В статье проведен комплексный анализ концепции устойчивости развития в аспекте критических изменений в хозяйственной среде регионов, вызванных пролонгированным характером влияния пандемии короновируса. В процессе выявления системных качеств региональной экономики систематизированы подходы, отражающие условия и характер обеспечения устойчивости развития региона с точки зрения использования индикаторов сопротивления, обеспечивающих приспосабливаемость системы к новой пандемийной хозяйственной реальности. В результате автор приходит к выводу, что устойчивость определяется характером взаимосвязи между существующей хозяйственной инфраструктурой региона, государственными органами власти и объективных пандемийных условий, которые и выступают «контекстом» хозяйственных изменений.
В результате проведенного исследования, выделены факторы, формирующие антикризисный потенциал регионов в условиях постоянно меняющихся контекстов развития. К ним относятся унаследованные хозяйственной системой структурные факторы и валидность инструментария государственного управления в отношении точечности и направленности мер поддержки различных сфер региональной экономики. Именно эти факторы, по мнению автора, определяют значительные региональные различия в степени сопротивляемости критическим изменениям, вызванным пандемией.

региональная устойчивость, региональное развитие, кризис пандемии, региональная экономическая политика, промышленная структура, инструменты антикризисного регулирования.

The article analyzes the concept of sustainable development in the aspect of critical changes in the economic environment of the regions, caused by the impact of the pandemic coronovirus. The system qualities of the regional economy are revealed and the approaches reflecting the conditions and nature of ensuring the sustainability of regional development are systematized. The paper identifies indicators of resistance that ensure the adaptability of the system to the new economic reality. As a result, the author concludes that sustainability is determined by the nature of the relationship between the existing economic infrastructure of the region, state authorities and objective pandemic conditions, which act as the "context" of economic changes. The author identified the factors that form the anti-crisis potential of the regions in the context of constantly changing development contexts. These include structural factors inherited by the economic system, the adaptability of regional business structures to digital technologies, the diversity and quality of public administration tools.

Regional sustainability, regional development, pandemic crisis, industrial structure, regional economic policy, crisis management instruments.

Введение

Продолжающаяся глобальная пандемия коронавируса 2019 года (COVID-19) превратилась в более чем агрессивный внешний фактор, спровоцировавший всемирный экономический кризис, имеющий сложную неэкономическую природу. Пандемия за немногим, более чем 3 года привела к крупнейшим глобальным экономическим потрясениям со времен Великой депрессии. Учитывая такие беспрецедентные масштабы и глубину воздействия кризиса, идея устойчивости развития становится более чем актуальной. В данном аспекте, исследования в сфере понимания, как региональные экономики реагируют на кризис и адаптируются к нему, должны рассматриваться именно в контексте региональной экономической устойчивости. Однако, публикационный бум, связанный с темой экономического кризиса, вызванного COVID-19 в большей части рассматривается в отрыве от концепции устойчивости развития. Сегодня все попытки раскрыть специфичность пандемийного кризиса неэкономического по своей природе, более того, антиэкономического по характеру воздействия на хозяйственную среду людей, осложняются нетипичным характером его проявления. Нестандартность ковидного шока в экономике регионов обусловлена его нециклической этимологией, междисциплинарностью в аспекте мультисегментности (обостряет проблемы сразу в нескольких сферах – здравоохранении, образовании, социальной сфере, сферах экономики), пролонгированным волнообразным развитием, усилением неопределенности в системе экономических интересов, что сдерживает процесс принятия решений, изоляционистским воздействием на экономические взаимосвязи, что нарушает глобалистский порядок в мире.

Отсюда, критически значимым понятием в аспекте выявления нетипичных качеств пандемийного кризиса становится понятие устойчивость, с точки зрения характера изменения экономических параметров регионального развития.  Пандемия новой коронавирусной инфекции обострила проблемы, существовавшие в хозяйственном мире людей, а также создала новые вызовы человечеству. К ним относятся: риски для мировой макростабильности, не раскрытые в полной мере постковидные изменения структуры спроса, не стандартные условия ведения предпринимательской деятельности, технологические изменения, усиление направленности в сторону регионализации экономик, климатическая повестка в сфере политических интересов. Все это усиливает фактор неопределенности для  национальной экономики и расширяет содержательный контекст понятия антикризисное развитие, многозадачность которого определяется не только стремлением обеспечить целевые темпы роста, но и повысить устойчивость к внешним шокам и адаптивность экономики к изменениям. [1] В целом эластичность экономической системы, способность реагировать на внешние вызовы позволит минимизировать диапазон отклонений от целевой траектории.

Парадигма «региональная устойчивость» превратилась в наиболее популярное в академическом сообществе понятие, приобретающее все больше политическую окраску, массово эксплуатируемое в вопросах политической конкуренции, определяющее повестку дня ключевых управленческих решений в сфере государственного регулирования.   Новые условия экономической реальности требуют более контекстного раскрытия институциональной природы, структурной логики и инструментальной составляющей пандемийной парадигмы устойчивого развития. По существу, вопросы обеспечения устойчивости  — это выявление и оценка объективных условий и свойств региональной хозяйственной системы, обладающих разной степенью императив­ности в условиях кризиса.

Материалы и методы

В соответствии с логикой современного характера экономического развития понятие антикризисная устойчивость стало ключевой идеей для объяснения неравномерного воздействия пандемийного кризиса на хозяйственную систему регионов. В этом аспекте, цель данного исследования определить концептуальные «линзы» в понимании того, что влияет на устойчивость регионов, подвергшихся ковидным шокам.

Автором ставятся задачи: выявить и систематизировать существующие подходы к анализу региональной устойчивости, с точки зрения новых задач, поставленных нетипичными свойствами кризиса, с которыми столкнулось современно общество; определить группу факторов, формирующих антикризисный потенциал регионов в аспекте обеспечения стабильности динамики показателей хозяйственной активности.

Для решение поставленной задачи использовались методы абстрактно-логического, системно-структурного и эмпирического анализа. Кроме того, в работе предпринята попытка качественного анализа различных статистических данных, позволяющих выявить определенные тенденции и взаимосвязи влияния Ковид 19 как на экономику регионов, так и отдельные секторы.

Результаты и обсуждение

Концепция устойчивого развития впервые была обозначена Дж. Хиксом в контексте нахождения атрибутики дохода в экономической жизни людей, где «…доход индивида — это то, что он может в течение недели потребить и при этом все-таки ожидать, что и к концу недели его положение будет таким же, каким было и в начале». [2] Действительно, сознание того, что полученный текущий доход расценивается с точки зрения получения дохода в будущем, приводит нас к пониманию базисной экономической идеи, рассматривающей обеспечение оптимального уровня доходов как источника формирования ресурсного потенциала экономического роста.  В данном контексте, антиэкономическая составляющая пандемии состоит в нарушении механизма оптимального доходообразования вследствие разрыва устойчивых связей между собственниками факторов производства, аритмичности времени на принятия и согласования управленческих решений. Все это нарушает качество и «темпоматику» бизнес-процессов, придавая им стохастический, неравномерный характер.

Исследовательское поле проблемы устойчивого развития неоднородно и включает в себя совокупность разных подходов, множество попыток создания сложного   аналитического дизайна целостной концепции устойчивого развития, раскрывающей  устойчивость  системы с точки зрения возможности погашать возникающие дисбалансы (Д.Стюарт, А.Вальд, Л. Вальрас и др), с точки зрения   кластерного подхода к устойчивому развитию (М. Портер, М. Креймер, А. Кэрролл и др.), включая множество комбинаторных подходов (Л. Браун, Г. Дейли, П. Дэвис, Р. Констанза).

Известно, что экономическая система, имеющая динамический характер развития, испытывает в тот или иной момент ряд критических изменений, спровоцированных как внутренними, экономически обусловленными, так и внешними, имеющими неэкономическую этимологию факторами. В этом отношении экономическая система расценивается с точки зрения возможности противостоять различным негативным факторам, погашать возникающие дисбалансы, путем создания   инструментов противодействия, имеющими значительный потенциал для дальнейшей адаптации и роста. [3,4].

В рамках проблематики пандемийного влияния на развитие экономики, более аргументированным выглядит подход, согласно которому устойчивое развитие понимается как неравномерный процесс с вовлеченными институциональными характеристиками, в рамках которого все хозяйственные элементы чувствительны к различным внешним «потрясениям» социального, природного, технического, политического и т.д. характера. Они легко изменяются под давлением агрессивно проявляющих себя обстоятельств, но с возможностью дальнейшего восстановления, т.е. с включением индикаторов сопротивления, обеспечивающих приспособляемость к развитию нового хозяйственного пути во время и после потрясений.  [5] В рамках такой интерпретации обосновывается, что структурным свойством каждого сегмента экономики является стремление к самообновлению, значимым аспектом которого является качественно новый характер взаимодействия факторов производства.   В подтверждение данной теории, осложнения в экономике России из-за коронавирусной деформации системы экономических отношений привели к необходимости пересмотра подходов и методов организации производственных процессов, которые  ыстраиваются теперь на платформенной основе с активным включением  цифровых инструментов взаимодействия участников рыночной трансформации ресурсов. В этом смысле цифровая адаптивность сложившихся хозяйственных структур формирует их антикризисный потенциал, позволяет значительно минимизировать риски потерь вследствие возникновения институциональных барьеров ограничительного характера.

Таким образом, устойчивость — это не сохранение текущего положения дел, а способность реагировать системы на экстернальное давление. Речь идет об ответной реакции компонентов хозяйственной среды, их гибкости, способности быстро адаптироваться к условиям, которые диктует сложившаяся ситуация.  В данной связи, речь идет о понимании того, в какой степени исторически унаследованные структурные элементы и активы региона могут влиять на масштабные изменения. При этом роль человеческого фактора рассматривается как один из наиболее важных аргументов в осмыслении изменений и устойчивости. [6,7]

Некоторые авторы сосредоточили внимание на изучении внутренней природы хозяйственных  потрясений, считая что  именно  сущность некоторых объективных процессов выступает отправной точкой для понимания устойчивости региона. Речь идет о ситуации, когда особенности хозяйственного «шока», его социально-пространственные характеристики определяют характер и масштаб влияния обозначившегося явления, указывают продолжительность и глубину экономических изменений, определяют целевую группу субъектов, интересы которых попадают в зону риска. [4] В данном аспекте, устойчивость выражается в том, что каждая экономическая система обладает структурной «индивиду­аль­ностью», причем специализированный набор элементов системы является объективно заданным, то есть, зависящим только от реальной специ­фики объекта. Устойчивая система обеспечивает трансформацию данного «набора», изменяя характер взаимосвязи между элементами его составляющими, чтобы стать менее уязвимой для «фактора-агрессора». Так, пандемийный характер существующего кризиса ударил, прежде всего,  по самой уязвимой социальной компоненте экономики регионов, показав низкий потенциал системы здравоохранения и требуя быстрого расширения мощностей объектов медицинской инфраструктуры.

Достаточно обоснованным выглядит тезис, согласно которому устойчивость экономики региона определяется динамическими свойствами её хозяйственной среды, указывающими степень адаптируемости территории в условиях постоянно меняющегося давления «контекстов». [8] Тем самым, именно коллективные свойства и подвижность региональных компонентов, подкрепленные «мультискалярным взаимодействием между структурой, агентством и контекстом» создают соответствующую институциональную структуру. [8] В данном случае речь идет о характере взаимосвязи между существующей хозяйственной инфраструктурой, государственными органами власти и диктуемых извне пандемийных условий экономической динамики, которые и выступают «контекстом».

Как показывает практика, COVID-19 обладает мощным разрушающим потенциалом, так как имеет высокий индекс распространения между людьми, значительно увеличивает количество заразившихся контактируемых, находящихся в непосредственной близости, быстро преодолевает географические границы регионов, блокируя транспортную инфраструктуру, обеспечивающую межтерриториальное движение ресурсов. Тем самым, мы отмечаем антикоммуникативную направленность данного фактор, ограничивающего взаимодействие любого рода, и, прежде всего,  экономического, что приводит к появлению закрытых хозяйственных структур. При этом любая закрытость в экономике критична, с точки зрения нарушения работы рыночных механизмов эффективной аллокации ресурсов.

В разных регионах существуют значимые различия с точки зрения пространственности передачи вируса, уязвимости человеческой жизни, качества системы здравоохранения, эффективности решений в сфере государственной региональной политики. Отсюда, неравномерное воздействие пандемии на экономику регионов и различный характер  наблюдаемых социально-экономических последствий.

Тем самым, для большинства регионов введение ограничений или  «нерабочих дней» блокирует  деятельность множества предприятий и оборачивается   значительным спадом показателей экономической активности. Как показывает статистика, в «нерабочем» апреле 2020 г. промышленное производство сократилось в 54 из 85 регионов, в частично «нерабочем» мае 2021 г. – в 57 из 85 регионов. [9] По данным Минэкономразвития, значительное падение российской экономики было отмечено во втором квартале 2020 г. (-8% г/г), на который пришелся максимум периодов локдауна и санитарных ограничений, и только в третьем квартале 2020 г. наблюдалось частичное восстановление (темпы падения снизились до -3,4% г/г).

Сложность  кризиса, спровоцированного пандемией COVID-19, состоит в том, что он оказывает разнонаправленное влияние на региональных хозяйствующих субъектов, когда одни несут значимые потери, в то время как другие, напротив, получают определенный выигрыш, обусловленный структурой промышленности (например, фармацевтическая промышленность, ИТ-сектор).  Кризис обусловил существенные долгосрочные изменения, особенно в структуре регионального спроса, что обусловлено, по нашему мнению, степенью адаптивности региональных компаний   к новым реалиям, возможностью расширить свои рынки и изменить место в цепочках добавленной стоимости.

Это актуализирует вопросы, все чаще возникающие как в академических, так и в политических кругах. Как региональные экономики противостоят пандемийному давлению на их хозяйственную среду? Какие внутренние факторы формируют географию устойчивости региональной экономики к COVID-19? Какие институциональные свойства государственной политики могут повысить устойчивость региона к COVID-19 и кризисам подобного рода в ближайшем будущем? Ответы на эти вопросы составят приоритетное направление большей части исследований в ближайшей перспективе.

К значимым негативным эффектам пандемийной экономики относится изменение глобальных цепочек поставок и  сокращение производства в экспортоориентированных отраслях,  а также необходимость системной корректировки определенных секторов в аспекте наращивания производственных мощностей (продовольственного, здравоохранения и т.д.).  [10,11]

Отсюда, устойчивость регионов к кризису может объясняться структурой промышленности этих регионов, прежде всего, ролью предприятий в системе удовлетворения общественно значимых потребностей, деятельность которых не приостанавливалась (например, пищевая промышленность, добыча и переработка природных ресурсов, производство медицинских препаратов и оборудования, ИТ-сектор). Данные по отраслям показывают, что избежать производственного спада  удалось тем регионам, в структуре которых значительную долю занимает  промышленность, характеризующаяся непрерывным циклом. В то же самое время, если рассматривать такой сегмент региональной экономики, как сектор услуг, то все регионы демонстрировали падение показателей в данном сегменте.  Так, рассматривая динамику экономики по отраслям в 2020 г., можно увидеть, что платные услуги населению упали на 17.1%, гостиницы и общественное питание упали на 22%, добыча полезных ископаемых — на 6.9% , розничная торговля — на 4.1%. При этом обрабатывающая промышленность, сельское хозяйство, строительство и оптовая торговля демонстрировали стабильность или рост до 1.5%.

Можно увидеть, в каких отраслях отмечается падение добавленной стоимости (см. Таблица 1.). Это, прежде всего, гостиницы и рестораны (–24,1%), учреждения культуры и спорта (–21,2%), предприятия транспорта (–10,3%), организации, оказывающие прочие услуги населению (–6,8%).

Таблица 1. Динамика добавленной стоимости в наиболее уязвимых секторах экономики

Источник: составлено автором по данным Росстата

Спад в производстве снижает налоговые и иные поступления от налогоплательщиков, хозяйствующих субъектов в бюджет региона. Как следствие, возникает риск недофинансирования критически важных для инфраструктуры регионов программ капитального строительства, социально значимых программ. В этой ситуации регионы оказываются уязвимыми, в силу несоответствия новых потребностей, вызванных пандемийным режимом существования и ресурсных возможностей. В данных условиях регионам остается надеяться на финансовую помощью федерального центра или увеличивать объем заимствований. Среди регионов с наиболее сильным снижением объемов производства присутствуют как регионы с существенным распространением коронавируса (например, Санкт-Петербург и Нижегородская область), так и регионы с относительно низкими показателями заболеваемости (например, Самарская и Белгородская области). Так, по мнению экспертного Национального рейтингового агентства «пандемия-кризис» может отбросить экономику Санкт-Петербурга к 2014 г., при этом ожидается сокращение капитальных расходов бюджета в границах 30-33% от запланированных показателей.  [По данным «Аналитический обзор Национального рейтингового агентства», 2020]

Таким образом, промышленная структура определяет степень экономической уязвимости региона, хозяйственной устойчивости к шокам пандемии.  Так, можно отметить, что регионы с диверсифицированным производством демонстрируют большее региональное сопротивление, чем регионы с узкой специализацией в производстве. Диверсификация может рассматриваться как «амортизатор», позволяющий значительно снизить хозяйственные риски. При этом следует обратить внимание на характер диверсификации, который реализуется как в рамках горизонтальных (родственных) связей производства, так и в рамках вертикальных (неродственных) связей. Так, региональная промышленная структура в рамках вертикальной диверсификации, допускающей определенного рода хозяйственную автономию, более устойчива к хозяйственным шокам, особенно в краткосрочной перспективе. Связанная диверсифицированная структура промышленности региона более адаптивна с точки зрения долгосрочной устойчивости, так как восприимчива к показателям положительной динамики рынков и инновациям, но уязвима в краткосрочной перспективе, когда рынки дают мгновенную негативную реакцию на агрессивное влияние факторов пандемии. При таком характере диверсификации   шок быстро распространяется от одной конкретной отрасли к другой, что снижает адаптивный потенциал региона.   Таким образом, пандемийные условия кризисного развития показывают, что в наиболее слабой позиции находятся бизнес-секторы с преобладанием горизонтальных связей (розничная торговля, туризм, сфера питания), в отличие от секторов с доминированием вертикальной координации  (химическая промышленность, автомобилестроение, деревообрабатывающая промышленность).

В процессе выявления факторов устойчивости, качественной составляющей структуры региональной промышленности, обеспечивающей высокий антикризисный потенциал названа доля цифровизации, которая определяет возможность удаленного управления производственными процессами, возможность уменьшить плотность рабочей силы, производительность которой и находится под ударом пандемийного фактора.  Тем самым, разнообразие в структуре производства с точки зрения неоднородности результата и неоднородности технологий позволяет обеспечить большею сопротивляемость к кризису, вызванному COVID-19.

Следует отметить, что устойчивость регионального развития во многом определяется степенью экономической открытости, которая позволяет, как правило, привлекать большое количество ресурсов, технологий и фирм, а также с высокой эффективностью мобилизовать глобальные активы для регионального развития, что, в свою очередь, может усилить антикризисный потенциал региональных экономик. [5]. Однако специфичность современного кризиса пандемии в том, что он создает высокие барьеры в системе межрегиональной логистики и транспортной инфраструктуры, иными словами, устанавливает ограничения на экспорт и импорт в национальном или глобальном масштабе, нарушая движение товарных и ресурсных потоков, устанавливая товарную блокаду региональной экономики. Пандемийные условия хозяйственной динамики приводят к критической переоценки ценности существующих глобальных производственных связей и стимулирует создание альтернативы в виде национальных цепочек поставок, ориентированных на внутренние рынки региональных экономик, которые в меньшей степени подвержены влиянию факторов риска, в том числе обусловленных COVID-19. [13]

Современный пандемийный характер кризиса показал не только уязвимость хозяйственной системы регионов, но и обозначил проблемы качества системы принятия решений в сфере государственного управления. В условиях волатильности показателей деловой активности, усиления неопределенности и качественной неоднородности рыночной среды институты государственного регулирования занимают определяющее место в процессах обеспечения региональной устойчивости. В этом отношении внутренняя природа пандемийного кризиса экономики (в аспекте выявления источника, продолжительности, масштаба и объекта воздействия) играет решающую роль в обосновании управленческих инструментов, использование которых позволяет смягчить негативное воздействие вируса на параметры человеческой жизни, в экономическом аспекте на количество и качество трудовых ресурсов. COVID-19 в полной мере раскрывает противоречие между экономической стороной развития общества и используемой системой защиты от угроз всемирного пандемического кризиса, в рамках которого правительство используя жесткие ограничительные меры по сдерживанию вируса и защиты человеческой жизни, наносит болезненный удар по экономике. Соответственно, формирование антикризисной политики в современных условиях предполагает комбинаторный характер использования инструментов антиковидного регулирования, когда меры, сдерживающие распространения вируса, используются в комбинации с мерами компенсационного характера, сдерживающие падение показателей бизнес-активности, направленные на поддержание уровня платежеспособности населения.

Заключение

В процессе изучения необходи­мых условий развития и адаптивных свойств региональной экономики в условиях современного пандемийного кризиса были сделаны концептуальные выводы.

Содержательный контекст понятия «устойчивое региональное  развитие» должен быть рассмотрен в контексте тех вызовов, с которыми столкнулись регионы. В этом отношении концепт устойчивости не является экономическим в чистом виде, а определяется требованиями сохранения человеческих жизней за счет экономического развития. Отсюда, многозадачность исследований в данном направлении  определяется не только стремлением обеспечить необходимые условия роста, но и повысить устойчивость к внешним шокам и адаптивность экономики к деструктивным изменениям.

Неравномерное воздействие пандемии на экономику регионов и различный характер наблюдаемых социально-экономических последствий определяется рядом унаследованных системных особенностей отраслевой структуры регионов. К таким особенностям относится доля производственных  секторов экономики с непрерывным производственным циклом в валовом продукте региональной экономики, доля ключевых отраслей в целом с точки зрения обеспечения жизненно важных потребностей. В этом смысле, степень диверсифицированности производства обеспечивает большее региональное сопротивление хозяйственным рискам, обусловленным пандемией.

Качественной составляющей регионального производства является технологическая адаптивность его структуры с точки зрения цифровой трансформации, что позволяет минимизировать потери ограничительных практик на ведение бизнеса, обеспечив удаленный формат управления движением ресурсов.

Таким образом, адаптация относится к особой форме устойчивости развития, исторически обусловленного отраслевой и технологической рамками  «хозяйственного портфеля» региона, включающего характер производственных связей (вертикальные, горизонтальные), открытость рынков, институциональные нормы и культуру предпринимательства.

Природа пандемийного кризиса (в аспекте источник, продолжительность, масштаб, объект воздействия) и характер его влияния на общественную жизнь людей раскрывает значение и роль мероприятий, в рамках которых обосновываются действия государства по предотвращению распространения вируса. Данный аргумент является наиболее значимым, так как раскрывает противоречивые рамки формирования устойчивости развития, когда ограничительные меры по сдерживанию темпов заболеваемости конфликтует с требованиями устойчивого роста. Это предъявляет особые требования к формированию антикризисной политики государства в сфере экономики, с точки зрения поиска и своевременного включения   инструментов точечного воздействия на наиболее уязвимые места регионов.

Литература

1. Евсеева, М.В. Раменская, Л.А. Анализ функциональной сложности как фактора устойчивости региональной экономики на основе экосистемного подхода.// Фундаментальные исследования. -2020. -№9. — С.25-30. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44027605 (Дата обращения: 23.10.2021)
2. Хикс, Д.Р. Стоимость и капитал. Пер. с англ. / Дж. Р. Хикс; Общ. ред. и вступ. ст. Р. М. Энтова. — М. : Прогресс, 1988. – С. 487.
3. Bristow, G., & Healy, A. Regional resilience: An agency perspective. Regional Studies, 48(5) – 2014. – P. 923–935. -https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/00343404 (Дата обращения: 25.10.2021)
4. Martin, R. Shocking aspects of regional development: Towards an economic geography of resilience. In G. Clark, M. Gertler, M. P. Feldman, & D. Wjcik (Eds.), The New Oxford Handbook of Economic Geography, 2018. — P. 839–864. Oxford: Oxford University Press.
5. Martin, R., & Sunley, P. Regional economic resilience: Evolution and evaluation. In G. Bristow, & A. Healy (Eds.), Handbook on regional economic resilience, 2020, p. 10–35. Cheltenham: Edward Elgar.
6. Bristow, G., & Healy, A. Introduction to the handbook on regional economic In G. Bristow, & A. Healy (Eds.), Handbook on regional economic resilience. – 2020. — P. 1–8. — Cheltenham: Edward Elgar. -https://www.semanticscholar.org/paper/Innovation-and-regional (Дата обращения: 12.10.2021)
7. Hu, X., & Hassink, R. Exploring adaptation and adaptability in uneven economic resilience: A tale of two Chinese mining regions. Cambridge Journal of Regions, Economy and Society, 2017, 10(3), 527–541. -https://academic.oup.com/cjres/article/10/3/527/4161757 (Дата обращения: 15.10.2021)
8. Martin, R., & Sunley, P. On the notion of regional economic resilience: Conceptualization and explanation. Journal of Economic Geography, 2015, 15, 1–42. — https://academic.oup.com/joeg/article-abstract/15/1/1/960842 (Дата обращения: 16.10.2021)
9. Головин, М. Ю. Каналы воздействия пандемии COVID-19 на экономику России. // Вестник Института экономики Российской академии наук. – 2020. – № 5. – С. 9-23. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44142424 (Дата обращения: 26.10.2021)
10. Tan, J. T., Hu, X., Hassink, R., & Ni, J. W. Industrial structure or agency: what affects regional economic resilience? Evidence from resource-based cities in China. — https://doi.org/10.1016/j.cities.2020.102906 (Дата обращения: 27.09.2021)
11. David, L.  Agency and resilience in the time of regional economic crisis. European Planning Studies, 2018, 26(5), p.1041–1059. -https://www.researchgate.net/publication/323759085 (Дата обращения: 12.10.2021)
12. Кузнецова, О. Уязвимость структуры региональных экономик в кризисных условиях. // Федерализм. – 2020. – № 2. – С. 20-38. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42940684 (Дата обращения: 07.11.2021)
13. Воробьева, А.В. Поствирусные тенденции: отраслевые изменения. // Инновация. Наука. Образование. — 2020. — №16. — С.584-589.
14. Милкина, М.Ю. Устойчивость региональных экономик и её факторы.// Научные труды вольного экономического общества России. — 2021. — Т.230. — №4. — С.397-403. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46651202 (Дата обращения: 09.11.2021)
15. Воловик, Н. П., Изряднова, О.И., Казакова, М.В. Структурные изменения на внутреннем рынке в первой половине 2020 г. // Экономическое развитие России. – 2020. – Т. 27. — № 9. – С. 4-11.  — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=4399953 (Дата обращения: 03.11.2021)

Referenses.

1. Evseeva,V. Ramenskaya L.A. Analysis of functional complexity as a factor in the sustainability of the regional economy based on the ecosystem approach [Analiz funktsional’noy slozhnosti kak faktora ustoychivosti regional’noy ekonomiki na osnove ekosistemnogo podkhoda] // Fundamental Research. -2020. -№9. — S.25-30. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44027605 (Date of access: 23.10.2021)
2. Hicks,R. Cost and capital [Stoimost’ i kapital]. Per. from English / J.R. Hicks; Common ed. and entered. Art. R. M. Entova. — M.: Progress, 1988 .— S. 487.
3. Bristow, G., & Healy, A. Regional resilience: An agency perspective. Regional Studies, 48(5) – 2014. – P. 923–935. -https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/00343404 (Дата обращения: 25.10.2021)
4. Martin, R. Shocking aspects of regional development: Towards an economic geography of resilience. In G. Clark, M. Gertler, M. P. Feldman, & D. Wjcik (Eds.), The New Oxford Handbook of Economic Geography, 2018. — P. 839–864. Oxford: Oxford University Press.
5. Martin, R., & Sunley, P. Regional economic resilience: Evolution and evaluation. In G. Bristow, & A. Healy (Eds.), Handbook on regional economic resilience, 2020, p. 10–35. Cheltenham: Edward Elgar.
6. Bristow, G., & Healy, A. Introduction to the handbook on regional economic In G. Bristow, & A. Healy (Eds.), Handbook on regional economic resilience. – 2020. — P. 1–8. — Cheltenham: Edward Elgar. -https://www.semanticscholar.org/paper/Innovation-and-regional (Дата обращения: 12.10.2021)
7. Hu, X., & Hassink, R. Exploring adaptation and adaptability in uneven economic resilience: A tale of two Chinese mining regions. Cambridge Journal of Regions, Economy and Society, 2017, 10(3), 527–541. -https://academic.oup.com/cjres/article/10/3/527/4161757 (Дата обращения: 15.10.2021)
8. Martin, R., & Sunley, P. On the notion of regional economic resilience: Conceptualization and explanation. Journal of Economic Geography, 2015, 15, 1–42. — https://academic.oup.com/joeg/article-abstract/15/1/1/960842 (Дата обращения: 16.10.2021)
9. Golovin, M. Yu. Channels of impact of the COVID-19 pandemic on the Russian economy [Kanaly vozdeystviya pandemii COVID-19 na ekonomiku Rossii] // Bulletin of the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences. — 2020. — No. 5. — S. 9-23. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44142424 (Date of access: 10/26/2021)
10. Tan, J. T., Hu, X., Hassink, R., & Ni, J. W. Industrial structure or agency: what affects regional economic resilience? Evidence from resource-based cities in China. Cities. — https://doi.org/10.1016/j.cities.2020.102906 (Дата обращения: 27.09.2021)
11. David, L. Agency and resilience in the time of regional economic crisis. European Planning Studies, 2018, 26(5), p.1041–1059. -https://www.researchgate.net/publication/323759085 (Дата обращения: 12.10.2021)
12. Kuznetsova, O. Vulnerability of the structure of regional economies in crisis conditions [Uyazvimost’ struktury regional’nykh ekonomik v krizisnykh usloviyakh] // Federalism. — 2020. — No. 2. — S. 20-38. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42940684 (Date of access: 07.11.2021)
13. Vorobieva,V. Post-viral trends: industry changes [Postvirusnyye tendentsii: otraslevyye izmeneniya] // Innovation. The science. Education. — 2020. — No. 16. — S.584-589.
14. Milkina,Yu. The stability of regional economies and its factors [Ustoychivost’ regional’nykh ekonomik i yeyo faktory] // Scientific works of the free economic society of Russia. — 2021. — T.230. — No. 4. — S.397-403. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46651202 (Date of access: 09/11/2021)
15. Volovik, P., Izryadnova, O. I., Kazakova, M. V. Structural changes in the domestic market in the first half of 2020 [Strukturnyye izmeneniya na vnutrennem rynke v pervoy polovine 2020 g.]// Economic development of Russia. — 2020. — T. 27. — No. 9. — S. 4-11. — https://www.elibrary.ru/item.asp?id=4399953 (Date of access: 03.11.2021)