В течение нескольких последних десятилетий Северо-Восток Китая остается проблемой для политического руководства. Когда-то являясь центром современного индустриального социалистического Китая, сегодня этот регион заметно отстает от остальной страны по показателям экономического, социального и экологического развития. В течение почти двадцати последних лет центрально и местные правительства КНР прилагают настойчивые усилия, нацеленные на оживление придание новой динамики развития региона. Однако его экономика все еще остается депрессивной, а социальная ситуация сложной. Это не означает, что ситуация вообще не меняется. Годы, прошедшие с начала реформ на Северо-Востоке, ознаменовались не только более глубоким пониманием сути проблем, но и некоторыми позитивными практическими переменами. Все это формирует тот теоретический и практический багаж, который необходим для эффективного управления развитием периферийных территорий в меняющихся общемировых и национальных условиях. Накопленный опыт представляет теоретический и инструментальный интерес для решения проблем периферийных и/или депрессивных территорий и в иных национальных контекстах. Не в последнюю очередь это касается России, для которой задача «освоения и развития» ее отдаленных восточных территорий также остается актуальной в течение многих лет. Несмотря на то, что периферийные/приграничные территории России и Китая функционируют во многом отличающихся природных, экономических и политических условиях, имеют разный опыт и традиции хозяйственного освоения, взаимный обмен опытом управления их развитием может оказаться полезным для выработки более эффективных и действенных стратегий решения проблем депрессивных и/или отстающих регионов.

КНР, Северо-Восток Китая, старая промышленная база, периферийные территории, региональная экономика, управление региональным развитием, государственная стратегия, структурные реформы, экономический рост.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-514-93004.

Over the past several decades, China's Northeast has been a challenge for political leadership. Once the center of modern industrial socialist China, today the region lags far behind the rest of the country in terms of economic, social and environmental development. Over the past twenty years, the central and local governments of the PRC have made persistent efforts aimed at revitalizing and imparting a new dynamic to the development of the region. However, its economy is still depressed, and the social situation is difficult. This does not mean that the situation is not changing at all. The years that have passed since the beginning of reforms in the Northeast have been marked not only by a deeper understanding of the essence of the problems, but also by some positive practical changes. All this creates the theoretical and practical baggage that is necessary for effective management of the development of peripheral territories in the changing global and national conditions. The accumulated experience is of theoretical and instrumental interest for solving the problems of peripheral and / or depressed territories and in other national contexts. Last but not least, this concerns Russia, for which the task of «exploration and development» of its remote eastern territories has also remained relevant for many years. Even though the peripheral / border territories of Russia and China function in many different natural, economic and political conditions, they have different experience and traditions of economic development, the mutual exchange of experience in managing their development can be useful for developing more effective and efficient strategies for solving the problems of depressive and / or lagging regions.

PRC, Northeast China, old industrial base, peripheral territories, regional economy, regional development management, government strategy, structural reforms, economic growth.

The study was carried out with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research within the framework of scientific project No. 20-514-93004.

Введение. Постановка проблемы

В течение нескольких последних десятилетий Северо-Восток Китая остается проблемой для политического руководства. Когда-то являясь центром современного индустриального социалистического Китая, сегодня этот регион заметно отстает от остальной страны по показателям экономического, социального и экологического развития. Начиная с 2003 года центральное правительство вкладывает значительные ресурсы в оживление северо-востока, стремясь превратить его в «четвертый двигатель» китайской экономики, наряду с районами дельты Жемчужной реки (Чжуцзян), дельты реки Янцзы и экономическим коридором Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй. За прошедшие года сама стратегия оживления неоднократно обновлялась и пересматривалась. Только за последнее десятилетие было одобрено как минимум одиннадцать документов центрального правительства, определяющих меры преференциальной политики для региона, однако результаты всех этих усилий оцениваются большинством специалистов в лучшем случае как неоднозначные [9]. Экономика региона растет медленно или даже сокращается, уровень безработицы остается высоким, экологическая ситуация вызывает беспокойство, отток кадров, особенно молодых, усиливается. Все это указывает на то, что Северо-Восток может представлять собой один из самых серьезных случаев деиндустриализации в мире [6]. Вместе с тем накопленный опыт — позитивный и негативный — равно как и выводы, которые делаются на его основе, представляют значительный теоретический и инструментальный интерес для решения проблем периферийных и/или депрессивных территорий, в том числе и в иных национальных контекстах. этот опыт может оказаться полезным и для России, которая в течении многих лет пытается справится с задачей «освоения и развития» ее отдаленных восточных территорий. Не отрицая, что периферийные/приграничные территории России и Китая функционируют во многом отличающихся природных, экономических и политических условиях, имеют разный опыт и традиции хозяйственного освоения, взаимный обмен опытом управления их развитием может оказаться полезным для выработки более эффективных и действенных стратегий решения проблем депрессивных и/или отстающих регионов. Подтверждением этого является растущий в последнее время интерес российских исследователей к китайскому опыту хозяйственного и социального подъема отстающих в своем развитии регионов представляют значительный теоретический и инструментальный интерес для решения проблем периферийных и/или депрессивных территорий, в том числе и в иных национальных контекстах. Не в последнюю очередь это касается России, для которой задача «освоения и развития» ее отдаленных восточных территорий также остается актуальной в течение многих лет. Несмотря на то, что периферийные/приграничные территории России и Китая функционируют во многом отличающихся природных, экономических и политических условиях, имеют разный опыт и традиции хозяйственного освоения, взаимный обмен опытом управления их развитием может оказаться полезным для выработки более эффективных и действенных стратегий решения проблем депрессивных и/или отстающих регионов[1, 2, 3, 4, 5]. Тем не менее, эта тема далеко не исчерпана и дальнейшее ее исследование представляет собой важную научную и практическую задачу.

Результаты исследования. «Оживление» Северо-Востока: эволюция стратегических подходов

В марте 1991 года информационное агентстве «Синьхуа» опубликовало материал под названием «Северо-восточный феномен», привлекший широкое внимание [19]. В нем описывались множество трудностей, с которыми все очевиднее сталкивается регион, долговое время остававшийся лидером национальной экономики. Тем не менее, особо серьезно эта ситуация стала восприниматься далеко не сразу. Многие китайские специалисты отнеслись к «феномену Северо-Востока» довольно спокойно, полагая, что подобного рода проблемы неизбежны в процессе ускоренного развития страны, но преходящи, поскольку исходный промышленный фундамент в Северо-восточном регионе является достаточно прочным [18].

Развернувшаяся дискуссия, тем не менее, сыграла важную роль, подтолкнув принятие важных политических решений. В 2002 году в докладе на XVI съезде КПК впервые была высказана необходимость «поддержать ускоренную перестройку и преобразование старой промышленной базы на северо-востоке Китая и развитие альтернативных отраслей в городах и регионах, опирающихся на использование ресурсов» [13].  В 2003 году Центральный комитет партии публикует документ «Некоторые замечания Госсовета КНР о реализации стратегии возрождения старой промышленной базы Северо-Восточного Китая», в котором впервые были изложены руководящая идеология, политические меры и задачи по реализации стратегии оживления [18]. Еще через год была создана Руководящая группа Госсовета по возрождению старой промышленной базы на Северо-Востоке, в качестве органа координирующего практическое осуществление этой стратегии. В 2004 и 2005 годах в уже принятые решения был внесен ряд дополнительных изменений, нацеленных на поддержку возрождения северо-востока в сферах производств, опирающихся на ресурсы, сельского хозяйства и налогообложения бизнеса; в системах социального обеспечения и регулирования иностранных инвестиций [11]. С начала реализации политики возрождения в трех северо-восточных провинциях было реструктурировано почти 9000 государственных предприятий. Их доля в общем объеме промышленного производства снизилась с 67,4% в 2003 до 46,3% в 2008 году, с одновременным ростом доли негосударственных предприятий. К 2008 году негосударственная экономика провинций Ляонин, Цзилинь и Хэйлунцзян составляла, соответственно, 55%, 42% и 40,4% регионального ВВП, что на 5,7%, 10% и 10,4% больше, чем в 2003 году [20]. Некоторые улучшения, связанные с повышением темпов экономического роста, ростом числа рабочих мест и реструктуризацией промышленности, казалось бы, свидетельствовали об успехе выбранной стратегии.

Однако позитивные тенденции очень быстро исчерпали свою динамику. По мнению некоторых исследователей, положительные эффекты стратегии начали исчезать через три-четыре года [7, 125]. К 2007 году стало очевидно, что многих из основных целей, обозначенных в первоначальной стратегии возрождения, на региональном уровне достичь не удается. Явных улучшений в экономическом и социальном развитии многих бедных районов Северо-Востока не произошло, а многие очевидные препятствия для развития ликвидировать не удается. Все более очевидным становился вывод, согласно которому сокращение разрыва регионального развития является задачей долгосрочной [14].

В августе 2007 года Государственный совет КНР издает «План возрождения Северо-Восточного региона», в котором систематически анализировались противоречия и проблемы в экономическом, социальном, экологическом и региональном экономическом развитии Северо-Восточного региона, а также уточнялись этапы возрождения Северо-Восточного региона и северо-восточной старой промышленной базы. В сентябре 2009 года Государственным советом был опубликован еще один документ под названием «Заключения о дальнейшей реализации стратегии восстановления старых промышленных баз в Северо-Восточном Китае», в которых было выдвинуто 28 инициатив, нацеленных на всестороннее содействие восстановлению старых промышленных баз в Северо-Восточном Китае. Задача возрождения Северо-Востока, его промышленной базы и сельского хозяйства, начинает рассматриваться в контексте повышения потенциала национальной обороны, поскольку вступление страны в ВТО поставило ее перед серьезными вызовами экономической и продовольственной безопасности. Основными проблемными зонами на Северо-Востоке были определены прежде всего города, основанные на ресурсах, особенно те, где основные ресурсы уже исчерпаны или находятся на грани истощения [20]. В качестве одного из перспективных направлений деятельности в системе мер, связанных с оживлением региона, рассматривалось приграничное сотрудничества с сопредельными территориями России и Монголии. Его результатом могло стать создание в Северо-Восточной Азии мощной ресурсно-энергетической базы, способной обеспечить поддержку в создании промышленной базы и базы по производству оборудования на Северо-Востоке КНР [20]. В целом, в конце 2000-х годов стратегия возрождения Северо-Востока все более явно начинает демонстрировать переход от первоначального этапа «единого прорыва» к новому стратегическому этапу «постепенного глубокого продвижения и всестороннего возрождения». Ключевой задачей этого этапа становится содействие экономической диверсификации Северо-Восточного региона и укреплению его  способностей саморазвития.

В течение десяти лет, с 2003 по 2012 год ВВП трех северо-восточных провинций увеличился более чем в четыре раза, со среднегодовым темпом роста 12,7%, а доходы городских и сельских жителей заметно выросли [16]. Но уже в 2014 ситуацию на Северо-Востоке вновь стала определять нисходящей тенденция экономического роста. Его темпы стали падать; инвестиции и количество новых производственных проектов сокращались; внешняя торговля (за исключением торговли с Россией) переживает спад; сфера услуг сжимается; региональные бюджеты уменьшаются одновременно с ростом социальных запросов [21]. Под воздействием долгосрочных, глубоко укоренившихся институциональных структурных проблем, на которые накладывались циклические факторы и перемены международного и внутреннего спроса, начавший оживать Северо-Восток в очередной раз столкнулся с кризисом развития.

В феврале 2015 года информационное агентство Синьхуа опубликовало материал под названием «Определяющая битва, имеющая значение для общей ситуации — обзор «нового северо-восточного феномена» в условиях новой нормальности», который содержал более развернутый и объективный анализ экономического развития Северо-Востока в условиях «новой нормальности». Это означало вступление в новый, третий этап в осмыслении «феномена Северо-Востока» и попыток его оживления. В последовавшей за этим дискуссии часто всплывали доводы, высказанные в ходе исследования феномена Северо-Востока еще в 1990-е годы, со ссылкой на нерешенность до конца давних, глубоких системных и структурных противоречий в экономике Северо-Востока [18]. Эти факторы, дополненные рядом новых обстоятельств, привели к эффекту наложения «трех фаз» как результата совпадения периода смены темпов роста, болезненного периода структурной перестройки и периода адаптации ранней политики стимулирования» [17].

Одновременно в обсуждениях проблем развития Северо-Востока стали появляться и новые темы. Одна из них была связана с достаточно жесткой критикой региональных органов местного самоуправления всех уровней. Укоренившиеся бюрократические стили «бездействия» и «хаотических действий» местных органов власти стали рассматриваться как один из определяющих факторов, способствующих ухудшению деловой среды в регионе Северо-Востока и трудностям его развития. Наследие мышления плановой экономики толкает местное руководство к поддержке государственной экономики в качестве приоритета. Доминирующее положение «видимой руки» правительства, традиционно обладавшей доминирующим положением в процессе экономического развития региона, препятствует эффективной работе «невидимой руки» рынка» [23]. Экономическая идеология сформировала инерцию, присущую культуре Северо-Востока, которая не отличается предприимчивостью, боится перемен и стремится к стабильности [22]. В отличие от других регионов, считает профессор экономики университета Цзилинь Сюй Мэнбо, Северо-Восток погряз в прошлом командной экономики, которая редко вдохновляет на предпринимательство и открытое мышление. «Трудно избавиться от этой истории и менталитета. Даже сегодня корпоративные менеджеры все еще ждут, пока правительство скажет им, что делать, когда надвигается кризис». Проблемы, по его мнению, усугубляются бездействием официальных лиц, отчасти вызванным антикоррупционной кампанией Пекина [12].

В 2016 году были опубликованы «Некоторые замечания Госсовета КНР о реализации стратегии полного возрождения старой промышленной базы Северо-Восточного Китая», а вслед за этим — «Программа возрождения Северо-Восточного Китая на период 2016 — 2018 гг.». и «План возрождения северо-восточного региона страны в 13-ю пятилетку», подготовленные Государственным комитетом по делам реформ и развития КНР. Появление этих документов означало официальный запуск «нового раунда стратегии восстановления северо-востока» после того, как восстановление старой промышленной базы на северо-востоке было преобразовано в национальную стратегию в 2003 году. В программе отмечено 137 важных направлений работы и 127 ведущих проектов, которые должны быть реализованы в ближайшие три года. В частности, 62 из них стартовали в 2016 году, 33 в 2017 году и 32 в 2018 году. Проекты охватывали отрасли промышленности, транспорта, энергетики, ирригации, сельского хозяйства, городского и сельского строительства [2].

Документами предусматривались четырнадцать новых шагов, направленных на всестороннее оживление северо-восточного региона. Они включали пилотные реформы введения смешанной собственности на государственных предприятиях, реализацию плана промышленной трансформации «Сделано в Китае 2025», создание частных банков и строительство новая зона свободной торговли (ЗСТ) в Даляне (провинция Ляонин). Последняя отличается от других аналогичных инициатив тем, что в ней предполагается провести пилотные крупные реформы для увеличения трансграничного потока человеческих ресурсов, товаров, информации и капитала [9].

Другим важным направлением выступает партнерское сотрудничество между северо-восточным и восточным регионами, которое должно превратиться в новый метод межрегионального сотрудничества, отличный от ранних вариантов партнерской помощи и совместной борьбы с бедностью. Утвержденный Госсоветом КНР «Рабочий план по партнерскому сотрудничеству в некоторых провинциях и городах Северо-Восточного региона и Восточного региона», предусматривает реализацию восемнадцати взаимосвязанных задач в четырех основных областях для конкретного развития партнерского сотрудничества. Отношения партнерства объединяют три северо-восточные и три восточные провинции: Ляонин и Цзянсу, Цзилинь и Чжэцзян, Хэйлунцзян и Гуандун; четыре северо-восточных и четыре восточных города: Шэньян и Пекин, Далянь и Шанхай, Чанчунь и Тяньцзинь, Харбин и Шэньчжэнь, а также автономный район Внутренней Монголии. Как предполагается, благодаря партнерскому сотрудничеству участники смогут дополнить свои сильные стороны и извлечь уроки из успехов и неудач друг друга [15].

Заключение

В августе 2021 года состоялось очередное заседании Руководящей группы Госсовета КНР по возрождению северо-восточного региона и старых промышленных баз.  Одним из важных его результатов стало утверждение плана реализации мер по возрождению Северо-Восточного Китая в период 14-й пятилетки (2021–2025), одобрение качественного плана развития прибрежного экономического пояса Ляонин и метода управления специальными трансфертными платежами системы финансирования оживления Северо-Востока Китая. Северо-Восточный Китай, подчеркнул в связи с этим премьер Госсовета Ли Кэцян, играет важную стратегическую роль в общем развитии страны. Процесс его возрождения ныне находится на решающем этапе, требуя серьезной работы по углублению реформ с лучшем сочетанием эффективного рынка и компетентного правительства [10].

Лозунг «Омоложение Северо-Восточного Китая» сохраняет свою актуальность почти двадцать лет с момента первого его официального появления в 2003 году. С этого времени было принято множество правительственных документов, так или иначе связанных с этой идеей. Однако экономика региона все еще остается депрессивной, а социальная ситуация сложной. Однако это вовсе не означает, что ситуация остается неизменной. Годы, прошедшие с начала реформ на Северо-Востоке, ознаменовались не только существенным углублением понимания сути проблем, испытанием и оценкой эффективности различных подходов, определением реальных возможностей и ограничений. Все это формирует тот теоретический и практический багаж, который необходим для эффективного управления развитием периферийных территорий в меняющихся общемировых и национальных условиях. Первоначально казалось, что причина отставания Северо-Востока кроется в ограниченном промышленном потенциале Северо-Восточного Китая и оттоке рабочей силы, а стратегия возрождения опиралась на те же решения, что и стратегии индустриализации в других регионах Китая [6]. С течением времени становилось ясно, что дело в системе, которая, по сути, сломана: плохая среда для бизнеса, давняя концепция «большого правительства», унаследованная от эпохи плановой экономики, и непредсказуемое административное вмешательство [8]. Вместе с тем, Северо-Восток, как регион, упустивший первоначальные возможности, которые были открыты реформой и открытостью, ныне нуждается не в заимствовании политики роста других регионов. Скорее, он требует собственной уникальная и эффективная стратегия развития [9]. Важной внутренней движущей силой возрождения Северо-Востока вполне могут стать позитивные и предприимчивые региональные духовные и культурные богатства Северо-Востока [18]. Региону следует в полной мере использовать имеющиеся географические преимущества, активно участвуя в освоении ресурсов и строительстве инфраструктуры Дальнего Востока России и Монголии, выступая в качестве ядра зоны свободной торговли между Китаем и Южной Кореей [21].

При этом признается, что в целом сокращение разрыва в региональном развитии не может быть осуществлено одномоментно, является задачей долгосрочной, решение которой требует настойчивости и последовательности [14]. Одновременно с этим, все более широкое распространение получает идея необходимости отказа от оценок феномена Северо-Востока, основываясь исключительно на соображениях девелопментализма, где основным критерием выступают показатели ВВП. Наблюдающаяся ныне эволюция стратегии возрождения Северо-Востока от раннего этапа «единого прорыва» к новому стратегическому этапу «глубокого продвижения и всестороннего возрождения» отражает растущее стремление поиска новых концепций регионального развития, учитывая предшествующий опыт неудач и достижений.

Список литературы

1. Александрова, М.В. Политика возрождения старой промышленной базы Северо-Восточного Китая // Проблемы дальнего Востока. 2015. № 3. С. 86–94;
2. В Китае опубликована программа возрождения Северо-Восточного Китая на ближайшие три года [Электронный ресурс] // Китайский информационный Интернет-центр. URL: http://russian.china.org.cn/exclusive/txt/2016-08/23/content_39148346 (дата обращения 09.05.2021);
3. Изотов, Д.А., Кучерявенко, В.Е. Северо-Восток Китая в условиях реализации плана возрождения экономики //Пространственная экономика. 2009. № 2. С. 140–158;
4. Лозовая А.А. К вопросу о региональной политике Китая на Северо-Востоке: основные тенденции развития и проблематика региона // Инновации. Наука. Образование. 2020. № 21. С. 465–468;
5. Ставров, И.В. «Возрождение Северо-Восточного Китая» в программных документах Пекина в начале XXI века // Россия и АТР. 2017. № 4. С. 69–87;
6. Attrill Nathan. Why Northeast China’s «Rust Belt» Is Crucial to Xi Jinping’s «Chinese Dream» // The News Lens. 02.11.2018. URL: https://international.thenewslens.com/article/107221. (дата обращения 07.09.2021);
7. Chung, J. H., Lai, H., and Joo, J. Assessing the «Revive the Northeast» (zhènxīng dōngběi) Programme: Origins, Policies and Implementation // The China Quarterly. 2009. № 197. Рр. 108–125;
8. Hu Shuli. Northeast China Needs to Shed Its «Big Government» Mindset // East Asia Forum. 8 October 2017. URL: https://www.eastasiaforum.org/2017/10/08/northeast-china-needs-to-shed-its-big-government-mindset/ (дата обращения 11.09.2021);
9. Li Nan. Buffing the Northeast. New Moves Seek to Spur Economic Vigor // Beijing Review. № 49. December 8, 2016. URL: http://www.bjreview.com/Business/201612/thtml (дата обращения 17.09.2021);
10. Premier Calls for New Progress in Revitalization of NE China // The State Council the People’s Republic of China. Aug. 2021. URL: http://english.www.gov.cn/premier/news/202108/24/content_WS6124f540c6d0df57f98df12f.html. (дата обращения 11.09.2021);
11. Wang, M., Cheng, Z., Zhang, P., Tong, P., and Ma, Y. Old Industrial Cities Seeking New Road of Industrialization. Singapore: World Scientific, 2014. Рр. 36 — 39;
12. Zheng Yangpeng. Officials in Northeast Admit Faking Growth Numbers // com.cn. 2015-12-13. URL: http://www.chinadaily.com.cn/business/2015-12/13/content_22703771.htm. (дата обращения 12.08.2021);
13. 1 江泽民在中共十六次全国代表大会上的报告 = Выступление Цзян Цзэминя на XVI съезде КПК // 中华人民共和国中央人民政府网. 2002年11月8日 = Сайт Центрального народного правительства КНР). 2002. 8 ноября URL: http://www.gov.cn/test/2008-08/01/content_1061490.htm (дата обращения 22.04.2021);
14. 魏后凯. 区域经济发展的新格局[M] = Вэй Хоукай. Новая модель регионального экономического развития [М.]. 昆明:云南人民出版社 = Куньмин: Народное издательство Юньнани, 1995;
15. “软硬兼施”振兴东北老工业基地 = «Применение как мягких, так и твердых мер» для оживления старой промышленной базы в Северо-Восточном Китае // 经济日报 2017-03-22 = Economic Daily. 2017-03-22. URL: http://www.gov.cn/zhengce/2017-03/22/content_5179465.htm (дата обращения 13.06.2021);
16. 《事关全局的决胜之战 — 新常态下“新东北现象”调查》 = «Решающая битва, касающаяся общей ситуации: расследование «Нового северо-восточного феномена» в условиях Новой Нормы» // 新华社. 2015年2月15日. = Информационное агентство Синьхуа. 15 февраля 2015 года. URL: http://www.xinhuanet.com/politics/2015-02/15/c_1114383801_3.htm (дата обращения 03.10.2021);
17. 孙广生.《从产业结构的角度对“新东北现象”的分析：以辽宁省为例》 = Сунь Гуаншэн. «Анализ «нового феномена Северо-Востока» с точки зрения промышленной структуры: на примере провинции Ляонин» //《理论界》2015年第10期 = «Теоретический круг». 2015. Вып. 10. С. 4–8;
18. 田毅鹏, 康雯嘉. 作为发展命题的“东北现象”—“东北现象”研究三十年 Тянь Ипэн, Кан Вэньцзя. «Феномен Северо-Востока» как предложение развития — 30 лет исследований «феномена Северо-Востока» //《开放时代》= «Open Times». 2019. № 6. С. 54–65;
19. 《“东北现象”引起各方关注》= «Феномен Северо-Востока» привлекает внимание всех сторон // 新华社. 1991年3月20日= Информационное агентство Синьхуа. 20 марта 1991 г. URL: https://www.guayunfan.com/baike/160978.html (дата обращения 10.10.2021);
20. 姜四清, 王姣娥, 金凤君. 全面推进东北地区等老工业基地 振兴的战略思路研究 = Цзян Сыцин, Ван Цзяоэ, Цзинь Фэнцзюнь. Всестороннее продвижение старых промышленных баз в Северо-Восточном Китае. Исследование стратегического мышления возрождения // 经济地理. 第30 卷第4 期 2010 年 4月 = Экономическая география. Т. 30. № 4. Апрель 2010;
21. 张庆杰. 东北经济增长陷入困境的原因分析及对策建议 = Чжан Цинцзе. Анализ причин трудностей экономического роста Северо-Востока и меры противодействия] // 《经济要参》2015年第20期 = «Экономическая информация». 2015. № 20. URL: http://www.zhegetun.com/post/dongbeiisbigger.html (дата обращения 12.08.2021);
22. 张志元, 郑吉友. 《市场经济文化冲击下的“东北现象”透析》= Чжан Чжиюань, Чжэн Цзию. «Анализ «феномена Северо-Востока» под влиянием рыночной экономики и культуры» //《黑龙江社会科学》. 2017年第5期 = «Хэйлунцзянские социальные науки». 2017. Вып. 5. С. 62–67;
23. 郑尚植.《辽宁省非公有制企业转型升级的新常态与旧体制 — 针对“新东北现象”的研究》= Чжэн Шанчжи. «Новая нормальность и старая система преобразования и модернизации негосударственных предприятий в провинции Ляонин: исследование «нового северо-восточного феномена» //《东北财经大学学报》. 2016年第4期 = Журнал Северо-восточного финансово-экономического университета. 2016. Вып. 4. С. 78–84.

References

1. Alexandrova, M.V. The policy of reviving the old industrial base of Northeast China [Politika vozrozhdeniya staroy promyshlennoy bazy Severo-Vostochnogo Kitaya] // Problems of the Far East. 2015. No. 3. P. 86–94;
2. A program for the revival of Northeast China for the next three years has been published in China [V Kitaye opublikovana programma vozrozhdeniya Severo-Vostochnogo Kitaya na blizhayshiye tri goda] [Electronic resource] // Chinese Information Internet Center. URL: http://russian.china.org.cn/exclusive/txt/2016-08/23/content_39148346 (date of treatment 05/09/2021);
3. Izotov, D.A., Kucheryavenko, V.E. North-East of China in the context of the implementation of the economic revival plan [Severo-Vostok Kitaya v usloviyakh realizatsii plana vozrozhdeniya ekonomiki] // Spatial Economics. 2009. No. 2. P. 140–158;
4. Lozovaya, A.A. On the issue of China’s regional policy in the North-East: main development trends and problems of the region [K voprosu o regional’noy politike Kitaya na Severo-Vostoke: osnovnyye tendentsii razvitiya i problematika regiona] // Innovations. The science. Education. 2020. No. 21, pp. 465–468;
5. Stavrov, I.V. «Revival of Northeast China» in the program documents of Beijing at the beginning of the XXI century [«Vozrozhdeniye Severo-Vostochnogo Kitaya» v programmnykh dokumentakh Pekina v nachale XXI veka] // Russia and the Asia-Pacific region. 2017. No. 4. P. 69–87;
6. Attrill Nathan. Why Northeast China’s «Rust Belt» Is Crucial to Xi Jinping’s «Chinese Dream» // The News Lens. 02.11.2018. URL: https://international.thenewslens.com/article/107221. (дата обращения 07.09.2021);
7. Chung, J. H., Lai, H., and Joo, J. Assessing the «Revive the Northeast» (zhènxīng dōngběi) Programme: Origins, Policies and Implementation // The China Quarterly. 2009. № 197. Рр. 108–125;
8. Hu Shuli. Northeast China Needs to Shed Its «Big Government» Mindset // East Asia Forum. 8 October 2017. URL: https://www.eastasiaforum.org/2017/10/08/northeast-china-needs-to-shed-its-big-government-mindset/ (дата обращения 11.09.2021);
9. Li Nan. Buffing the Northeast. New Moves Seek to Spur Economic Vigor // Beijing Review. № 49. December 8, 2016. URL: http://www.bjreview.com/Business/201612/thtml (дата обращения 17.09.2021);
10. Premier Calls for New Progress in Revitalization of NE China // The State Council the People’s Republic of China. Aug. 2021. URL: http://english.www.gov.cn/premier/news/202108/24/content_WS6124f540c6d0df57f98df12f.html. (дата обращения 11.09.2021);
11. Wang, M., Cheng, Z., Zhang, P., Tong, P., and Ma, Y. Old Industrial Cities Seeking New Road of Industrialization. Singapore: World Scientific, 2014. Рр. 36 — 39;
12. Zheng Yangpeng. Officials in Northeast Admit Faking Growth Numbers // com.cn. 2015-12-13. URL: http://www.chinadaily.com.cn/business/2015-12/13/content_22703771.htm. (дата обращения 12.08.2021);
13. 1 江泽民在中共十六次全国代表大会上的报告 = Jiang Zemin’s Speech at the 16th CPC Congress [Vystupleniye TSzyan TSzeminya na XVI s»yezde KPK] // 中华人民共和国中央人民政府网. 2002年11月8日 = The site of the Central People’s Government of the PRC. 2002.8 November URL: http://www.gov.cn/test/2008-08/01/content_1061490.htm (дата обращения 22.04.2021);
14. 魏后凯. 区域经济发展的新格局[M] = Wei Hawkeye. A new model of regional economic development [Vey Khoukay. Novaya model’ regional’nogo ekonomicheskogo razvitiya] [М.]. 昆明:云南人民出版社 = Kunming: Yunnan People’s Publishing House, 1995;
15. “软硬兼施”振兴东北老工业基地 = «Applying both soft and hard measures» to revitalize the old industrial base in Northeast China» [«Primeneniye kak myagkikh, tak i tverdykh mer» dlya ozhivleniya staroy promyshlennoy bazy v Severo-Vostochnom Kitaye] // 经济日报 2017-03-22 = Economic Daily. 2017-03-22. URL: http://www.gov.cn/zhengce/2017-03/22/content_5179465.htm (дата обращения 13.06.2021);
16. 《事关全局的决胜之战 — 新常态下“新东北现象”调查》 = «Decisive battle concerning the general situation: investigation of the «New Northeast Phenomenon» in the New Norma» [«Reshayushchaya bitva, kasayushchayasya obshchey situatsii: rassledovaniye «Novogo severo-vostochnogo fenomena» v usloviyakh Novoy Normy»] // 新华社. 2015年2月15日. = Xinhua News Agency. February 15, 2015. URL: http://www.xinhuanet.com/politics/2015-02/15/c_1114383801_3.htm (дата обращения 03.10.2021);
17. 孙广生.《从产业结构的角度对“新东北现象”的分析：以辽宁省为例》 = Sun Guangsheng. Analysis of the «new phenomenon of the North-East» from the point of view of industrial structure: the case of Liaoning province [Sun’ Guanshen. «Analiz «novogo fenomena Severo-Vostoka» s tochki zreniya promyshlennoy struktury: na primere provintsii Lyaonin»]   //《理论界》2015年第10期 = Theoretical circle. 2015. Issue. 10. P. 4–8;
18. 田毅鹏, 康雯嘉. 作为发展命题的“东北现象”—“东北现象”研究三十年 = Tian Yipeng, Kang Wenjia. «Phenomenon of the North-East» as a Proposal for Development — 30 Years of Research on the «Phenomenon of the North-East» [Tyan’ Ipen, Kan Ven’tszya. «Fenomen Severo-Vostoka» kak predlozheniye razvitiya — 30 let issledovaniy «fenomena Severo-Vostoka»] //《开放时代》= «Open Times». 2019. № 6. Р. 54–65;
19. 《“东北现象”引起各方关注》=  «Phenomenon of the North-East» attracts the attention of all sides [«Fenomen Severo-Vostoka» privlekayet vnimaniye vsekh storon]  // 新华社. 1991年3月20日= Xinhua News Agency. March 20, 1991. URL: https://www.guayunfan.com/baike/160978.html (дата обращения 10.10.2021);
20. 姜四清, 王姣娥, 金凤君. 全面推进东北地区等老工业基地 振兴的战略思路研究 = Jiang Siqing, Wang Jiaoe, Jin Fengjun. Comprehensive promotion of old industrial bases in Northeast China. Research on strategic thinking of revival [TSzyan Sytsin, Van TSzyaoe, TSzin’ Fentszyun’. Vsestoronneye prodvizheniye starykh promyshlennykh baz v Severo-Vostochnom Kitaye. Issledovaniye strategicheskogo myshleniya vozrozhdeniya] // 经济地理. 第30 卷第4 期 2010 年 4月 = Economic geography. Vol. 30. No. 4. April 2010;
21. 张庆杰. 东北经济增长陷入困境的原因分析及对策建议 = Zhang Qingjie. Analysis of the causes of difficulties in economic growth in the North-East and countermeasures [Chzhan Tsintsze. Analiz prichin trudnostey ekonomicheskogo rosta Severo-Vostoka i mery protivodeystviya] // 《经济要参》2015年第20期 = «Economic information». 2015. No. 20. URL: http://www.zhegetun.com/post/dongbeiisbigger.html (дата обращения 12.08.2021);
22. 张志元, 郑吉友. 《市场经济文化冲击下的“东北现象”透析》= Zhang Zhiyuan, Zheng Jiyu. «Analysis of the «phenomenon of the North-East» under the influence of the market economy and culture» [Chzhan Chzhiyuan, Chzhen TSziyu. «Analiz «fenomena Severo-Vostoka» pod vliyaniyem rynochnoy ekonomiki i kul’tury»] //《黑龙江社会科学》. 2017年第5期 = Heilongjiang Social Sciences. 2017. Issue. 5. P. 62–67;
23. 郑尚植.《辽宁省非公有制企业转型升级的新常态与旧体制 — 针对“新东北现象”的研究》= Zheng Shangzhi. The New Normal and the Old System of Transformation and Modernization of Non-State Enterprises in Liaoning Province: An Investigation of the «New Northeast Phenomenon» [Chzhen Shanchzhi. «Novaya normal’nost’ i staraya sistema preobrazovaniya i modernizatsii negosudarstvennykh predpriyatiy v provintsii Lyaonin: issledovaniye «novogo severo-vostochnogo fenomena»] //《东北财经大学学报》. 2016年第4期 = Journal of the Northeastern University of Finance and Economics. 2016. Issue. 4. P. 78–84.