Для России с ее многообразием климато-географических, национально-религиозных, социально-экономических особенностей регионов действия государственной власти и общества на рынках аддиктивных товаров на региональном и местном уровнях являются актуальным полем экономических исследований. Цель статьи – разработка методики оценки состояния и развития региональных рынков аддиктивных товаров. В исследовании важную роль сыграл междисциплинарный синтез экономического знания с экономической социологией, психологией, аддиктологией, что актуализировало необходимость институционального подхода. Были использованы методы экспертных оценок, анализа, синтеза, аналогии, сравнения, монографический, индикативный, статистический. Конкурентная модель функционирования основных российских рынков аддиктивных товаров не позволяет сосредоточиться в государственном регулировании на социальных задачах, и накладывает трудности в применении опыта релевантной скандинавской модели местной политики. В России идет построение модели регулирования, в основе которой экономические интересы. В близких по стереотипу потребления странах на национальном уровне эффективно функционирует госмонопольная модель с ведущей ролью органов власти сферы здравоохранения и социальной политики. На местном уровне реализуются проекты объединяющие органы государственной власти, бизнес, молодежь, родителей, СМИ, и усилия сосредоточены на регулировании доступности аддиктивных товаров потребителям. Рекомендуется выстраивание в России модели местного регулирования подобной финской PAKKA. Реализованные в отечественной науке подходы оценки социально-экономических последствий функционирования региональных рынков аддиктивных товаров, носят эпидемиологический характер. Для рейтинговой оценки состояния и развития алкогольной ситуации в регионах разработана и апробирована методика, включающая социальный и экономический блоки системы показателей, информационной базой для которых являются данные Росстата, Росалкогольрегулирования, правовых систем, ВЦИОМ, экспертов. Для повышения эффективности регулирования рынков аддиктивных товаров рекомендовано повысить прозрачность информации, собираемой органами государственной власти, развивать исследования потребительского поведения независимыми институтами в сфере социальных, политических и маркетинговых опросов.

Региональные рынки аддиктивных товаров, регулирование доступности аддиктивных товаров, государственная политика по снижению масштабов потребления аддиктивных товаров, развитие алкогольной ситуации в российских регионах

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований и Администрации Волгоградской области в рамках научного проекта № 19-410-340006, р_а

For Russia, with its variety of climatic, geographical, national religious, socio-economic characteristics of the regions where the government and society operate in the markets for addictive goods at the regional and local levels, this is an actual field of economic research. The purpose of the article is to develop a methodology for assessing the state and development of regional markets for addictive goods. We used methods of expert assessments, analysis, synthesis, analogy, comparison, monographic, indicative, statistical. The competitive model of the functioning of the Russian markets for addictive goods does not allow focusing on government tasks in government regulation. Russia is building a regulatory model based on economic interests. In the Scandinavian countries close in consumption patterns, at the national level, a state monopoly model with the leading role of public authorities in the field of health and social policy is effectively functioning, projects are unifying the government, business, youth, parents, the media, and efforts are focused on demand regulation. It is recommended to build in Russia a model of local regulation similar to the Finnish PAKKA. In the domestic practice of public administration of regional addictive markets there is no systematic assessment of the socio-economic consequences of their functioning. For state authorities for the rating assessment of the state and development of the alcohol situation in the regions, a methodology has been developed and tested that includes social and economic indicators. For its regular use, it is recommended to increase the transparency of information collected by public authorities, to develop consumer behavior research by independent organizations in the field of social, political and marketing surveys.

Regional markets for addictive goods, regulation of the availability of addictive goods, government policy to reduce the consumption of addictive goods, the development of the alcohol situation in Russian regions

The reported study was funded by RFBR and the Volgograd Region Administration according to the research project № 19-410-340006, r_a

Введение

По исследованиям ВЦИОМ 67% взрослого населения страны потребляют алкогольные напитки, 29 % – табачные изделия. Функционирование рынков аддиктивных товаров сопровождается широким спектром эффектов для государства, общества, бизнеса, потребителей [1]. В 2017г., с одной стороны, в российский бюджет поступило акцизов с табачных изделий 573 млрд. руб., с крепкой алкогольной продукции – 193 млрд. руб., с пива – 150,16 млрд. руб. акцизов. С другой стороны, смертность от причин этиологии, связанной с употреблением алкоголя 49,1 тыс. чел в 2017 г. по данным Росстата, наркотиков 90 тыс. чел по оценкам ФСКН, курением 330-400 тыс. чел по оценкам экспертов. Удельный вес преступлений в состоянии опьянения в общем их количестве увеличился с 10% в 2008-2012гг. до 19% в 2013-2017гг.

Исходя из критерия функциональной связи с аддикцией, введена в отечественную экономическую теорию разновидность рынков аддиктивных товаров, основными потребительскими критериями принадлежности, к которым являются: способность вызывать и развивать патологическую зависимость психоактивным веществом и/или поведенческим паттерном; повышенный риск физиологических нарушений; исключаемость из потребления; изменение психоэмоционального фона принятия решений, формирование мотивации к уходу от реальности.

Основными рынками аддиктивных товаров являются: алкогольная и спиртосодержащая продукция, табачные изделия, электронные сигареты, энергетические напитки, наркотики, азартные игры. Информационная революция привела к появлению широкого спектра потенциально аддиктивных товаров: приложения для смартфонов, планшетов, видео и цифровые игры, Интернет, социальные сети. 2018 г. игровые зависимости включены Всемирной организацией здравоохранения в 11 издание Международной классификации болезней. Игровое расстройство — это модель поведения при игре в цифровые или видео игры, отличающаяся нарушением контроля за игрой, отведением игре все большего приоритета до такой степени, что ей отдается предпочтение перед другими интересами и повседневными занятиями.

Оценка подходов действий государственной власти и общества на рынках аддиктивных товаров на региональном и местном уровне является относительно новым, но растущим полем экономических исследований. Пока доказательства их влияния на проблемы на видовых рынках аддиктивных товаров ограничены, но эта стратегия требует исследований. Принятию самостоятельных мер органам государственной власти субъектов РФ и органам местного самоуправления препятствуют ограничения, налагаемые национальными органами государственной власти РФ. Важно, чтобы региональные и местные органы имели средства и полномочия предпринимать действия по уменьшению вреда, связанного с аддиктивными товарам, на своих территориях до самого низкого возможного уровня [2]. Комитет экспертов ВОЗ по проблемам, связанным с потреблением алкоголя рекомендует адаптацию и реализацию стратегий и различных вариантов, например, антиалкогольной политики на национальном и субнациональном уровнях осуществлять с учетом конкретных культурных и правовых условий, а также местных особенностей алкогольных проблем. Данный подход актуален для России с ее многообразием климато-географических, национально-религиозных, социально-экономических особенностей в регионах. Параметры границ государственного регулирования рынков аддиктивных товаров могут быть различными в регионах России. Мониторинг уровня потребления аддиктивных товаров и его последствий в субъектах, должен давать возможность получать своевременную и качественную информацию, принимать оперативные решения по управлению ситуацией в сфере их оборота и оценивать их эффективность.

Результаты исследования

Приоритетной задачей государственной политики по снижению масштабов потребления аддиктивных товаров и их негативных последствий в субъектах является создание соответствующей системы мониторинга. Концепцией государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма среди населения РФ на период до 2020 г., принятой в 2009 г., к числу приоритетных задач отнесено создание системы мониторинга и анализа динамики показателей уровня злоупотребления алкогольной продукцией [3]. Однако за десять лет такая система в России до настоящего времени не создана.

Система мониторинга наркоситуации в России действует на федеральном [4] и региональном уровнях [5]. Институтом экономики Уральского отделения Российской академии наук разработан теоретико-методологический подход к созданию системы мониторинга наркоситуации в России и ее регионах [6]. Системы мониторинга потребления табачных изделий, энергетических напитков, участия в азартных играх в России отсутствуют.

Реализованные в отечественной науке подходы оценки социальных и экономических последствий потребления алкогольной продукции (А. Соловьев, П. Краснова, С.Винник, Э. Авагян, О. Бекетова, Д. Халтурина и А. Коротаев, А. Подлазов, С. Аксютина и Н. Овсянкина) не нашли систематического применения в работе органов государственной власти. Типичными показателями анализа стали: уровень розничных продаж алкогольной продукции по видам в натуральных единицах; уровень продаж абсолютного алкоголя на душу населения; уровень связанной с алкоголем смертности и заболеваемости; отношение цены алкогольных напитков к среднемесячной заработной плате и др.

Методики интегральной сравнительной оценки алкогольной ситуации в субъектах РФ немногочисленны, и представлены, например, в исследовании Б. Горного и А. Калининой [7], в рамках совместной работы Федерального проекта «Трезвая Россия» и Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании (ВГТРК) [8].

Б. Горный и А. Калинина провели пространственное распределение субъектов РФ по уровню алкогольного неблагополучия на основе расчета интегрального индикатора, включающего показатели: продажа водки (л) на душу населения; разница между ожидаемой продолжительностью жизни женщин и мужчин (годы); смертность от внешних причин (на 100 тыс. населения); смертность от случайных отравлений алкоголем (на 100 тыс. населения); заболеваемость с впервые в жизни установленным диагнозом алкоголизма и алкогольного психоза (на 100 тыс. населения).

При составлении сравнительного рейтинга масштаба негативных последствий от незаконного оборота алкогольной продукции и злоупотребления алкоголем среди граждан субъектов РФ «Трезвая Россия» и ВГТРК использовали следующие критерии: смертность от случайных отравлений алкоголем (на 100 тыс. населения); численность больных, состоящих на учете в лечебно-профилактических учреждениях с диагнозом алкоголизм и алкогольные психозы (на 100 тыс. населения); число преступлений, совершенных лицами, находящимися в состоянии алкогольного опьянения (на 100 тыс. населения); региональный объём всей проданной алкогольной продукции в литрах чистого спирта» (на душу населения субъекта РФ); число правонарушений, связанных с незаконным производством и оборотом этилового спирта и алкогольной продукции (на 100 тыс. населения); сила регионального антиалкогольного законодательства, – на основе двух показателей количество часов запрета продажи алкоголя в сутки и количество дней в году, когда полностью запрещена продажа алкогольной продукции.

ИА «Рейтинг» составили рейтинг регионов РФ (по данным Росстата и Генпрокуратуры) по отсутствию вредных привычек, в основе которого лежат шесть показателей, характеризующих распространенность среди населения алкоголизма, наркомании и табакокурения: потребление спиртного и табака, число преступлений, совершённых в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, смертность от отравления алкоголем, а также количество правонарушений, связанных с наркотиками [9]. Сложно согласиться с выводом исследования, что главным фактором неприятия вредных привычек стала не столько экономика регионов, сколько их географическое положение, а также традиции и история. Для северокавказских республик (Чеченская, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкарская, Северная Осетия–Алания), такая закономерность действительно имеет место быть. Однако, в остальных регионах России для понимания всех факторов сложнейшей проблемы вредных привычек анализа представленных в рейтинге показателей, очевидно, не достаточно.

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в рамках исследования, посвященного теме здорового образа жизни, проводит оценку подверженности населения вредным привычкам курить и потреблять алкоголь. Оценивается среди взрослого населения доля и частота потребления алкогольной продукции и сигарет, увлеченность азартными играми на деньги. Полученная информация не может использоваться для региональных оценок, т.к. основана на общероссийских данных. Целесообразно данные исследования распространить на субъекты РФ, муниципальные образования.

Структурные изменения в алкогольной политике Европейского Союза, начатые в 90-е гг. (Э. Остерберг [10], Т. Бабор [11], А. Трено и Х. Холдер [12], Е. Валлин, Т. Норстрем, С. Андреассон [13] и др.) повлекли изменения государственного регулирования в скандинавских странах. Международные соглашения о свободной торговле и унификация акцизов на алкогольную продукцию сократили возможности традиционных мер на национальном уровне и привели к смещению алкогольной политики на уровень муниципальный. В исследовании М. Холмилы и К. Варпениус по эффективности алкогольной политики рекомендуется финский опыт для местных сообществ – проект PAKKA [14]. РАККА в 2004 г. сфокусированный на местных рынках алкогольной продукции, на современном этапе вышел за его пределы и представляет собой модель местной политики в отношении алкоголя, табака и азартных игр [15]. Основное внимание уделяется социальной и коммерческой доступности алкоголя, табака и игровых автоматов потребителям в состоянии опьянения и несовершеннолетним. Модель для снижения вреда в обществе объединяет ключевых действующих лиц – органы государственной власти, экономических операторов, молодых людей, родителей и СМИ. Финский проект PAKKA реализуется под руководством Министерства здравоохранения и социальной политики и включает в один процесс три необходимых профилактических элемента: воздействие на окружающую среду, обеспечение соблюдения на местах законодательства и образование.

Регулярная количественная информация для оценки достижения поставленных целей и успеха операционной модели PAKKA получается: из пробных покупок; из обзоров ресторанов; из школьных обследований здоровья на алкоголь, табак и азартные игры; из полицейской статистики (например, о насилии в ночное время в общественных местах); из статистики контроля (например, аннулированные лицензии из-за нарушений). Современные индикаторы оценки модели PAKKA сосредоточены на доступности алкоголя, табака и азартных игр для молодежи. Для школ используют различные индикаторы по видам аддиктивных товаров: табак (ежедневное курение, розничная продажа сигарет несовершеннолетним, розничные покупки электронных сигарет несовершеннолетними, приобретение электронных сигарет несовершеннолетними путем посредничества и др.); нюхательный табак (потребление ежедневно, приобретение нюхательного табака через несовершеннолетних и др.); азартные игры (ежемесячные игры на деньги и др.); алкогольная продукция (пью алкоголь еженедельно, пьян хотя бы раз в месяц, розничные покупки алкоголя несовершеннолетними, алкоголь приобретается при посредничестве несовершеннолетних, алкоголь получается несовершеннолетними из семейного круга  и др.). Подобные исследования в отечественной практике фактически отсутствуют. Министерству здравоохранения РФ необходимо подобную скандинавскую практику сделать системной в субъектах и муниципалитетах России.

В операционной модели PAKKA основными рабочими группами являются группа предложения и группа спроса. На практике они в сотрудничестве с бизнесом и властями планируют, согласовывают и запускают конкретные меры PAKKA (например, в ресторанах и торговых точках совместные надзорные мероприятия, обучение, переговоры, вознаграждение и общение). Деятельность основана на информации о существенной ситуации в муниципалитете или регионе. Особое внимание уделяется проблемам, связанным с обслуживанием и продажей (например, результаты опросов о состоянии здоровья в школах, саморегулируемый и регулирующий контроль, тесты розничной торговли и посещения ресторанов).

В группу предложения входят: представители колледжа туризма и питания, ресторанного персонала и предпринимателей, правоохранительных органов, продавцы, предприниматели, сотрудники службы безопасности магазинов, представители финских алкогольных магазинов «Алко», станций технического обслуживания, ассоциации таксистов, спасательной службы, PAKKA координатор или муниципальный представитель по профилактике аддиктивного поведения, инспектор по алкоголю и муниципальный инспектор здравоохранения.

В группу спроса входят: PAKKA координатор или муниципальный представитель по профилактике аддиктивного поведения, представители образовательных учреждений, молодежных организаций, представители школьного и студенческого здравоохранения, представители гигиены труда, представители по защите детей и социальной работе, представители полиции, родительских и молодежных ассоциаций, представители религиозных организаций. Целевая группа по спросу решает такие проблемы, как доступ несовершеннолетних к алкоголю, табаку и азартным играм посредством индивидуального и общественного влияния и общения.

Скандинавская модель местной политики в отношении аддиктивных товаров и оценка эффективности ее реализации позволяют сосредоточиться на социальной составляющей – здоровье. Экономические вопросы выведены на уровень государственных монополий, которые сохранены в секторе розничных продаж алкогольной продукции (Финляндия, Исландия, Норвегия, Швеция), несмотря на доминирующие в международной экономической сфере принципы свободной торговли [16]. Их практика базируется на ведущей роли в выработке политики в сфере аддиктивных товаров органов государственной власти здравоохранения и социальной защиты населения [17]. В Норвегии от лица монополии государства (акционерное общество «Винмонополет») выступает Министерство здравоохранения и социальных дел [18]. АО «Винмонополет» обязано вносить в государственный бюджет годовой сбор, используемый на проведение профилактических мероприятий в области здравоохранения и социальной сфере. Кроме того, парламент Норвегии при рассмотрении проекта государственного бюджета на очередной год законодательно закрепляет в нем объем прямых отчислений от чистой прибыли компании АС «Винмонополет», которые поступают непосредственно в государственную казну и расходуются главным образом на социальные цели.

В винных странах (Греция, Франция, Португалия, Италия, Испания и др.), где сформирована южноевропейская культура потребления, экономическая проблематика алкогольной отрасли является важным сельскохозяйственно-политическим вопросом. Здесь, как правило, функционирует рыночная конкурентная модель с теми или иными лицензионными ограничениями, и алкогольная политика направлена на развитие мелких и средних фермеров, выращивающих виноград, защиту местных производителей, повышение качества продукции, стимулирование продвижения продукции на внешние рынки.

В Финляндии функционирует игорная монополия и азартные игры могут проводиться только компанией Veikkaus Oy. Кроме того, существует игорная компания Аландских островов PAF, деятельность которой регулируется Аландским законодательством, не входящим в ЕС. В Финляндии парламент и правительство принимают ключевые решения в отношении игорной политики. ЕС не гармонизировал свои законы об азартных играх и индустрии азартных игр, но решения Европейского Суда направляют правовую и игорную системы государств-членов. Административная ответственность за достижение целей игорной политики распределяется между несколькими участниками. Подразделение по профилактике азартных игр принадлежит Министерству социальных дел и здравоохранения, которое поручило его Национальному институту здравоохранения и социального обеспечения (THL). THL исследует игровое поведение и вред, социальное регулирование азартных игр и разрабатывает систему профилактики и лечения азартных игр. Разработка системы азартных игр является в первую очередь обязанностью Министерства внутренних дел. Министерство социальных дел и здравоохранения, министерство образования и культуры, министерство сельского и лесного хозяйства, канцелярия премьер-министра и министерство финансов несут ответственность за управление деятельностью Veikkaus Oy и вопросы распределения доходов. Реализация и маркетинг азартных игр контролируется Полицейским управлением. Муниципалитеты несут ответственность за укрепление здоровья муниципалитетов и оказание услуг, связанных с предотвращением и снижением вреда от азартных игр. Неправительственные организации (НПО) играют значительную роль в предоставлении услуг по профилактике и лечению вреда от азартных игр.

В России на современном этапе Министерству здравоохранения фактически оставлено участие в разработке программ здорового образа жизни с крайне ограниченным бюджетом, не подкрепленным экономическими и административными рычагами. Рынки алкогольной и спиртосодержащей продукции, табачных изделий, энергетических напитков, являются конкурентными. Профильные ведомства и правоохранительные органы (например, Росалкогольрегулирование, Наркоконтроль) преимущественно сосредоточены на противодействии теневому производству и обороту аддиктивных товаров и вряд ли могут эффективно выполнять функции по защите здоровья населения.

В отечественных методиках оценки состояния и развития региональных рынков аддиктивных товаров отсутствуют показатели доступности аддиктивных товаров, которые являются важнейшими в скандинавской практике. Наряду с показателем численности населения на розничную торговую точку, характеризующим физическую доступность, предлагается наблюдать и за экономической доступностью путем мониторинга: соотношения потребительской цены на водку с ценой на говядину; возможностей населения с различным уровнем дохода покупать легальную продукцию. Однако, необходимо учитывать, что доступность легальной продукции важна, чтобы население не уходило в теневой сектор, в тоже время, уровень ее доступности не должен приводить к росту потребления аддиктивных товаров. В данном случае необходим поиск оптимума. В целом потребительские расходы домашних хозяйств на аддиктивные товары следует сокращать. Качество продукции в субъектах РФ также является важнейшим показателем, который предлагается включить в мониторинг. Исследования ВЦИОМ потребителей аддиктивных товаров необходимо регулярно проводить по регионам.

На рынках аддиктивных товаров такие важные с точки зрения экономики государства и бизнеса показатели оценки состояния и развития рынков, как эффективная ставка акциза, уровень теневого сектора, рентабельность затрат организаций, доля прибыльных/убыточных организаций, уровень использования производственных мощностей, уровень оплаты труда работников отрасли, являются вторичными относительно социальных показателей, которые представлены в рассмотренных выше методиках оценки. Подобный подход превалирует в научных исследованиях в социологии, психологии, медицине (И. Артюхов и др. [19], Б. Горный и А. Калинина [7], С. Кладов и др. [20], А. Сахаров [21]). Госмонопольная модель рынков аддиктивных товаров в скандинавских и других близких к северному типу потребления странах позволяет сосредоточить общество на социальных задачах, а экономические оставить внутри системы управления монополиями, от лица которых, как правило, выступают государственные ведомства здравоохранения и социальной защиты населения. В отечественной практике экономические эффекты рынков аддиктивных товаров остаются важнейшей частью государственных и частных бюджетов, поэтому экономические показатели должны оцениваться. Для сохранения приоритета социальных индикаторов, показатели предлагается разделить на социальный и экономический блоки.

В экономический блок включены показатели модели PAKKA по приостановленным и аннулированным лицензиям. С точки зрения экономических интересов государства важно сближение эффективной и действующей ставок акциза. Для бизнеса важна рентабельность затрат, доля прибыльных организаций, оплата труда работников отрасли.

Для рейтинговой оценки состояния и развития алкогольной ситуации в российских регионах построена система показателей, разбитая на социальный и экономический блоки – таблица 1.

Таблица 1 — Показатели рейтинговой оценки состояния и развития алкогольной ситуации в российских регионах

Примечание: *АП–алкогольная продукция; **РАР– Росалкогольрегулирование; ***ЕМИСС– Единая межведомственная информационно – статистическая система (ЕМИСС).

Оценивать социальный и экономический блоки следует отдельно. Итоговый балл отдельно по блокам для каждого субъекта РФ исчисляется путем суммирования занятых этим регионом мест по каждому из показателей. Ранжирование регионов (R) производится от самого благополучного (первое место) к самому проблемному (последнее место). Чем меньше баллов, – тем благополучнее регион и тем выше занимаемое им место.

Апробация методики

Для апробации методики требуется раскрытие информации по субъектам РФ от Росстата, Росалкогольрегулирования, ВЦИОМа, необходимой для расчета показателей S₅, S₆, S₇, S₈, S₁₂, E₈, E₁₆, E₁₇. По показателям E₄, E₅ необходимо определить ответственное ведомство за мониторинг. Методологические основы расчета эффективной ставки акциза и оценки теневого сектора разработаны для алкогольной продукции Р. Скоковым [22].

Официальные запросы информации были направлены в Росстат, Росалкогольрегулирование, ВЦИОМ.

Росстат предоставил данные за периоды, когда был субъектом официального статистического учета.

Росалкогольрегулирование располагает данными о розничных торговых точках по продаже алкоголя по субъектам РФ (действующие, приостановленные, аннулированные лицензии). С 2017 г. ведомство стало субъектом официального статистического учета, осуществляющим формирование и предоставление пользователям официальной статистической информации по основным показателям функционирования рынка алкогольной продукции вместо Росстата. С 2017 г. на официальном сайте Росалкогольрегулирования не публикуется Статистический сборник «Основные показатели, характеризующие рынок алкогольной продукции». Для проведения научного исследования у Росалкогольрегулирования запрошены статистические данные о развитии российского алкогольного рынка по регионам РФ, которые, пока субъектом официального статистического учета был Росстат, открыто размещались на сайте в ЕМИСС. Однако, Росалкогольрегулирование отказало в предоставлении информации.

Использование больших данных в государственном управлении позволяет решать такие задачи, как структурирование данных, поиск скрытых, не заметных для человека, закономерностей и связей, анализ и прогнозирование. Цифровые инструменты государственного управления – декларирование и ЕГАИС, вкупе с широкими полномочиями Росалкогольрегулирования, стали инструментами не только учета, контроля, противодействия теневому рынку, но и средствами для создания «нелегальных схем по обороту спиртных напитков» [23]. Искусственно созданная низкая прозрачность информации о ситуации на алкогольном рынке России не позволит эффективно решать многие задачи государственного управления.

ВЦИОМ не располагает социологическими данными о потребителях алкогольной и табачной продукции в разрезе субъектов РФ. Поэтому рекомендуется ежегодно проводить соответствующие опросы.

В России дефицит информации о функционировании рынков табачной продукции, азартных игр (в игорных зонах, букмекерских конторах, тотализаторах), лотерей. Необходимо развивать сбор информации о новых аддиктивных рынках энергетических напитков, электронных сигарет, онлайн-игр и др.

С учетом сложившегося искусственного дефицита информации о ситуации на региональных алкогольных рынках в последние годы апробация методики рейтинговой оценки состояния и развития алкогольной ситуации в российских регионах осуществлена за 2015 г. Сводная информация представлена в таблице 2.

Таблица 2 — Свод рейтинговой оценки состояния и развития алкогольной ситуации в российских регионах в 2015 г.

С социальной точки зрения наиболее благоприятная алкогольная ситуация в 2015 г. сложилась в регионах Северо-Кавказского федерального округа: Ингушетии, Чеченской Республике, Дагестане, Северной Осетии-Алании, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии, Ставропольском крае. Религия оказала решающее влияние на формирование потребительских предпочтений в данных регионах. В благоприятную десятку также вошли г. Санкт-Петербург, Ростовская область, Республика Калмыкия. В г.Санкт-Петербурге одни из самых низких среди российских регионов показатели преступности в состоянии алкогольного опьянения, заболеваемости алкоголизмом и алкогольными психозами. В Ростовской области низкие показатели смертности от случайных отравлений алкоголем, в Республике Калмыкия – потребления алкогольной продукции. Напротив самыми проблемными были регионы: Архангельская область, Ивановская область, Пермский край, Новгородская область, Сахалинская область, Камчатский край, Чукотский автономный округ, Магаданская область, Республика  Коми, Республика Карелия.

С точки зрения экономических интересов десятью самыми благоприятными российскими регионами в 2015 г. были: г. Санкт-Петербург, Республика  Коми, Республика Дагестан, Ленинградская область, Калининградская область, Новосибирская область, Московская область, Республика Башкортостан, г. Москва, Чувашская Республика. В г.Санкт-Петербурге низкий показатель правонарушений в сфере производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции и высокий уровень оплаты труда работников отрасли.

Самыми проблемными были: Амурская область, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, Саратовская область, Оренбургская область, Забайкальский край, Псковская область, Чукотский автономный округ, Рязанская область, Иркутская область, Республика Бурятия. В Бурятии высокий показатель правонарушений в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной продукции, низкая рентабельность продаж алкогольной продукции и низкий уровень оплаты труа работников отрасли.

Заключение

Преимущественно конкурентная модель функционирования основных российских рынков аддиктивных товаров не позволяет сосредоточиться в региональном регулировании и оценке его эффективности на социальной составляющей, и накладывает трудности в применении опыта адекватной скандинавской модели местной политики. В России продолжается построение модели регулирования, в основе которой экономические интересы, тем временем, государство и общество получают значительные негативные эффекты. В близких по стереотипу потребления странах на национальном уровне эффективно функционирует госмонопольная модель с ведущей ролью органов власти сферы здравоохранения и социальной политики. На местном уровне реализуются модели, объединяющие органы государственной власти, экономических операторов, молодых людей, родителей, СМИ, и усилия сосредоточены на регулировании социальной и коммерческой доступности аддиктивных товаров потребителям в состоянии опьянения и несовершеннолетним. Рекомендуется выстраивание в России модели регулирования подобной финской PAKKA. Реализованные в отечественной науке и практике подходы оценки социальных и экономических последствий функционирования рынков аддиктивных товаров в регионах, носят, как правило, эпидемиологический характер. Для рейтинговой оценки состояния и развития алкогольной ситуации в российских регионах предлагается методика, включающая социальный и экономический блоки системы показателей, информационной базой для которых являются данные Росалкогольрегулирования, Росстата, правовых систем, ВЦИОМ, экспертов. В цифровой экономике использование больших данных в государственном управлении позволяет решать такие задачи, как структурирование информации, поиск скрытых, не заметных для человека, закономерностей и связей, анализ и прогнозирование. Однако, монополизация государственными органами власти больших массивов информации о функционировании рынков аддиктивных товаров, низкая ее прозрачность может сопровождаться такими негативными последствиями как создание бюрократических барьеров, реаллокация конкурентных преимуществ субъектов рынка, перераспределение прав собственности, уход от налогообложения, коррупция. Для повышения эффективности регулирования рынков аддиктивных товаров необходимо повысить прозрачность информации, собираемой органами государственной власти. Важным направлением является развитие исследований потребительского поведения независимыми институтами в сфере социальных, политических и маркетинговых опросов, которые должны стать составляющей информационной базы для принятия эффективных управленческих решений органами власти.

Список литературы:

1. Скоков, Р.Ю., Попова Л.В., Панов А.А. Отечественные подходы к оценке социально-экономических последствий функционирования региональных рынков аддиктивных товаров // Устойчивое развитие социально-экономической системы Российской Федерации: сборник трудов XXI Всероссийской научно-практической конференции, г. Симферополь, 14-15 ноября 2019 г. / научн. ред. В. М. Ячменевой; редкол.: Е. Ф. Ячменев, Р. А. Тимаев, Т. И. Воробец. – Симферополь: ИТ «АРИАЛ», 2019. – С. 117–121. – ISBN 978-5-907198-49-4. – URL: http://kafmen.ru/library/conference/2019/conference_menegement_2019_11_14_materialy.pdf#page=117 (дата обращения: 02.02.2020).
2. Второй доклад «Комитет экспертов ВОЗ по проблемам, связанным с потреблением алкоголя», Женева, 10–13 октября 2006 г. — С.45, 53.
3. Распоряжение Правительства РФ от 30.12.2009 № 2128-р «О Концепции реализации государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года» [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. – Версия 4012.00.06. – М., 2012.
4. Постановление Правительства РФ от 20.06.2011 N 485 «Об утверждении Положения о государственной системе мониторинга наркоситуации в Российской Федерации» [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. – Версия 4012.00.06. – М., 2012.
5. «Методика и порядок осуществления мониторинга, а также критерии оценки развития наркоситуации в Российской Федерации и ее субъектах (третий пересмотр)» (утв. протоколом заседания ГАК от 15.02.2017 N 32) (ред. от 11.12.2017) [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. – Версия 4012.00.06. – М., 2012.
6. Татаркин А.И., Куклин А.А., Клевакин А.Н. Практическая роль науки в условиях современной эволюции социально-экономических отношений в сфере незаконного оборота наркотиков // Наркоконтроль. – 2014. — №3(36). – с. 3-9.
7. Горный, Б.Э., Калинина А.М. Интегральная оценка алкогольной ситуации на региональном уровне // Профилактическая медицина. – 2016. – №19(3). – С. 34-40.
8. Рейтинг трезвости регионов – 2018 // URL: http://trezvros.ru/calendar/702 (дата обращения: 09.06.2019).
9. В каких регионах меньше вредных привычек – Рейтинг 2018 // URL: http://riarating.ru/infografika/20181211/630113813.html (дата обращения: 28.08.2019).
10. Österberg, E. Alkoholipolitiikan murros 1990-luvulla. Suomalaisten hyvinvointi / M. Heikkilä, and M.Kautto (eds.). Helsinki: stakes, Gummerus Kirjapaino Oy. 2002. Pp. 230–249.
11. Babor, T. Alcohol: No Ordinary Commodity. Research and Public Policy / Babor T. et al. // Oxford Medical Publications. Oxford: Oxford University Press. 2003.
12. Treno, A. Prevention at the Local Level. The Essential Handbook of Treatment and Prevention of Alcohol Problems / A. Treno, H. Holder. Ed. By N. Heather and T. Stockwell. Chichester, West Sussex: John Wiley. 2004. P. 285-298.
13. Wallin, E. 2003. Alcohol Prevention Targeting Licensed Premises: A Study of Effects on Violence. / E. Wallin, T. Norström, S. Andréasson // Journal of Studies on Alcohol. – 2003. – № 64. – Pp. 270–277.
14. Holmila, M. Community-based prevention of alcohol-related injuries: Possibilities and experiences / M. Holmila, K. Warpenius // International Journal of Alcohol and Drug Research. – 2012. – № 1(1). – PP. 27–39.
15. TERVEYDEN JA HYVINVOINNIN LAITOS // URL: http://www.thl.fi/fi/web/alkoholi-tupakka-ja-riippuvuudet/ehkaisevapaihdetyo/ehkaisevan-paihdetyon-menetelmat/verkko-pakka-ehkaisevaanpaihdetyohon
16. Örnberg, J. How to sell alcohol? Nordic alcohol monopolies in a changing epoch / J. Örnberg, H. Ólafsdóttir // Nordic Studies on Alcohol and Drugs. – 2009. – Vol. 25. – pp. 129-153.
17. Доклад Общественной палаты Российской Федерации от 13 мая 2009 г. «Злоупотребление алкоголем в Российской Федерации: социально-экономические последствия и меры противодействия» // URL: http://www.oprf.ru/files/dokladalko.pdf (дата обращения: 28.10.2012).
18. Нормативные акты иностранных государств. Портал внешнеэкономической информации // URL: http://www.ved.gov.ru/rus_export/partners_search/torg_exp/?action=showproduct&id=4195 (дата обращения: 06.05.2017).
19. Артюхов И.П., Горный Б.Э., Мажаров В.Ф. Региональные и возрастно-половые особенности смертности от внешних причин социально активного населения Красноярского края (2005–2009) // Дальневосточный медицинский журнал. – 2011 – №2. – С.99-101.
20. Кладов С.Ю., Конобеевская И.Н., Карпов Р.С. Алкоголь и преждевременная смертность населения Томской области // Бюллютень Сибирской медицины. – 2010. – №9:1. – С.126-129.
21. Сахаров А. Организационная модель мониторинга алкогольной ситуации в отдельном субъекте российской // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2012. – № 1 (70). – С.80-82.
22. Скоков Р.Ю. Экономическая теория рынков аддиктивных товаров: монография; Федер. гос. авт. образоват. учреждение высш. образования «Волгогр. гос. ун-т». – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2019. – 484 с. – С.129-130, 135-156.
23. Международный розыск – за что Путин ищет экс-главу Росалкоголя // URL: https://pasmi.ru/archive/219575/ (дата обращения: 29.01.2019).

References

1. Skokov, R.YU., Popova L.V., Panov A.A. Domestic approaches to assessing the socio-economic consequences of the functioning of regional markets for addictive goods [Otechestvennyye podkhody k otsenke sotsial’no-ekonomicheskikh posledstviy funktsionirovaniya regional’nykh rynkov addiktivnykh tovarov] // Sustainable Development of the Socio-Economic System of the Russian Federation: Proceedings of the XXI All-Russian Scientific and Practical Conference, g. Simferopol’, November 14-15, 2019 / V. M. Yachmenevoi; redkol.: E. F. Yachmenev, R. A. Timaev, T. I. Vorobets. – Simferopol’: IT «ARIAL», 2019. — P. 117–121. — ISBN 978-5-907198-49-4. — URL: http://kafmen.ru/library/conference/2019/conference_menegement_2019_11_14_materialy.pdf#page=117 (accessed 02.02.2020).
2. Second report “WHO Expert Committee on Problems Related to Alcohol Consumption” [Vtoroy doklad «Komitet ekspertov VOZ po problemam, svyazannym s potrebleniyem alkogolya»]. Geneva, 10–13 October 2006 — P.45, 53.
3. Decree of the Government of the Russian Federation dated December 30, 2009 No. 2128-r “On the Concept of implementing a state policy to reduce the scale of alcohol abuse and the prevention of alcoholism among the population of the Russian Federation for the period until 2020” [O Kontseptsii realizatsii gosudarstvennoy politiki po snizheniyu masshtabov zloupotrebleniya alkogol’noy produktsiyey i profilaktike alkogolizma sredi naseleniya Rossiyskoy Federatsii na period do 2020 goda] // Konsul’tantPlyus. — Version 4012.00.06. — M., 2012.
4. Decree of the Government of the Russian Federation of June 20, 2011 N 485 “On approval of the Regulation on the state system for monitoring drug situations in the Russian Federation” [Ob utverzhdenii Polozheniya o gosudarstvennoy sisteme monitoringa narkosituatsii v Rossiyskoy Federatsii] // Konsul’tantPlyus. — Version 4012.00.06. — M., 2012.
5. “The methodology and procedure for monitoring, as well as the criteria for assessing the development of the drug situation in the Russian Federation and its constituent entities (third revision)” (approved by the minutes of the SAC of 02.15.2017 N 32) (as amended on 11.12.2017) [Metodika i poryadok osushchestvleniya monitoringa, a takzhe kriterii otsenki razvitiya narkosituatsii v Rossiyskoy Federatsii i yeye sub»yektakh (tretiy peresmotr)] // Konsul’tantPlyus. — Version 4012.00.06. — M., 2012.
6. Tatarkin A.I., Kuklin A.A., Klevakin A.N. The practical role of science in the modern evolution of socio-economic relations in the field of drug trafficking [Prakticheskaya rol’ nauki v usloviyakh sovremennoy evolyutsii sotsial’no-ekonomicheskikh otnosheniy v sfere nezakonnogo oborota narkotikov]// Narkokontrol’. — 2014. — No. 3 (36). — from. 3-9.
7. Gornyy, B.E., Kalinina A.M. Integral assessment of the alcohol situation at the regional level [Integral’naya otsenka alkogol’noy situatsii na regional’nom urovne]// Profilakticheskaya meditsina. — 2016. — No. 19 (3). — S. 34-40.
8. The sobriety rating of regions — 2018 [Reyting trezvosti regionov – 2018]// URL: http://trezvros.ru/calendar/702 (date of the application: 09.06.2019).
9. Which regions have less bad habits — Rating 2018 [V kakikh regionakh men’she vrednykh privychek – Reyting 2018]// URL: http://riarating.ru/infografika/20181211/630113813.html (date of the application: 28.08.2019).
10. Österberg, E. Alkoholipolitiikan murros 1990-luvulla. Suomalaisten hyvinvointi / M. Heikkilä, and M.Kautto (eds.). Helsinki: STAKES, Gummerus Kirjapaino Oy. 2002. Pp. 230–249.
11. Babor, T. Alcohol: No Ordinary Commodity. Research and Public Policy / Babor T. et al. // Oxford Medical Publications. Oxford: Oxford University Press. 2003.
12. Treno, A. Prevention at the Local Level. The Essential Handbook of Treatment and Prevention of Alcohol Problems / A. Treno, H. Holder. Ed. By N. Heather and T. Stockwell. Chichester, West Sussex: John Wiley. 2004. P. 285-298.
13. Wallin, E. 2003. Alcohol Prevention Targeting Licensed Premises: A Study of Effects on Violence. / E. Wallin, T. Norström, S. Andréasson // Journal of Studies on Alcohol. – 2003. – № 64. – Pp. 270–277.
14. Holmila, M. Community-based prevention of alcohol-related injuries: Possibilities and experiences / M. Holmila, K. Warpenius // International Journal of Alcohol and Drug Research. – 2012. – № 1(1). – PP. 27–39.
15. Terveyden ja Hyvinvoinnin Laitos // URL: http://www.thl.fi/fi/web/alkoholi-tupakka-ja-riippuvuudet/ehkaisevapaihdetyo/ehkaisevan-paihdetyon-menetelmat/verkko-pakka-ehkaisevaanpaihdetyohon
16. Örnberg, J. How to sell alcohol? Nordic alcohol monopolies in a changing epoch / J. Örnberg, H. Ólafsdóttir // Nordic Studies on Alcohol and Drugs. – 2009. – Vol. 25. – pp. 129-153.
17. Report of the Public Chamber of the Russian Federation of May 13, 2009 “Alcohol abuse in the Russian Federation: socio-economic consequences and countermeasures” [Zloupotrebleniye alkogolem v Rossiyskoy Federatsii: sotsial’no-ekonomicheskiye posledstviya i mery protivodeystviya]// URL: http://www.oprf.ru/files/dokladalko.pdf (date of the application: 28.10.2012).
18. Normativnye akty inostrannykh gosudarstv [Normativnyye akty inostrannykh gosudarstv]. Portal vneshneekonomicheskoi informatsii // URL: http://www.ved.gov.ru/rus_export/partners_search/torg_exp/?action=showproduct&id=4195 (date of the application: 06.05.2017).
19. Artyukhov I.P., Gornyy B.E., Mazharov V.F. Regional and age-gender characteristics of mortality from external causes of the socially active population of the Krasnoyarsk Territory (2005–2009) [Regional’nyye i vozrastno-polovyye osobennosti smertnosti ot vneshnikh prichin sotsial’no aktivnogo naseleniya Krasnoyarskogo kraya (2005–2009)] // Dal’nevostochnyi meditsinskii zhurnal — 2011 — No. 2. — S.99-101.
20. Kladov S.YU., Konobeyevskaya I.N., Karpov R.S. Alcohol and premature mortality in the Tomsk Region [Alkogol’ i prezhdevremennaya smertnost’ naseleniya Tomskoy oblasti] // Byullyuten’ Sibirskoi meditsiny. — 2010. — No. 9: 1. — S.126-129.
21. Sakharov A. Organizational model for monitoring the alcohol situation in a separate subject of the Russian [Organizatsionnaya model’ monitoringa alkogol’noy situatsii v otdel’nom sub»yekte rossiyskoy] // Sibirskii vestnik psikhiatrii i narkologii. — 2012. — No. 1 (70). — S.80-82.
22. Skokov R.YU. Economic theory of addictive goods markets: monograph [Ekonomicheskaya teoriya rynkov addiktivnykh tovarov]; Feder. gos. avt. obrazovat. uchrezhdenie vyssh. obrazovaniya «Volgogr. gos. un-t». – Volgograd: Izd-vo VolGU, 2019.- 484 p. — S.129-130, 135-156.
23. International wanted list — for which Putin is looking for the former head of Rosalkogol [Mezhdunarodnyy rozysk – za chto Putin ishchet eks-glavu Rosalkogolya] // URL: https://pasmi.ru/archive/219575/ (date of the application: 29.01.2019).