’no-demograficheskie ogranicheniya ustoichivogo razvitiya Murmanskoi oblasti]// Problems of forecasting, 2014, no. 2 (143). – p. 127–135.
10. Nikanov A.N., Chashchin V.P., Gudkov A.B. et al. Medical-demographic indicators and the formation of labor potential in the Arctic (on the example of the Murmansk region) [Mediko-demograficheskie pokazateli i formirovanie trudovogo potentsiala v Arktike (na primere Murmanskoi oblasti)]// Human ecology, 2018, no. 1. – p. 15–19.
11. Yakushev U.E. Comparative analysis of the sustainable development of the Murmansk and Arkhangelsk regions of the Russian Federation with the provinces of Troms and Finnmark Norway [Sravnitel’nyi analiz ustoichivogo razvitiya Murmanskoi i Arkhangel’skoi oblastei Rossiiskoi Federatsii s guberniyami Troms i Finmark Norvegii]// Corporate Governance and Innovative Development of the Economy of the North: Bulletin of the Research Center for Corporate Law, Management and Venture Capital Investments of Syktyvkar State University, 2015, no. 4. – p. 72–83.
12. Skufyina T.P., Baranov S.V. The phenomenon of uneven socio-economic development of cities and districts of the Murmansk region: specificity, trends, forecast, regulation [Fenomen neravnomernosti sotsial’no-ekonomicheskogo razvitiya gorodov i raionov Murmanskoi oblasti: spetsifika, tendentsii, prognoz, regulirovanie]// Economic and social changes: facts, trends, forecast, 2017, no. 5, vol. 10. – p. 66–82.
13. Skufyina T.P., Serova N.A. Actual aspects of the development of the Murmansk transport hub [Aktual’nye aspekty razvitiya Murmanskogo transportnogo uzla]// Transport of the Russian Federation, 2017, no. 5 (72). – p. 19–22.
14. Emelyanova E.E. Comparative analysis of the budgetary security of municipalities of the Murmansk region [Sravnitel’nyi analiz byudzhetnoi obespechennosti munitsipalitetov Murmanskoi oblasti]// Proceedings of the Fersmanov Scientific Session of the GI KSC RAS, 2017, no. 4. – p. 512–515.
15. Serova N.A., Skufyina T.P. Prospects for the development of the Murmansk region in terms of anti-Russian sanctions [Perspektivy razvitiya Murmanskoi oblasti v usloviyakh antirossiiskikh sanktsii]// Bulletin of the Kola Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 2015, no. 3 (22). – p. 115–119.
16. Interactive portal of the Committee on Labor and Employment of the Murmansk Region [Interaktivnyi portal Komiteta po trudu i zanyatosti naseleniya Murmanskoi oblasti]. Access Mode: http://murman-zan.ru/
17. Sharov E.N. Migratory installations of youth of the Murmansk region [Interaktivnyi portal Komiteta po trudu i zanyatosti naseleniya Murmanskoi oblasti]// Problems of territory development, 2015, no 3 (77), – p. 88–103.
18. Ivanova M.V., Klyukina E.S. Modern prerequisites for the future of the Arctic labor resources [Sovremennye predposylki budushchego arkticheskikh trudovykh resursov]// Monitoring of public opinion: economic and social changes, 2017, no. 6 (142). – p. 180–198.
19. The results of a sample of the employment of graduates who have received secondary vocational and higher education [Itogi vyborochnogo nablyudeniya trudoustroistva vypusknikov, poluchivshikh srednee professional’noe i vysshee obrazovanie]. Access Mode: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/trud/itog_trudoustr/index.html
20. Korchak E.A., Gushina I.A. Population migration in the processes of formation and use of the labor potential of the Murmansk region [Migratsiya naseleniya v protsessakh formirovaniya i ispol’zovaniya trudovogo potentsiala Murmanskoi oblasti]// Economics and Management: problems, solutions, 2016, no. 10, volume 2. – p. 76-83.
21. Kondratovich D.L., Gushchina I.A., Polozhentseva O.A. Trends in public perception of the formation and development of the Arctic as a single macro-region of the Russian Federation [Tendentsii vospriyatiya naseleniem formirovaniya i razvitiya Arktiki kak edinogo makroregiona RF]// Regional problems of economic transformation, 2017, no. 10 (84). – p. 45–54.
22. Gushchina I.A., Kondratovich D.L., Polozhentseva O.A. The perception of certain aspects of socio-economic development of the population of the Arctic region (for example, the Murmansk region) [Vospriyatie otdel’nykh aspektov sotsial’no-ekonomicheskogo razvitiya naseleniem Arkticheskogo regiona (na primere Murmanskoi oblasti)]// Society: politics, economics, law, 2017, no. 1. – p. 57–60.
23. Gushchina I.A., Ivanova M.V., Kondratovich D.L., Polozhentseva O.A. The Northern Dimension: perceptions of the population of the Murmansk region about the prospects for the development of the Russian Arctic, the effectiveness of social management, material well-being [Severnoe izmerenie: predstavleniya naseleniya Murmanskoi oblasti o perspektivakh razvitiya rossiiskoi Arktiki, effektivnosti sotsial’nogo upravleniya, material’nom blagopoluchii]// North and the market: the formation of economic order, 2017, no. 5 (56). – pp. 13–24.