В статье проводится сравнительный анализ мирового опыта применения механизма специальных экономических зон (СЭЗ) с фокусом на преференциальные режимы Африки и Китая и исследуются аспекты их адаптации в регулировании развития Арктической зоны Российской Федерации. Автор обосновывает актуальность темы в условиях международных санкций и необходимости диверсификации северных регионов России, ставит цель выявить ключевые факторы эффективности и предложить рекомендации для отечественной практики. В качестве методов используются обзор литературы и сопоставительный анализ институтов и инструментов стимулирования в рассматриваемых регионах. Установлено, что успешность СЭЗ определяется не только льготными режимами, но и качеством инфраструктуры, институциональной поддержки, стратегическим планированием и вовлечённостью локальной экономики. По результатам исследования автор выдвигает предложения по оптимизации преференциальных мер для Арктической зоны РФ.

специальные экономические зоны; преференциальные режимы; арктическая зона Российской Федерации; сравнительный анализ; инфраструктура; институциональная поддержка; иностранные инвестиции; стратегическое планирование.

This article conducts a comparative analysis of global practices in implementing Special Economic Zones (SEZs), focusing on the preferential regimes of Africa and China. It explores aspects of their adaptation for regulating the development of the Arctic Zone of the Russian Federation (AZRF). The author substantiates the relevance of the topic amid international sanctions and the need for diversification in Russia's northern regions. The aim is to identify key factors of effectiveness and propose recommendations for domestic practice. The methods employed include literature review and comparative analysis of institutions and incentive tools in the regions under consideration. It is established that SEZ success is determined not only by preferential regimes but also by the quality of infrastructure, institutional support, strategic planning, and the involvement of the local economy. Based on the research findings, the author puts forward proposals for optimizing preferential measures for the Arctic Zone of the Russian Federation.

Special Economic Zones; preferential regimes; Arctic Zone of the Russian Federation; comparative analysis; infrastructure; institutional support; foreign investments; strategic planning.

Введение

В современном мире усиление международных торговых связей играет фундаментальную роль в развитии национальных экономик. Специальные экономические зоны (СЭЗ) и преференциальные режимы предоставляют уникальные возможности для привлечения иностранных инвестиций, стимулирования экспорта и создания рабочих мест.

Для России это также актуально, поскольку на сегодняшний день, экономика России оказывается в неоднозначной ситуации. Данная неоднозначность заключается в том, что с одной стороны, страна попадает под большое количество санкций, оказывается в экономической изоляции от западных стран. С другой стороны, в текущих обстоятельствах уделяется особое внимание инструментам, нацеленным на развитие локальных и региональных экономик. К таким инструментам относятся специальные экономические зоны (СЭЗ) и преференциальные режимы, которые предоставляют уникальные возможности для привлечения иностранных инвестиций, стимулирования экспорта и создания рабочих мест. Безусловно, в нашей стране уже был опыт реализации данных инструментов, однако справедливо будет отметить, что данный опыт был не всегда успешным и, в некоторой степени, противоречивым[1].

Сейчас особое внимание получает Арктическая зона Российской Федерации. Это уникальная по своим экономико-географическим характеристикам зона, развитие которой представляет стратегический приоритет для отечественной экономики. Крайне важно учесть как положительный, так и отрицательный опыт проектирования зоны с преференциальными режимами, в том числе и зарубежный. В первую очередь, подобного рода преференциальные меры всегда имели высокую актуальность в развивающихся странах, таких, как государства Африки и Китай, где экономическое развитие и индустриализация являются приоритетными задачами. В целом, опыт применения механизмов преференциальных режимов в развивающихся странах является достаточно обширным и разнообразным, предоставляя богатую базу для аналитических изысканий в соответствующей предметной области.

Актуальность исследования преференциальных режимов в Африке и Китае обусловлена соотношением нескольких обстоятельств. Во-первых, несмотря на многочисленные попытки внедрения СЭЗ в африканских странах, эффективность этих мер остается низкой. Как отмечают зарубежные исследователи, такие зоны не справляются с задачами привлечения иностранных инвестиций, создания рабочих мест и внедрения зарубежных фирм. Это говорит о необходимости более глубокого анализа причин неудач и поиска возможных путей их устранения. Во-вторых, опыт Китая, в отличие от Африки, демонстрирует значительный успех в использовании СЭЗ для экономического роста и реформ. Понимание этих различий и факторов успеха позволит разработать более эффективные стратегии для отечественной экономики.

Цель данной статьи — провести сравнительный анализ преференциальных режимов Африки и Китая, выявить ключевые факторы, определяющие их эффективность, а также выявить какие выводы могут быть применимы для Российской действительности.

Для достижения данной цели в статье ставятся следующие задачи:

• Изучить основные причины низкой эффективности установленных преференциальных режимов в африканских странах.
• Проанализировать успешные практики Китая в создании и управлении СЭЗ, выявив ключевые факторы, способствующие их успеху.
• Сравнить подходы Африки и Китая к политике преференциальных режимов, выделить сходства и различия.
• Выяснить какой опыт может быть применим для отечественной экономики.

Обзор литературы

Аспекты реализации преференциальных режимов в различных страновых и региональных условиях достаточно подробно рассмотрены в работах отечественных и зарубежных исследователей. Вопросы правового обеспечения и институционального сопровождения преференциальных режимов в России подробно анализирует Белоусов, отмечая фрагментарность действующей нормативной базы и разношёрстность процедур получения льгот, что создаёт неравные условия для предпринимателей и снижает эффективность поддержки бизнеса.[1]
Акимова и Земцов расширяют этот взгляд, сопоставляя российскую практику с мировым опытом: они подчёркивают значение стратегического расположения зон, гибкости административных процедур и интеграции преференциальных площадок в национальные индустриальные и инфраструктурные стратегии, а также указывают на важность адаптации успехов зарубежных моделей с учётом институциональных особенностей российских регионов.[2]
Международная литература по специальным экономическим зонам подчёркивает ключевую роль масштабных проектов для создания устойчивых экономических кластеров. Так, Юнг, Ли и Ки в ретроспективном обзоре первых пяти китайских СЭЗ демонстрируют, как различия в институциональном сопровождении и инфраструктурных инвестициях привели к дивергентному развитию Шэньчжэня, Сямыня и Хайнаня, что даёт ценные уроки для стран, стремящихся к региональному росту через привлечение инвестиций.[3] Томас Фэрол равнивает производительность африканских СЭЗ с глобальными примерами и приходит к выводу, что успех зон во многом определяется качеством национального инвестиционного климата, уровнем инфраструктуры и степенью их вовлечённости в местные производственные цепочки, а не только льготными налоговыми режимами .[4]

Фрик, Родригес-Позе и Вонг, используя данные ночного освещения как прокси экономической активности, показывают, что для устойчивого роста СЭЗ важны не только льготные стимулы, но и контекстные факторы: близость к крупным рынкам, предварительная индустриализация регионов и масштаб самих зон – они оказывают более сильное влияние на динамику развития, чем величина предоставляемых льгот .[5]

В то же время, опыт реализации преференциальных экономических режимов и, в их территориальной реализации — специальных экономических зон, постоянно расширяется в соответствии с новыми условиями и новыми вызовами для национальных и региональных экономик. Таким образом, исследование актуального опыта позволит дополнить уже имеющиеся знания в данной предметной области и сформировать целостное видение преференциальных режимов в рассматриваемых регионах, что способствует разработке более эффективных стратегий для их применения в условиях современных глобальных вызовов и возможностей.

История возникновения преференциальных режимов, основные факторы и критерии

Феномен преференциальных режимов не нов и имеет почти вековую историю. За это время суть преференциальных режимов не изменилась — это экономико-правовой инструмент основной задачей которого является привлечение дополнительных инвестиций и стимулирование экономического развития. Так, первым прообразом преференциального режима становятся зоны внешней торговли, которые появились в США в 30-е годы 20 века, в рамах восстановления экономики США после «Великой депрессии». Для руководства США первостепенной задачей было повышение конкурентоспособности американских компаний на мировых рынках. Для достижения данной цели пришлось прибегнуть к следующим мерам: снизить налоговые ставки и тарифы на импорт ресурсов и экспорт готовой продукции.[2] В дальнейшем, начиная с 1970-х годов стало появляться огромное множество преференциальных режимов, в особенности в странах Азии и Латинской Америки. Основной задачей данных режимов было привлечение иностранных инвестиций в трудоемкие отрасли. Справедливо будет отметить, что многие из них были успешными в том плане, что первоначальная задача привлечения инвестиций была выполнена. Однако, со временем эти зоны стали превращаться в анклавы, мало интегрированные с местной экономикой и сильно зависящие от налоговых льгот. Ввиду этих факторов, а также изменений глобальной макроэкономической и нормативно-правовой среды, многие страны начали переходить к новой концепции преференциальных режимов. Эти современные зоны были крупнее по размеру, более интегрированы с локальной экономикой, многофункциональны и менее зависимы от предоставляемых льгот. Некоторые страны, такие как Китай, начали объявлять целые города и провинции особыми экономическими зонами, чтобы опробовать рыночно-ориентированные экономические реформы. Такой подход послужил мощным стимулом для быстрого экономического роста Китая и других «азиатских тигров».[6]

Предлагается кратко рассмотреть опыт Китая как наглядный пример успешной имплементации и применения политики преференциальных режимов. В 1978 Китай перешел к политике «открытых дверей», в качестве экономико-социального эксперимента, целью которого было проверить эффективность рыночно-экономических реформ в контролируемой среде. Таким образом, помимо основных задач преференциальных режимов среди которых: привлечение иностранных инвестиций и технологий, создание рабочих мест, выход на новые глобальные рынки и т.д., также была ещё одна немаловажная задача – апробирование новых экономических институтов и экономических политик. Первыми провинциями, которые участвовали в эксперименте стали Гуандун и Фуцзянь. К августу 1980 года города Шэньчжэнь, Чжухай и Шаньтоу в провинции Гуандун были наделены статусом «особая экономическая зона», а в октябре 1980 города Сямынь в провинции Фуцзянь. Данные провинции были выбраны ввиду выгодного географического положения, это прибрежные провинции, которые находились недалеко от Гонконга, Тайваня и Макао (Рисунок 1).[7]

Рисунок 1 —Первые Китайские провинции выбранные в качестве СЭЗ

Данная карта была разработана автором при помощи сервиса https://www.mapchart.net/

Поскольку Китай снова был открыт к мировым рынкам и инвестициям результат был молниеносным. Уже к 1981 году, объем иностранных инвестиций в ОЭЗ составлял 59,8% от общего объема инвестиций в Китае.[8]

В 1984 в Китае были создан аналог «особой экономической зоны» известный как «зоны экономического и технологического развития». Так к 1992 году в Китае было создано ещё 35 зон экономического и технологического развития. К апрелю 2010 данное число увеличилось до 69. По состоянию на июнь 2021 года действует 230 зон экономического и технологического развития. [9]

По мнению зарубежных исследователей, феномен китайского «экономического чуда» объясняется несколькими ключевыми факторами. Во-первых, это твердая приверженность реформам и прагматизм высшего руководства. Даже при высокой степени неопределенности в начале, руководители были решительно настроены на постепенное проведение изменений. Этот решительный подход обеспечил стабильную макроэкономическую среду, благоприятную для проведения реформ и внедрения новой политики открытых дверей.[8]

Во-вторых, значительную роль сыграла политика преференций и институциональная автономия. Для фирм, инвестирующих в специальные экономические зоны, были введены различные меры стимулирования, включая предоставление дешевой земли, налоговые льготы, ускоренное таможенное оформление, возможность репатриации капиталов, беспошлинный ввоз сырья и промежуточных товаров для экспортной продукции, а также освобождение от экспортных пошлин.[10]

В-третьих, важное значение имела поддержка местных и региональных властей, которые усилили создание благоприятной деловой среды. Они не только разработали эффективные нормативные и административные системы, но и построили качественную инфраструктуру, такую как дороги, водоснабжение, электроснабжение, газовая и канализационная системы, телефонию и порты. Все это требовало значительных прямых государственных инвестиций, особенно на начальных этапах. Дополнительно, важную роль сыграли социальные и экономические реформы, проводимые в тот период.[11]

Так на Рисунке 2 мы можем наглядно наблюдать, как рос процент экспорта: прямо пропорционально вместе с ростом экспорта товаров и услуг.

Рисунок 2 — Сопоставление динамики экспорта СЭЗ и общего экспорта экономики Китая

Опыт стран Африки в использовании преференциальных режимов

Зарубежные исследователи связывают экономический подъем стран восточной Азии с проведением различных государственных и экономических реформ, использованием новых экономических инструментов, в числе которых преференциальные режимы. В результате это привело к стремительному росту числа стран, стремящихся повторить данный успех. Не стали исключениям и страны Африки. Во многих странах были проведены структурные изменения и преобразования, начали создаваться преференциальные режимы. Прогнозы зарубежных исследователей таковы, что в ближайшее десятилетие ожидается создание беспрецедентного количества преференциальных режимов.[12] Целью преференциальных режимов, как правило, является привлечение инвестиций, создание рабочих мест и диверсификация экономики, традиционно с акцентом на расширение производственного сектора. Для достижения этой цели правительства сосредоточили свое внимание на развитии современных промышленных парков, предоставлении налоговых льгот, а также создании систем «единого окна». После десятилетий существования преференциальных режимов может сложиться впечатление, что все уже научились правильно интегрировать данный экономический инструмент в экономику страны так, чтобы преференциальные режимы были эффективными. Однако, не смотря на общее понимание принципов функционирования преференциальных режимов, существует большое количество примеров, где результаты оказываются ниже ожидаемых. [13]

Опираясь на опыт зарубежных исследователей, можно сделать вывод, что африканские преференциальные режимы, в целом показали низкую эффективность, по трем ключевым факторам: привлечение иностранных инвестиций, привлечение зарубежных фирм и создание рабочих мест (Таблица 1).

Таблица 1 — Генерация рабочих мест африканскими СЭЗ в рамках национальных экономик

Источники: составлено автором по материалам UNCTAD [14,15,16,17,18]

В целом, на ОЭЗ приходится незначительная доля(занятых в рамках национальных экономик стран Африки . По самым последним оценкам, на африканские ОЭЗ приходится от 1% до 5% общей занятости в промышленном секторе страны. Единственным положительным исключением является Джибути. Даже в странах, чья экономика ориентирована на трудоемкие отрасли промышленности, таких как Египет и Эфиопия, которые имеют один из самых высоких значений показателя занятости в СЭЗ на континенте, их доля не превышает 5% от общей занятости в промышленности страны.[19] В целом, относительная доля рабочих мест, создаваемых африканскими ОЭЗ, значительно ниже, чем в ОЭЗ в странах Восточной и Юго-Восточной Азии, где доля ОЭЗ в процентах от общей занятости в национальном промышленном секторе, как правило, выражается двузначными цифрами.

В 2018 году приток прямых иностранных инвестиций в Африку увеличился на 11% и составил 46 миллиардов долларов после последовательного снижения в 2016 и 2017 годах. Из них от 10% до 30% приходится на особые экономические зоны.[20] В то время как в Китае за аналогичный период было привлечено 139 миллиардов долларов из которых 30-40% приходится на особые экономические зоны. [21]

Причины такого результата многогранны. В случае африканских стран, к ним относятся несоответствие между отраслевой направленностью ОЭЗ  и сравнительными преимуществами принимающей страны; отсутствие надлежащей инфраструктуры; низкие экологические, социальные и управленческие показатели; отсутствие скоординированной политической поддержки на высоком уровне; неясная бизнес-стратегия и, в более широком смысле, неспособность создать особую бизнес-среду в рамках окружающей экономики .[4] Более того, ограниченность в коммуникации между локальной промышленностью и новыми зарубежными предприятиями.[5]

Опираясь на уже проведенные исследования, можно сделать вывод, что африканские преференциальные режимы, демонстрируют неспособность показывать такой же социально-экономический результат, по сравнению с преференциальными режимами в других странах. Что касается количества действующих на территории специальных экономических зон предприятий, то в Африке значение данного показателя составляет в среднем 60 фирм или меньше.[22] Более чем в половине из них насчитывается менее 50 фирм. Доля «режимов», в которых насчитывается более 200 фирм, составляет менее 6%. Территории с наибольшим количеством фирм — это, как правило, давно существующие преференциальные режимы большой площади, расположенные в более развитых африканских странах.

Другим критерием оценки эффективности зон является их вклад в создание рабочих мест.[5] В литературе нет однозначной информации о взаимосвязи между преференциальными режимами и созданием рабочих мест. В одних исследованиях исследователи приходят к выводу, что присутствует некая прямая зависимость между преференциальными режимами и созданием рабочих мест,[23] в других исследованиях данный тезис опровергается.[24]  Опираясь на ряд исследований, можно сделать вывод, что в половине случаев, когда речь о преференциальных режимах, было создано от 1000 до 10 000 рабочих мест. Наиболее успешные примеры включают Суэцкую свободную зону в Египте, многопрофильную экономическую зону Чамбиши в Замбии, Атлантическую свободную зону в Марокко и Калабарскую зону свободной торговли в Нигерии. Вклад зоны в занятость часто определяется ее отраслевой специализацией. Свободные экономические зоны, сфокусированные на трудоемких отраслях, таких как производство одежды и текстиля, демонстрируют прямое увеличение числа новых рабочих мест. В то же время, зоны с более высоким технологическим уровнем создают меньше рабочих мест. Экономические зоны в Эфиопии, преимущественно ориентированные на трудоемкие отрасли, показывают одни из самых высоких показателей создания рабочих мест в Африке. Промышленный парк Боле-Леми, расположенный рядом с Аддис-Абебой, создал 20 000 новых рабочих мест в швейной, текстильной и кожевенной промышленности.[25]

Проанализировав ключевые документы, к которым относятся доклады UNCTAD [26] и учредительные документы некоторых из экономических зон [27,28,29] , можно заключить, что политика преференциальных режимов в Африке в значительной мере определяется налоговыми стимулами как основным инструментом привлечения инвестиций. Налоговые льготы могут быть разного характера. К примеру, в Кении предоставляются льготы по налогу на прибыль, корпоративному налогу и подоходному налогу. В Египте субсидируют программы повышения квалификации для местных работников .[26] В Мали налоговые льготы обусловлены выполнением конкретных экспортных целевых показателей.[20]

Более чем в 70% африканских стран применяется специальный таможенный режим, включающий беспошлинный порядок ввоза в отношении товаров, растений и оборудования. Меры по защите инвестиций предусмотрены в 40% африканских стран, а такие инструменты как системы «единого окна» и т.д., упрощающие взаимодействие с властями, присутствуют лишь в трети стран.  [30]Меньше чем в 20% стран развивается и предлагается инфраструктура как одно из главных преимуществ, хотя, согласно опросам, для зарубежных инвесторов развитость инфраструктуры является одним из основных факторов при вложении средств в экономику другой страны.[4] И лишь малая часть стран (менее 10%) предлагают развитую медицину, досуг, образовательные учреждения и т.д.

Помимо этого, также существует ряд важнейших факторов, которые предопределяют успех преференциальной зоны. К ним относятся: наличие поэтапной стратегии развития, доступ к локальным и мировым рынкам, экономическая, политическая и социальная стабильность, также немаловажным является благоприятный инвестиционный климат.

Таким образом, нам удалось сопоставить опыт Китая и стран Африки, и  при всем различии институциональных условий, причинами эффективности являются: законодательная и административная поддержка, наличие финансовых и налоговых стимулов, эффективная управленческая система, а также доступ к ресурсам и рынкам сбыта. В свою очередь, как, причинам низкой эффективности:  нехватка кадров и низкий уровень их квалификации, проблемы с земельным и имущественным регулированием, неустойчивость экономической и политической среды.

Заключение

Преференциальные режимы являются важным инструментом государственного регулирования экономики и играют значительную роль в развитии локальных экономик, привлечении инвестиций, создании рабочих мест и диверсификации экономики стран. Опыт стран Восточной Азии демонстрирует успешное применение этих режимов благодаря проведению широкомасштабных реформ и активной стратификации экономических инструментов. В результате, множество других стран, включая африканские, стремятся повторить данный успех.

Тем не менее, африканские преференциальные режимы показывают неоднозначные результаты. В большинстве случаев, они сталкиваются с множеством проблем, среди которых несоответствие целевой направленности, отсутствие надлежащей инфраструктуры, низкие экологические, социальные и управленческие показатели, низкий уровень местной кадровой подготовки, а также недостаток политической поддержки на высоком уровне. Кроме того, значительный барьер представляет ограниченная коммуникация между местной промышленностью и зарубежными предприятиями.

Несмотря на это, в некоторых регионах наблюдаются позитивные примеры. Так, свободные экономические зоны, ориентированные на трудоемкие отрасли, такие как швейная и текстильная промышленность, демонстрируют высокие показатели создания рабочих мест, как это видно на примере промышленного парка Боле-Леми в Эфиопии.

Основой большинства преференциальных режимов являются налоговые льготы, но их эффективность продолжает вызывать споры среди исследователей. Не существует прямой корреляции между налоговыми льготами и успехом этих экономических зон. Важно учитывать, что успешность преференциальных зон не определяется только налоговыми льготами, но и такими факторами, как развитость инфраструктуры, стратегия развития, институциональное сотрудничество и качество условий жизни.

Проведённое исследование подтвердило эффективность применения многофакторного корреляционно-регрессионного анализа для оценки и прогнозирования параметров устойчивого развития арктических территорий. Полученные результаты позволяют не только выявить ключевые факторы, влияющие на социально-экономическую динамику в регионе, но и разработать практические рекомендации для повышения эффективности управленческих решений.

Особую значимость данное исследование приобретает в контексте особых климатических и пространственных условий развития Российской Арктики, где традиционные методы анализа зачастую оказываются недостаточными. Сложность транспортной доступности, экстремальные погодные условия, а также разреженность населения требуют адаптированных аналитических подходов, способных учитывать уникальную специфику региона. Использование математических методов анализа обеспечивает более точное и обоснованное планирование, что особенно актуально в условиях реализации государственной арктической политики и обеспечения устойчивого социально-экономического роста.

Библиографический список

1. Белоусов, А. Л. Преференциальные режимы осуществления предпринимательской деятельности: проблемы регулирования и направления совершенствования законодательства // Хозяйство и право. 2022. № 10 (549). С. 30–41.
2. Акимова, В. В., Земцов, С. П. Преференциальные режимы в странах мира: истории успеха. М.: РАНХиГС, 2022.
3. Yeung, Y., Lee ,J., Kee, G. China’s Special Economic Zones at 30 // Eurasian Geography and Economics. 2009. Vol. 50, no. 2. P. 222–240. DOI: https://doi.org/10.2747/1539-7216.50.2.222.
4. Farole, T. Special Economic Zones in Africa: Comparing Performance and Learning from Global Experience. Washington, D.C.: The World Bank, 2011.
5. Frick, S. A., Rodríguez-Pose, A. Special Economic Zones and Sourcing Linkages with the Local Economy: Reality or Pipedream? // The European Journal of Development Research. 2021. Vol. 34. P. 655–676.
6. Zeng, D. Z. The Past, Present, and Future of Special Economic Zones and Their Impact // Journal of International Economic Law. 2021. No. 00. P. 1–17.
7. Yeung, Y., Lee, J., Kee ,G. China’s Special Economic Zones at 30 // Eurasian Geography and Economics. 2009. Vol. 50, no. 2. P. 222–240. DOI: https://doi.org/10.2747/1539-7216.50.2.222.
8. Zeng, D. Z. China’s Special Economic Zones and Industrial Clusters: Success and Challenges. Cambridge, MA: Lincoln Institute of Land Policy, 2012.
9. 国家级经济技术开发区 [Электронный ресурс] // Baidu Baike. URL: https://baike.baidu.com/item/国家级经济技术开发区/3186493 (дата обращения: 02.04.2025).
10. Zeng, D. Z. Special Economic Zones in China: A Testing Lab for the Market Economy // China’s Special Economic Zones and Industrial Clusters: Success and Challenges. 2012. P. 7–20.
11. Hu, M., Wang, J. From County-Level to State-Level Special Economic Zone: The Case of the Kunshan Economic and Technological Development Zone. Background Study for the World Bank. 2009.
12. Dadush, U., Domínguez Prost E. The Problem with Preferential Trade Agreements [Электронный ресурс] // Bruegel. 09.05.2023. URL: https://www.bruegel.org/analysis/problem-preferential-trade-agreements (дата обращения: 20.04.2025);
    Brunn V., Heidrick L., Kruse M. Preferential Trade Agreements, Geopolitics, and the Fragmentation of World Trade [Электронный ресурс] // World Trade Review. URL: https://www.cambridge.org/core/journals/world-trade-review/article/preferential-trade-agreements-geopolitics-and-the-fragmentation-of-world-trade/788BA2CB330A716DC130B75CDB2016E8 (дата обращения: 20.04.2025).
13. Farole, T., Moberg, L. It Worked in China, So Why Not in Africa? The Political Economy Challenge of Special Economic Zones // [Журнал не указан].
14. Handbook on Special Economic Zones in Africa: Towards Economic Diversification across the Continent [Электронный ресурс]. New York; Geneva: UNCTAD, 2021. 224 с. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/unctad_sez_2021d1_en.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
15. World Investment Report 2019: Special Economic Zones [Электронный ресурс]. Geneva: UNCTAD, 2019. 240 с. URL: https://unctad.org/webflyer/world-investment-report-2019 (дата обращения: 20.04.2025).
16. World Investment Report 2019: Overview [Электронный ресурс]. Geneva: UNCTAD, 2019. 18 с. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/wir2019-overview_en.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
17. World Investment Report 2020: International Production Beyond the Pandemic [Электронный ресурс]. Geneva: UNCTAD, 2020. 223 с. URL: https://unctad.org/publication/world-investment-report-2020 (дата обращения: 20.04.2025).
18. World Investment Report 2023: Investing in Sustainable Energy for All [Электронный ресурс]. Geneva: UNCTAD, 2023. 256 с. URL: https://unctad.org/publication/world-investment-report-2023 (дата обращения: 20.04.2025).
19. Economic Development in Africa Report 2017 [Электронный ресурс]. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/aldcafrica2017_en.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
20. World Investment Report 2019 – Special Economic Zones [Электронный ресурс]. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/WIR2019_CH4.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
21. Ministry of Commerce of the PRC. Foreign Investment Statistics [Электронный ресурс]. URL: https://english.mofcom.gov.cn/Statistics/ForeignInvestment/index.html (дата обращения: 20.04.2025).
22. World Investment Report 2020 [Электронный ресурс]. URL: https://unctad.org/publication/world-investment-report-2020 (дата обращения: 20.04.2025).
23. Van Tongeren F. The Impact of Trade Liberalisation on Jobs and Growth [Электронный ресурс]. Paris: OECD Publishing, 2011. (OECD Trade Policy Papers, № 111). 43 с. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/trade/the-impact-of-trade-liberalisation-on-jobs-and-growth_5km91p4p1vxw-en (дата обращения: 20.04.2025).
24. Capaldo, J., Izurieta, A. Trading Down: Unemployment, Inequality and Other Risks of the Trans-Pacific Partnership [Электронный ресурс]. Medford, MA: Global Development and Environment Institute, Tufts University, 2016. Working Paper No. 16-1. 44 с. URL: https://www.ase.tufts.edu/gdae/Pubs/wp/16-01TradingDown.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
25. Rodríguez-Pose, A., Bartalucci, F., Frick, S. A., Santos-Paulino, A. U., Bolwijn, R. The Challenge of Developing Special Economic Zones in Africa: Evidence and Lessons Learnt // [Журнал не указан].
26. United Nations Conference on Trade and Development. Egypt: Investment Law (2017) // UNCTAD Compendium of Investment Laws;
    United Nations Conference on Trade and Development. World Investment Report 2019.
27. Industrial Parks Development Corporation Ethiopia [Электронный ресурс]. URL: https://www.ipdc.gov.et/donwload/ (дата обращения: 20.04.2025).
28. Trific [Электронный ресурс]. URL: https://trific.co.ke/ (дата обращения: 20.04.2025).
29. Kiswishi Project Details [Электронный ресурс]. URL: https://www.kiswishi.com/project-details/downloads/ (дата обращения: 20.04.2025).
30. Farole, T., Kweka, J. Institutional Best Practices for Special Economic Zones: An Application to Tanzania [Электронный ресурс] // Africa Trade Policy Notes. Washington, D.C.: The World Bank, 2011. URL: https://documents.worldbank.org/pt/publication/documents-reports/documentdetail/885991468341087176/institutional-best-practices-for-special-economic-zones-an-application-to-tanzania (дата обращения: 20.04.2025).

References

1. Belousov, A. L. Preferential Regimes for Entrepreneurial Activity: Problems of Regulation and Directions for Improving Legislation // Economy and Law. 2022. No. 10 (549). P. 30–41.
2. Akimova, V. V., Zemtsov, S. P. Preferential Regimes in the Countries of the World: Success Stories. Moscow: RANEPA, 2022.
3. Yeung, Y., Lee ,J., Kee, G. China’s Special Economic Zones at 30 // Eurasian Geography and Economics. 2009. Vol. 50, no. 2. P. 222–240. DOI: https://doi.org/10.2747/1539-7216.50.2.222.
4. Farole, T. Special Economic Zones in Africa: Comparing Performance and Learning from Global Experience. Washington, D.C.: The World Bank, 2011.
5. Frick, S. A., Rodríguez-Pose, A. Special Economic Zones and Sourcing Linkages with the Local Economy: Reality or Pipedream? // The European Journal of Development Research. 2021. Vol. 34. P. 655–676.
6. Zeng, D. Z. The Past, Present, and Future of Special Economic Zones and Their Impact // Journal of International Economic Law. 2021. No. 00. P. 1–17.
7. Yeung, Y., Lee, J., Kee ,G. China’s Special Economic Zones at 30 // Eurasian Geography and Economics. 2009. Vol. 50, no. 2. P. 222–240. DOI: https://doi.org/10.2747/1539-7216.50.2.222.
8. Zeng, D. Z. China’s Special Economic Zones and Industrial Clusters: Success and Challenges. Cambridge, MA: Lincoln Institute of Land Policy, 2012.
9. 国家级经济技术开发区 [Электронный ресурс] // Baidu Baike. URL: https://baike.baidu.com/item/国家级经济技术开发区/3186493 (дата обращения: 02.04.2025).
10. Zeng, D. Z. Special Economic Zones in China: A Testing Lab for the Market Economy // China’s Special Economic Zones and Industrial Clusters: Success and Challenges. 2012. P. 7–20.
11. Hu, M., Wang, J. From County-Level to State-Level Special Economic Zone: The Case of the Kunshan Economic and Technological Development Zone. Background Study for the World Bank. 2009.
12. Dadush, U., Domínguez Prost E. The Problem with Preferential Trade Agreements [Электронный ре Electronic resource сурс] // Bruegel. 09.05.2023. URL: https://www.bruegel.org/analysis/problem-preferential-trade-agreements (дата обращения: 20.04.2025);
    Brunn V., Heidrick L., Kruse M. Preferential Trade Agreements, Geopolitics, and the Fragmentation of World Trade [Electronic resource] // World Trade Review. URL: https://www.cambridge.org/core/journals/world-trade-review/article/preferential-trade-agreements-geopolitics-and-the-fragmentation-of-world-trade/788BA2CB330A716DC130B75CDB2016E8 (дата обращения: 20.04.2025).
13. Farole, T., Moberg, L. It Worked in China, So Why Not in Africa? The Political Economy Challenge of Special Economic Zones //.
14. Handbook on Special Economic Zones in Africa: Towards Economic Diversification across the Continent [Электронный ресурс]. New York; Geneva: UNCTAD, 2021. 224 с. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/unctad_sez_2021d1_en.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
15. World Investment Report 2019: Special Economic Zones [Electronic resource]. Geneva: UNCTAD, 2019. 240 с. URL: https://unctad.org/webflyer/world-investment-report-2019 (дата обращения: 20.04.2025).
16. World Investment Report 2019: Overview [Electronic resource]. Geneva: UNCTAD, 2019. 18 с. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/wir2019-overview_en.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
17. World Investment Report 2020: International Production Beyond the Pandemic [Electronic resource]. Geneva: UNCTAD, 2020. 223 с. URL: https://unctad.org/publication/world-investment-report-2020 (дата обращения: 20.04.2025).
18. World Investment Report 2023: Investing in Sustainable Energy for All [Electronic resource]. Geneva: UNCTAD, 2023. 256 с. URL: https://unctad.org/publication/world-investment-report-2023 (дата обращения: 20.04.2025).
19. Economic Development in Africa Report 2017 [Electronic resource]. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/aldcafrica2017_en.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
20. World Investment Report 2019 – Special Economic Zones [Electronic resource]. URL: https://unctad.org/system/files/official-document/WIR2019_CH4.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
21. Ministry of Commerce of the PRC. Foreign Investment Statistics [Electronic resource]. URL: https://english.mofcom.gov.cn/Statistics/ForeignInvestment/index.html (дата обращения: 20.04.2025).
22. World Investment Report 2020 [Электронный ресурс]. URL: https://unctad.org/publication/world-investment-report-2020 (дата обращения: 20.04.2025).
23. Van Tongeren F. The Impact of Trade Liberalisation on Jobs and Growth [Electronic resource]. Paris: OECD Publishing, 2011. (OECD Trade Policy Papers, № 111). 43 с. URL: https://www.oecd-ilibrary.org/trade/the-impact-of-trade-liberalisation-on-jobs-and-growth_5km91p4p1vxw-en (дата обращения: 20.04.2025).
24. Capaldo, J., Izurieta, A. Trading Down: Unemployment, Inequality and Other Risks of the Trans-Pacific Partnership [Electronic resource]. Medford, MA: Global Development and Environment Institute, Tufts University, 2016. Working Paper No. 16-1. 44 с. URL: https://www.ase.tufts.edu/gdae/Pubs/wp/16-01TradingDown.pdf (дата обращения: 20.04.2025).
25. Rodríguez-Pose, A., Bartalucci, F., Frick, S. A., Santos-Paulino, A. U., Bolwijn, R. The Challenge of Developing Special Economic Zones in Africa: Evidence and Lessons Learnt.
26. United Nations Conference on Trade and Development. Egypt: Investment Law (2017) // UNCTAD Compendium of Investment Laws;
    United Nations Conference on Trade and Development. World Investment Report 2019.
27. Industrial Parks Development Corporation Ethiopia [Электронный ресурс]. URL: https://www.ipdc.gov.et/donwload/ (дата обращения: 20.04.2025).
28. Trific [Electronic resource]. URL: https://trific.co.ke/ (дата обращения: 20.04.2025).
29. Kiswishi Project Details [Electronic resource]. URL: https://www.kiswishi.com/project-details/downloads/ (дата обращения: 20.04.2025).
30. Farole, T., Kweka, J. Institutional Best Practices for Special Economic Zones: An Application to Tanzania [Electronic resource] // Africa Trade Policy Notes. Washington, D.C.: The World Bank, 2011. URL: https://documents.worldbank.org/pt/publication/documents-reports/documentdetail/885991468341087176/institutional-best-practices-for-special-economic-zones-an-application-to-tanzania (дата обращения: 20.04.2025).