Новые политические и экономические реалии развития приграничных регионов
New political and economic realities of the development of border regions
Авторы
Аннотация
В статье показано, что без достижения определенного уровня развития приграничных районов, другие регионы страны не могут эффективно участвовать в экономическом и культурном общении с мировым сообществом в целом. Исходя из принципов федеративного устройства России, а, также учитывая, что в создании дифференциальной ренты принимало участие население всех регионов страны, целесообразно сделать дифференциальную ренту общегосударственной собственностью и направить ее, в частности на развитие приграничных, депрессивных и отсталых регионов.
Ключевые слова
приграничность, трансформация, дифференциальная рента, зональная деятельность, переходный кризис, Республика Южная Осетия, постсоциалистические страны
Рекомендуемая ссылка
Новые политические и экономические реалии развития приграничных регионов// Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. ISSN 1999-2645. — №4 (28). Номер статьи: 2806. Дата публикации: 01.12.2011. Режим доступа: https://eee-region.ru/article/2806/
Authors
Abstract
The article proves that without a certain development level achievement in the frontier areas, the other regions cannot effectively participate in the economic and cultural communication with the world community on the federal arrangement principle of Russia and that fact that the population of all country regions took part in the differential rent creation it is expediently to make the differential rent national property and to use it for the development of the frontier areas, depressive or backward regions.
Keywords
frontier, transformation, differential rent, zone activity, transition crisis, Republic South Ossetia, post socialist countries
Suggested Citation
New political and economic realities of the development of border regions// Regional economy and management: electronic scientific journal. ISSN 1999-2645. — №4 (28). Art. #2806. Date issued: 01.12.2011. Available at: https://eee-region.ru/article/2806/
Трансформация институтов и трансформация основ благосостояния наций – взаимосвязанные, но не идентичные процессы. Сегодня мы видим огромные различия между бывшими советскими республиками не только по характеру сложившейся рыночной экономик и развитию демократии. Глубина и длительность переходного кризиса во многом определялись исходным состоянием и типами экономических ресурсов, а также способностью населения адаптироваться к переменам [1]. Трансформационные экономические процессы, отражающие тенденцию общемирового развития в разных странах, различны, что предопределено как конкретной социально-экономической ситуацией, так и отсутствием исторического опыта.
В процессе трансформации политических и экономических реалий особое значение приобретают факторы связанные с географическим положением и, в частности, с приграничностью. Понятие приграничности, превращается в одно из основных понятий экономической и социальной географии. Динамичное развитие приграничного сотрудничества является характерной особенностью современного этапа международных отношений. Практически, можно уже говорить о том, что в современных условиях складывается новое направление международного сотрудничества по сложности проблем и важности задач соотносимое с межгосударственными отношениями.
Перед Россией стоит проблема ускоренного социально-экономического развития приграничных районов. Без достижения определенного уровня развития приграничных районов, другие регионы страны не могут эффективно участвовать в экономическом и культурном общении с соседями и мировым сообществом в целом.
В последние годы на правительственном уровне и в научных кругах неоднократно отмечалась как для экономики страны, так и отдельных субъектов Федерации важность развития приграничного сотрудничества[2] Подчеркивается необходимость формирования «пояса добрососедства» по всему периметру российской границы, для чего уже в ближайшее время необходимо создать привлекательный образ российских приграничных территорий. Особую актуальность проблема приобретает в связи с расширяющимися хозяйственными связями России с другими странами, особенно со странами СНГ. Однако многие методологические вопросы приграничного сотрудничества России еще недостаточно разработаны, а ряд из них и практически не урегулирован.
Россия уже присоединилась к Европейской рамочной конвенции[3] о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей. Подписав этот документ, федеральные власти взяли на себя обязательство оказывать всяческое содействие приграничному сотрудничеству регионов России с регионами сопредельных государств.
Для успешной реализации поставленных целей требуется совершенствование всего теоретического и практического аппарата сотрудничества на приграничных территориях.
Приграничность приобретает всё большее значение и выступает в качестве нового интегрального территориального (географического) социально-экономического фактора развития Южного Кавказа, имеющего глубокие исторические корни, которые позволили в разные исторические периоды и при разнообразных условиях формирования границ (условности, прозрачности, открытости, закрытости) сохранить самобытность населения и особенности хозяйства региона, специфические отличия в использовании земель. Её можно рассматривать во временном и в территориальном аспектах.
Помимо всего, приграничное сотрудничество способствует восстановлению и укреплению исторически сложившихся экономических и гуманитарных связей с сопредельными государствами, развитию интеграционных процессов в странах СНГ, решению проблем этнических групп, разделенных линией государственной. Безусловно, важным аспектом такого сотрудничества является и соответствующая помощь этническим россиянам, проживающим в соседних странах, в сохранении культурной, языковой, религиозной самобытности.
Проблематика приграничья содержит в себе многие противоречия характерные для современного этапа развития. Среди них следует выделить противоречия между: глобализацией экономики, опирающейся на широкую либерализацию межгосударственных экономических отношений, и протекционистской сущностью государств; культурной унификацией в рамках глобализма и национальной (региональной) культурной идентичностью; богатыми (центральными) и бедными (периферийными) странами и районами стран; международной региональной интеграцией стран и их суверенитетом; политическими центрами, стремящимися укрепить или сохранить властную вертикаль, и подчиненными им территориями, желающими расширения своих прав и полномочий и в частности в том, что касается международной деятельности. По сути, эти противоречия можно свести к проблеме соотношения однородности и различий (континуальности и дискретности) в динамике мирового пространства, в которой ключевую роль играют государственные границы и приграничные территории.
Особое значение проблематика приграничных районов имеет для России, имеющей громадный пограничный периметр, который составляют различные по природным, демографическим, экономическим и др. характеристикам территории.
Базовые показатели социально-экономического развития подавляющего большинства приграничных субъектов РФ (от 70 до 90 % и выше) уступают аналогичным среднероссийским показателям, а по некоторым из них имеют наихудшие значения. В число таких показателей входят инвестиции в основной капитал на душу населения, приведенные душевые бюджетные доходы, удельный вес убыточных предприятий и др. Стабильные регионы-реципиенты в стране более чем на 70 % представлены приграничными территориями [4]. Факт в том, что приграничные регионы России особенно те, которые не располагают значительными запасами ликвидных природных ресурсов с высокой рентабельностью их освоения, научно-техническим и производственным потенциалами, развитой инфраструктурой, которые потеряли преимущество географического положения с распадом СССР, обречены на более длительный кризис, отставание в развитии по сравнению с другими более богатыми преимущественно центральными регионами. Так получилось во многих случаях не по вине этих регионов, а сложилось исторически, либо это стало результатом не очень дальновидной политики федерального центра.
По нашему мнению, решение проблемы равноправия субъектов РФ, снижение территориальных диспропорций в их развитии, укрепление федеративного устройства страны может идти по нескольким направлениям. Одно из них – перераспределение дифференциальной ренты и государственная поддержка депрессивных и отсталых регионов.
Исходя из принципов федеративного устройства России, а, также учитывая, что в создании дифференциальной ренты принимало участие население всех регионов страны, было бы целесообразно сделать дифференциальную ренту общегосударственной собственностью и направить ее на решение общероссийских проблем, в частности на развитие приграничных, депрессивных и отсталых регионов.
Такая точка зрения не нова. Заслуживает внимания высказывание общественного деятеля США Генри Джорджа еще в конце ХIХ века относительно земельной ренты. Он считал, что земельная рента принадлежит всей экономике в целом, должна облагаться полным (100 %) налогом и использоваться на общественные нужды.[5]
Эту мысль полностью разделял академик Львов Д.С. По его мнению, общество должно быть верховным владельцем тех природных ресурсов, на которых основывается жизнедеятельность всех его членов[6]. В связи с этим, в концепции устойчивого развития общества и экономики, разработанной под эгидой ООН, решительный крен сделан в сторону эффективного использования природно-ресурсного потенциала земли в интересах всего населения планеты.
Несмотря на сложившиеся реалии, многие подходы к формированию взаимоотношений федерального центра к новым приграничным субъектам РФ у нас остаются прежними. Нельзя, как мы уже видели, ставить в один ряд внутренние и приграничные территории Российской Федерации. Последние требуют большего внимания, большей инвестиционной и финансово-бюджетной поддержки и уровня полномочий, но инвестиционная деятельность в приграничных регионах России в основном связана с созданием соответствующей транспортной и таможенной инфраструктуры. Наиболее динамично эти объекты сооружаются либо планируются к сооружению в Ленинградской области. В 1997 г. на российско-финской границе открыт современный автопереход в Торфяновке стоимостью 37 млн. долл. Он может обслужить в сутки до 3 тысяч автотранспортных средств. Завершено сооружение подобного перехода в Брусничном, расширен переход в Святогорске. Проводится реконструкция пограничной железнодорожной станции Бусловская, что позволит в несколько раз увеличить ее пропускную способность. Эти мероприятия, а также планируемое сооружение скоростной железной дороги Хельсинки – Санкт-Петербург – Москва, объездной автомагистрали вокруг Санкт-Петербурга, морских портов в Финском заливе (Батарейная, Усть-Луга, Приморск), создание в ближайшие годы Балтийской трубопроводной системы свидетельствует о возрастании значения для России балтийского транспортного коридора.
Перспективы развития пограничной транспортной инфраструктуры в Калининградской области связаны с модернизацией морских портов, улучшением качества обслуживания на переходах и реализацией проекта автомагистрали «Виа Ганзеатика» (Санкт-Петербург – Рига – Клайпеда – Гданьск – Гамбург). Россия выступает за создание в кооперации с балтийскими странами энергетического кольца, включающего ЛЭП и газопроводы. В качестве первого шага планируется сооружение в районе Выборга электростанции, которая будет поставлять электроэнергию в Финляндию и Швецию, и газопровода на те же страны.
В Северо-Кавказском регионе расширение контактных функций связано с расширением пропускной способности портов Таганрог, Темрюк, Новороссийск, Сочи, Туапсе и развитием сопутствующих транспортных услуг. Контактность каспийских границ России возрастет с реализацией проектов совместного российско-иранского порта Оля вблизи Астрахани, создания паромной переправы от калмыцкого города Лагань до иранского Амир Абада. Существенно повысил надежность железнодорожного сообщения отрезок железной дороги, дающий прямое сообщение между Махачкалой и черноморскими портами Туапсе и Новороссийск, минуя Чечню. Большое значение для развития регионального сотрудничества будет иметь сооружение прямого газопровода между Россией и Турцией по дну Черного моря «Голубой поток» и нефтепровода «Тенгиз»– Новороссийск Каспийским трубопроводным консорциумом.
Северо-Кавказские субъекты Российской Федерации граничат с Украиной, Грузией, Азербайджаном и имеют выход к Черному, Азовскому и Каспийскому морям. Северный Кавказ стал юго-западным форпостом Российского государства. На ситуацию в его приграничных районах прямое влияние оказывают события в Республике Южная Осетия которая весьма активно сотрудничает со всеми регионами Севера — Кавказского Федерального Округа. В данном случае необходимо принимать во внимание активизирующуюся роль США, Турции и стран Ближнего Востока в этом районе, возможность размещения в Азербайджане баз НАТО, предоставление Грузии статуса стратегического союзника США, что значительно ухудшит геополитическое положение России в Закавказье.
В сложившейся ситуации Республика Южная Осетия, не может оставаться сторонним наблюдателем в борьбе геополитических интересов сверхдержав в регионе.
Можно с уверенностью сказать, что многие региональные конфликты стали следствием соперничества геополитических конкурентов России на Кавказе. Южная Осетия в силу своего географического положения, исторически выработала определенный иммунитет к проблемам самозащиты, самосохранения.
Новые политические и экономические реалии, возникшие в результате развала СССР и образования на Кавказе новых суверенных государств, привели к коренному изменению характера политико-географических процессов в этом регионе. В связи с этим, приграничная тематика в структуре внешнеполитических и внешнеэкономических отношений Российской Федерации стала занимать одно из наиболее приоритетных мест в этом регионе.
Весьма своеобразным был переход Республики Южная Осетия из ранга внутреннего в ранг приграничный, а затем с августа 2008 года в суверенное государство.
В составе бывшего СССР Грузинская ССР (территория 69,7 тыс. км 2; население 5 млн. 494 тыс. чел. к 1993 г.) представляла собой союзную республику. Абхазская АССР (территория 8,6 тыс. кв.км ; население 533,8 тыс. чел. к 1991 г.), Юго-Осетинская автономная область (территория 3,9 тыс.кв. км; население 100 тыс. чел. к 1990 г.) и Аджарская АССР (территория 3,0 тыс. кв. км; население 382 тыс. чел. к 1991 г.) входили в советские времена (до 1991 г.) в состав Грузинской ССР на правах автономных национально-государственных образований. Отметим, что до установления советской власти в Грузии грузино-абхазские и грузино-осетинские взаимоотношения на протяжении XX в. носили сложный, противоречивый, а периодами и враждебный характер, свидетельством чего служит первый геноцид южных осетин, устроенный в 1920 г. меньшевистским правительством независимой Грузии. Причиной геноцида, в результате которого по разным данным погибло от 10 до 20 тыс. южных осетин, послужило провозглашение осетинами советской власти на своей исконной территории, т.е. в Южной Осетии, и их природная тяга к России, с которой Грузинская Демократическая Республика, мягко говоря, враждовала.
Весьма драматично складывались осетино-грузинские отношения и с конца 80-х годов ХХ в. З. Гамсахурдиа и его окружение неоднократно заявляли о необходимости упразднения автономии южных осетин. Осенью 1989 г. под разными надуманными предлогами началось изгнание осетин не только из Грузии (Тбилиси, Кахетии, Гори и т.д.) но и из Южной Осетии, которая переросла в кровопролитную межнациональную войну, продолжавшуюся до 1992г. В результате этого конфликта до основания была разрушена и без того слабая экономика Южной Осетии, а более 100 тыс. осетин стали беженцами в Северной Осетии и других субъектах Российской Федерации, создав серьезные экономические, демографические, межнациональные проблемы для федерального центра. Анализируя последующий ход событий можно сказать, что вопросы безопасности становятся центральными как для региональных игроков, так и для непризнанных государств. Каждый субъект этой политики пытается играть по принципу балансирования между различными региональными группировками или ведет поиск некоего союза, формулы стратегического партнерства с нерегиональными игроками. Происходит растаскивание региона, малых образований, непризнанных государств [8
Южная Осетия выстояла в этом противоборстве и продолжала мечтать о равноправии народов, о воссоединении с Российской Федерацией.
«Пятидневная война» на Южном Кавказе привела к серьезному изменению всей геополитической конфигурации в Евразии. Она снова подтвердила научную ценность и правильность принципа «историзма», в соответствии с которым действительность следует рассматривать, как изменяющуюся во времени и развивающуюся. То, что сегодня было рано, завтра может быть поздно. Главное – своевременная реакция «здесь и сейчас». Иначе «актуальные и своевременные инициативы» будут предлагаться в след давно ушедшему поезду.
Одним из важнейших последствий «пятидневной войны» стало окончательное самоопределение двух де-факто государств постсоветского пространства.
Между тем, нельзя говорить о неизменности позиции России в отношении непризнанных республик. В самом начале 1990-х гг. они были для Москвы, скорее, досадной обузой. Однако, осознав взаимосвязь этих образований с вопросами безопасности внутри Северного Кавказа, Кремль скорректировал свои позиции. «Заморозив» конфликты в начале 1990-х гг., Россия дала свое согласие на существование подобных образований, как на главный итог конфликта. «Замороженный статус» предполагал отложенное решение конфликта до лучших времен (более выгодной политической конъюнктуры, достижения компромисса между сторонами). При таком положении заниматься предопределением статуса спорных территорий было бы неразумно. Во-первых, сделавшие заявку на свою государственность образования должны были показать свою способность к выживанию, функционированию как государственные образования, а не бандитские анклавы. Во-вторых, особенно в Южной Осетии до 2004 года сохранялись возможности для реинтеграции в Грузию с учетом всех сохранившихся и после первого конфликта начала 1990- пакет двусторонних договоренностей между Россией и Грузией: Соглашение между Правительствами Российской Федерации и Республики Грузия о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта от 24 июля 1992 года (Сочи); Меморандум о мерах безопасности, укрепления взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте от 16 мая 1996 года (Москва) и Протокол встречи, посвященной полномасштабному урегулированию грузино-осетинского конфликта от 5 марта 1997 года (Москва). При посредничестве ОБСЕ была создана четырехсторонняя Смешанная Контрольная Комиссия (СКК), регулярно проводились встречи экспертов сторон, в том числе по вопросам экономического взаимодействия.
В декабре 2000 года (в Тбилиси) между Правительством Российской Федерации и Правительством Грузии подписано Соглашение о взаимодействии в восстановлении экономики в зоне грузино-осетинского конфликта [9], в котором стороны признали необходимость дальнейшего финансирования работ и разработки межгосударственной программы взаимодействия в восстановлении экономики в зоне конфликта.
Таким образом, нерешенный статус де-факто государств отражал политические реальности 1990-х гг. К ним относилось сохранение статус-кво, отсутствие активных боевых действий. Именно это давало надежду на то, что в том или ином виде стороны могут договориться. Таким образом, до тех пор, пока конфликты были «заморожены» не было смысла окончательно определять статус де-факто государств на территории Грузии.
Но 2004 год стал началом «разморозки» конфликтов на Южном Кавказе. Сперва нарушение силового баланса в Южной Осетии (первые военные столкновение после 12 лет мира произошли именно там). Затем стремление изменить политико-правовой формат, предполагавший, что де-факто государства являются (хотя бы формально равноправными) сторонами конфликта. Де-факто государства, по идеям тбилисских стратегов, должны были быть полностью устранены с политической арены, как самостоятельные субъекты. Незадолго до штурма Цхинвали министр Грузии по реинтеграции и вовсе открыто заявил, что целью Грузии является разрушение существующих форматов мирного урегулирования.
8 августа 2008 года статус-кво рухнул окончательно. Нет более старых форматов, которые и предполагали «подвешенный статус» двух де-факто государств.
В Цхинвали разрушено около 70 % зданий и построек, 20 % разрушений средней и высокой степени тяжести, 10 % восстановлению не подлежит [10].
Комиссия оценила ущерб только государственным и муниципальным объектам – дорожным, газо- и электроснабжения, их восстановление будет стоить 16–18 млрд. рублей.
Весьма перспективным направлением экономического развития Южной Осетии, с учетом интегрирующей роли республики в системе взаимоотношений с другими государствами и в первую очередь с регионами Южного Федерального округа является создание в Южной Осетии свободной (особой) экономической зоны.
Любая зональная деятельность имеет многоаспектный характер и порождает при ее организации множество проблем [11]. Решение этой серьезной задачи немыслимо без тщательного учета специфики данного региона.
Нам представляется, что необходимо начать с факторов, как общих, так и специфических для данного типа регионов, как способствующих устойчивому росту, так и не содействующих таковому. При этом общий баланс благоприятных и неблагоприятных факторов устойчивого развития во многом зависит от типа стран и регионов, с которыми они соседствуют, от уровня их социально-экономического развития, наличия геополитических контрастов с соседней страной и т.д.
Социально-экономические преобразования, происходящие в экономике Южной Осетии, выявили ряд проблем, требующих разрешения, как в теоретическом плане, так и на практическом уровне. Рыночный статус экономики республики не определяет ее социально-экономическую эффективность, а существующая благоприятная комбинация внешнеэкономических факторов не обеспечивает устойчивый процесс воспроизводства как национальной экономики в целом, так и воспроизводство на уровне микросубъектов.
На протяжении минувших лет ценой спада и болезненных преобразований происходил процесс приспособления экономических субъектов к сложившейся структуре экономики, в результате чего сформировались адекватные ей формы хозяйственных отношений и механизмы реализации экономических интересов.
Хотя трансформационные процессы стартовали давно и о них написаны уже горы литературы, осмысление происходящего не только не выглядит завершенным, а с каждым шагом от старого к иному рождает все больше вопросов, не получающих объяснений. Среди таких вопросов и непосредственно будничные, прагматичные, касающиеся жизни людей сегодня и завтра, и концептуальные, мировоззренческие, относящиеся к пониманию движущих сил и закономерностей качественных и количественных изменений в экономике и обществе.
В центре внимания по праву оказываются изменения в экономической системе, коими задаются и иные качественные признаки общества. При их исследовании важно условиться о принципиальных подходах, связанных с пониманием общего и особенного. Поскольку экономические трансформации происходили в истории стран и народов неоднократно, возникает естественное желание воспользоваться фактами истории и их систематизациями в литературе для выведения законов экономических трансформаций, применимых к сегодняшнему времени. Такой подход не может исключаться, но не может и превращаться в основной метод анализа. Трансформации экономической системы, развернувшиеся сегодня в России и других постсоциалистических странах, невозможно по содержанию и последствиям подогнать под аналоги в прошлом. Они по-настоящему уникальны и требуют подхода к ним во всей сложной конкретности.
Россия всегда придавала исключительное значение кавказскому региону как стратегически важному плацдарму для развития контактов с Востоком. В условиях новой геополитики Республики Южной Осетии для России важное практическое значение имеют вопросы приграничного и межрегионального сотрудничества с привлечением позиций Республики Южная Осетия как своего самого южного форпоста.
Сегодня должно быть достигнуто понимание того, что прямые межрегиональные связи субъектов Российской Федерации, особенно приграничных, с сопредельными государствами отвечают ключевым национальным интересам самой России, так как в политическом плане они призваны содействовать созданию по периметру российских границ «пояса добрососедства», а в экономическом плане — увеличению потенциала экономического развития регионов.
Библиографический список:
- Григорьев Л. Трудный выход из трансформационного кризиса. Вопросы экономики // 2008, № 10. С.77.
- 2.1). :Соглашение об основных принципах приграничного сотрудничества
государств-участников договора об углублении интеграции в экономической и
гуманитарной областях от 29 марта 1996 года.
2.2). Распоряжение Правительства РФ от 09.02.2001, № 196-р «Об утверждении конвенции приграничного сотрудничества Российской Федерации». - Европейская рамочная Конвенция по трансграничному сотрудничеству, принята 21 мая 1980 года в Мадриде.
- Федеральный бюджет и регионы: опыт анализа финансовых потоков. М., Диалог-МГУ, 1999, с.30.
- Макконнелл К.Р., Брю С.А. Экономикс: принципы, проблемы и политика. Таллин, 1993, с.178.
- Львов Д.С. Путь в ХХI век (стратегические проблемы и перспективы российской экономики). М., «Экономика», 1999, с.43.
- Непризнанные государства: Возможности и вызовы ХХI века. Круглый стол. Мировая экономика и международные отношения 2006, № 12. С. 64–72.
- Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Грузии о взаимодействии в восстановлении экономики в зоне грузино-осетинского конфликта и в возвращении беженцев. – Тбилиси. – 2000.
- http://www.newsru.com/finance/19aug2008/sosetia.html
- Мутко В.Л. Механизм функционирования свободных экономических зон. Вестник ИНЖЕКОНА; серия: экономика; выпуск 1(28) 2009, с.210–217.
- Цуканова Г.М. Особая экономическая зона как форма внешнеэкономического развития региона // Внешнеэкономический бюллетень. –1999. – № 1. – С. 50–57.
References:
- Grigoriev L. «the difficult way out from the transformation crisis» Economy issuer //2008, № 10 Р. 77
- 2.1The Federal raw of RF from 02.12.2000,№ 25 On the ratification of the treaty «On the allied state creation»
2.2 RF Government Order from 09.02.2001,№ 196 «On the Russian Federation frontier cooperation convention confirmation. - The European frame Convention on the trans frontier cooperation. 21.05.1980. Madrid
- The Federal budget and regions: hue financial streams analysis experience. M. Dialogue. MSU., 1999,p.30.
- Mcсonnell K.R, Brew S.A. Economics: principles problems, policy. Tallinn
1993,р. 178. - Lvov D.S. The way to XXI century . M Economics , 1999,р. 43.
- Unrecognized States: Possibilities and challenges of the XXI century. Round table. World economy and International relations 2006, №12 С. 64-72.
- treaty between RF government and Georgian government on interaction for the economy rectoraion in the Georgian – acetic conflict zone and the refugees return. Tbilisi.-2000.
- http://www.newsru.com/finance/19aug2008/sosetia.html
- Mutko V.L. The free economic zones operation mechanics. Vestnic injhekon; economics; 1(28) 2009. Р.210-217.
- Tsukanova G.M. A special economics zone an international economic region development form// International economic bulletin.- 1999№1 – Р. 50 –70.