В статье приводятся результаты анализа изменений отраслевой и территориальной структуры национальной экономики России с позиций их соответствия задачам и механизмам осуществляемой в стране экономической политики. Анализ показывает, что, несмотря на усилия государства в области структурной политики, по-прежнему наблюдается низкая эффективность в развитии приоритетных отраслей обрабатывающей промышленности и в сокращении пространственных различий в уровне социально-экономического развития регионов. Выявленные тенденции подчеркивают необходимость реформирования подходов к структурной политике для более эффективного достижения целей экономического роста и развития на уровне всей страны.

экономическая политика, отраслевое развитие, территориальное развитие, обрабатывающая промышленность, социально-экономическое развитие, структурная политика, региональные различия.

The article presents the results of an analysis of changes in the sectoral and territorial structure of the national economy of Russia from the perspective of their alignment with the objectives and mechanisms of the economic policy implemented in the country. The analysis reveals that despite the government's efforts in structural policy, there remains low effectiveness in the development of priority sectors of manufacturing industry and in reducing spatial disparities in the level of socio-economic development across the regions. The identified trends highlight the need for reforming the approaches to structural policy to more effectively achieve economic growth and development goals at the national level.

economic policy, sectoral development, territorial development, manufacturing industry, socio-economic development, structural policy, regional disparities.

Введение

Несмотря на усиление санкционного давления со стороны стран Запада национальная экономика России демонстрирует положительные тенденции развития. По данным Росстата ВВП страны по итогам 2023 г. вырос на 3,6%. Согласно оценкам Минэкономразвития России за 11 месяцев 2024 г. рост ВВП составил 4,0% (ВВП России по годам: 1991–2024 http://global-finances.ru/vvp-rossii-po-godam/). Это заметно выше, чем в ряде ведущих европейских государств. Вместе с тем экспертное сообщество сходится во мнении, что в обозримой перспективе темпы экономического роста в силу сложившейся в стране экономической ситуации и проводимой Центральным банком кредитно-денежной политики замедлятся (согласно прогнозу до 0,5–1,5%).

Совокупный ВВП – это результат деятельности различных секторов и отраслей национальной экономики, многие из которых сформировали тесные межпроизводственные и логистические связи. К ним, в частности, относятся топливно-энергетический, металлургический, машиностроительный, химико-лесной, агропромышленный и другие межотраслевые комплексы. В последние годы под влиянием меняющихся внутренних факторов социально-экономического развития и западных санкций происходят изменения отраслевой структуры хозяйства, что находит отражение как в межотраслевых пропорциях, так и в товарной структуре внешней торговли [1,2].

В реализации задач развития национальной экономики и наращивании ее социально-экономического потенциала ключевая роль принадлежит также регионам – субъектам РФ, объединенным в макрорегионы – федеральные округа. В них сосредоточены людские, природные, материально-технические, научно-образовательные ресурсы страны, объекты производственной и социальной инфраструктуры; обеспечивается выпуск продукции и ее обмен путем установления тесных межрегиональных производственных и более широких хозяйственных связей, а также ее экспорт за рубеж.

В большинстве публикаций, посвященных исследованию экономического пространства России, справедливо отмечается неравномерность регионального (пространственного) развития, обусловленная как объективными условиями (природно-географическими, демографическими, экономическими, историческими и др.), так и причинами, носящими в большей мере субъективный характер, связанными с недостаточно эффективной системой организации и управления территориальным развитием на федеральном уровне и на местах [3,4,5].

Цель исследования – на основе анализа данных официальной статистики выявить изменения в отраслевой и пространственной структуре национальной экономики и оценить их соответствие задачам и механизмам осуществляемой в стране структурной политики.

В ходе исследования применялись общенаучные методы, в том числе описательный, сравнительный анализ, экономико-статистический, группировки.

Изменения отраслевой структуры реального сектора экономики

Отраслевая структура промышленности России всегда характеризовалась высоким удельным весом отраслей по добыче и первичной переработке топлива и сырья. Для нее также характерны:

• низкая доля сложных в техническом отношении обрабатывающих производств;
• низкая доля отраслей, ориентированных на непосредственные нужды населения (легкая промышленность и др.);
• преобладание отраслей оборонно-промышленного комплекса (ОПК). При этом значение и доля ОПК в структуре национальной экономики особенно возросли с началом специальной военной операции на Украине.

Преимущественное развитие сырьевого сектора в экономике России нельзя признать эффективным [6]. Вместе с тем именно продукция отечественных предприятий добывающей промышленности, металлургии и ОПК пользуется сегодня наибольшим спросом на международном рынке, что повышает конкурентоспособность ее производителей, тем самым стимулирует дальнейшее наращивание масштабов производства.

Нельзя, однако, забывать и о возникающих при этом рисках, связанных с высокой зависимостью экспортоориентированных сырьевых отраслей от мировой конъюнктуры цен и спроса на те или иные виды природного сырья, в частности, нефть, природный газ, металлические руды и др. и продукцию их переработки, что может негативно отразиться на развитии в целом национальной экономики [7].

Особенно быстрый рост сырьевого сектора в постсоветское время наблюдался в период 1990-х– первой половине 2000-х годов, что стало следствием резкого роста мировых цен на сырьевые ресурсы и сверхдоходами, которые приносила продажа за рубеж нефти и газа. Добыча нефти в 2005 г. увеличилась почти в 1,5 раза по сравнению с 2000 г. и составила 470 млн т, а природного газа – 641 млрд м³ (рост на 10%) и продолжала расти. Акцент на преимущественное развитие добывающих отраслей привел к существенному отставанию обрабатывающей промышленности и внедрения в производственные процессы современных технологий.

После кризиса 2014–2015 гг., вызванного резким снижением мировых цен на нефть, от экспорта которой во многом зависит доходная часть бюджета страны, ослаблением национальной валюты по отношению к иностранным, а также введением экономических санкций в отношении к России отечественная экономика оказалась, по сути, не подготовленной, в том числе в структурном отношении к необходимости замены выбывающих нефтегазовых доходов альтернативными источниками пополнения бюджета, связанными с выпуском и продажей продукции с высокой добавленной стоимостью [8].

Наряду с отраслевой дифференциацией как результата общественного разделения труда, устанавливаются тесные межотраслевые связи и усиливается взаимодействие между отдельными отраслями хозяйства, что ведет к формированию сложных межотраслевых комплексов. Такие комплексы представляют собой систему предприятий и учреждений различных отраслей, объединенных выпуском определенной продукции, т. е. выполняющих общую народно-хозяйственную функцию. Важнейшими из них в России являются топливно-энергетический (ТЭК), металлургический, машиностроительный, химический и нефтехимический, лесопромышленный, агропромышленный, социальный, строительный и транспортный комплексы.

Доминирующее положение в промышленности занимают межотраслевые комплексы, специализирующиеся на производстве сырья, топлива, энергии и различных материалов (топливно-энергетический, металлургический, лесопромышленный и др.). На межотраслевые комплексы, занятые выпуском конечной продукции, приходится менее 1/3 общего объема производства.

Изменения отраслевых пропорций российской промышленности за последние 20 лет показаны в таблице 1. Из приведенных в ней данных следует, что за прошедший период в структуре промышленного производства существенно вырос удельный вес ТЭК, на долю которого в настоящее время приходится почти 2/5 всего объема выпускаемой промышленной продукции в стране. При этом доля отраслей обрабатывающей промышленности, за исключением химического производства, неуклонно снижалась.

Таблица 1 – Отраслевые пропорции российской промышленности (по объему отгруженных товаров собственного производства), в% к итогу

Источник: рассчитано автором по данным Росстата.

Сырьевая направленность развития отечественной экономики находит отражение и в структуре российского экспорта (табл. 2). В ней, по-прежнему, преобладают минеральное сырье и продукты первичной переработки, тогда как на товары с высокой добавленной стоимостью приходится менее 10%.

Таблица 2 –Товарная структура российского экспорта (в фактически действовавших ценах), % к итогу

Источник: по данным Росстата

Вместе с тем важно подчеркнуть, что в последние годы переход российской экономики на инновационное развитие и вызванное антироссийскими санкциями ускорение процесса импортозамещения заметно отразились на отраслевой структуре национального хозяйства: в общем объеме товарной продукции промышленности постепенно сокращается доля сырьевых отраслей ТЭК и увеличивается удельный вес отраслей обрабатывающей промышленности – металлургического и машиностроительного комплексов. Также более быстрыми темпами растет выпуск продукции отраслей АПК, что связано прежде всего с необходимостью обеспечения продовольственной безопасности страны и более успешной реализацией политики импортозамещения, предусматривающей финансовую поддержку товаропроизводителей со стороны государства [9].

Изменения в отраслевой структуре реального сектора национальной экономики находят отражение и в и меняющейся структуре занятости (табл. 3). За последние десятилетия более чем на 10% сократилась доля занятых в материальном производстве, а удельный вес занятых в сфере услуг, напротив, существенно вырос. Особенно это касается сферы торговли и транспорта.

Таблица 3 – Структура занятости населения по видам экономической деятельности, в % к итогу

Источник: по данным Росстата.

Увеличение числа занятых в сфере услуг в России соответствует общемировым трендам развития экономики. В большинстве стран мира наблюдается увеличение объемов услуг и их доли в структуре ВВП, растет численность занятых, развивается международная торговля услугами [10]. Сфера услуг формирует значительную часть доходов российской бюджетной системы: доля налогов, уплачиваемых предприятиями этого сектора, в общей величине налоговых доходов консолидированного бюджета составляет 40% (без учета нефтегазовых доходов – 52%), в собственных доходах внебюджетных фондов – 67% [11].

Изменение отраслевой структуры национальной экономики следует рассматривать и как результат целенаправленной государственной экономической (структурной) политики, предусматривающей опережающие темпы роста наукоемких отраслей обрабатывающей промышленности, что должно обеспечить инновационное развитие и технологический суверенитет страны. Так, Указом Президента Российской Федерации от 07.05.2024 г. № 309 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года» предусмотрено увеличить к 2030 г. уровень валовой добавленной стоимости в реальном выражении и индекс производства в обрабатывающей промышленности не менее чем на 40% по сравнению с уровнем 2022 г; обеспечить технологическую независимость по таким направлениям, как средства производства и автоматизации, искусственный интеллект, новые материалы и химия, перспективные космические и энергетические технологии (в том числе атомные) и др.; обеспечить к 2030 г. прирост объема экспорта несырьевых неэнергетических товаров не менее чем на две трети по сравнению с показателем 2023 г.

Основными механизмами достижения национальных целей служат стратегии и государственные программы развития отдельных отраслей экономики и регионов страны. В них находят отражение ключевые показатели и целевые индикаторы, а также планируемые мероприятия по их реализации Например, Стратегией развития металлургической промышленности Российской Федерации на период до 2030 года (Утверждена распоряжением Правительства РФ от 28 декабря 2022 г. № 4260-р) предусмотрено (по базовому сценарию) увеличить к 2030 г. объем производства готового проката до 82,6 млн т (в 1.3 раза по сравнению с 2019 г.), стальных труб – до 14,3 млн т, первичного алюминия – до 4,9 , меди – до 1,2 млн т и т.д. Стратегией развития химического и нефтехимического комплекса на период до 2030 года (Утверждена приказом Министерства промышленности и торговли РФ и Министерства энергетики РФ от 14 января 2016 г. № 33/11) намечено увеличить долю химического комплекса в структуре ВВП страны почти в два раза по сравнению с базовым 2014 г. и долю выпуска продукции глубокой переработки в структуре производства самого химического комплекса – в 1,5 раза.

Распоряжением Правительства РФ от 9 сентября 2023 г. № 2436-р утверждена Сводная стратегия развития обрабатывающей промышленности Российской Федерации до 2030 г. и на период до 2035 г. (далее – Стратегия). В ней детализированы планы и перспективы в отраслевом разрезе. По сравнению с предшествующим документом в Стратегии появились новые разделы, посвященные специализированному машиностроению, машиностроению для пищевой и перерабатывающей промышленности, экологическому машиностроению, водородной, электротехнической и кабельной промышленности.

Выделены приоритетные направления цифровой трансформации обрабатывающих отраслей промышленности, среди которых создание эффективной инфраструктуры и системы поддержки внедрения российского программного обеспечения и программно-аппаратных комплексов, формирование новой модели занятости, учитывающей дальнейшее развитие автоматизации и роботизации промышленности.

Новым является также включение в Стратегию раздела, касающегося региональной промышленной политики. В нем нашли отражение приоритетные направления участия субъектов РФ в развитии промышленного производства, включая привлечение инвестиций в создание современной промышленной инфраструктуры, формирование региональных фондов развития промышленности, поддержку индустриальных (промышленных) парков, технопарков, промышленных кластеров и др.

Среди целевых ориентиров реализации Стратегии – увеличение к 2035 г. доли обрабатывающей промышленности в структуре ВВП до 15,5%, повышение индекса обрабатывающих производств на 55% по отношению к базовому 2019 г., рост числа организаций, осуществляющих технологические инновации, с 28% до 45%, удвоение физического объема инвестиций и производительности труда в отрасли (https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/407545698).

Основным источником предусмотренного документами стратегического планирования развития отраслей промышленности служат инвестиции. Как следует из приведенных в таблице 4 статистических данных, за последние четверть века доля инвестиций в добывающие отрасли постепенно снижалась, что в целом соответствует курсу на приоритетную поддержку государством обрабатывающих производств. Однако такая же тенденция (на фоне увеличения доли инвестиций в сферу услуг) сохраняется и в обрабатывающей промышленности в целом, что не отвечает задачам опережающего развития отраслей этого сектора экономики.

Таблица 4 – Структура инвестиций в основной капитал по видам экономической деятельности, в % к итогу

Источник: по данным Росстата

Наращивание выпуска продукции обрабатывающих производств, в частности машиностроения, требует существенного увеличения инвестиций в основной капитал. Однако необходимые для этого финансовые ресурсы лишь в незначительной степени могут быть увеличены за счет использования собственных средств компаний, так как рентабельность капитала в отрасли пока остается невысокой [12].

В результате, как отмечается в аналитической записке Банка России, наблюдаются признаки нарастания технологического отставания отдельных компаний. Отсутствие либо устойчивый дефицит инвестиций в рост эффективности производства ведет к увеличению разрыва в уровне производительности в отраслях промышленности между отстающими предприятиями и лидерами (Карпова Н., Пузанова Е. Инвестиционная активность в промышленности в 2023 году: результаты опроса предприятий. Аналитическая записка. Банк России. 2024. – 26 с. https://cbr.ru/Content/Document/File/158056/analytic_note_20240109_dip.pdf).

Поэтому наиболее обоснованной в долгосрочном плане политикой является усиление государственной поддержки при реализации инвестиционных проектов в отраслях обрабатывающей промышленности, что позволит обеспечить намеченные темпы их развития. В Сводной стратегии развития обрабатывающей промышленности Российской Федерации до 2030 г. и на период до 2035 г. для стимулирования инвестиционной активности предложено, в частности, задействовать такие мероприятия и механизмы, как налоговые льготы; обеспечение доступности льготного заемного финансирования инвестиционных проектов; формирование и государственная поддержка отраслевых инвестиционных программ по приоритетным направлениям как на основе действующих инструментов промышленной политики, так и с формированием новых финансовых и нефинансовых мер поддержки; развитие альтернативных способов финансирования промышленности (облигации, вхождение в капитал) и др.

Приоритеты пространственного развития в отдельных отраслях экономики должны найти отражение в соответствующих национальных проектах, государственных программах Российской Федерации и иных документах стратегического планирования.

Изменения пространственной структуры национальной экономики

Одновременно с отраслевой меняется и территориальная (пространственная) структура национальной экономики [13]. За последние годы по ряду ключевых макроэкономических показателей упрочилось положение Центрального федерального округа (ЦФО): выросла его доля в численности населения страны, включая занятых в экономике, объеме производства промышленной и сельскохозяйственной продукции, инвестициях в основной капитал. Наряду с этим отмечается некоторое снижение удельного веса макрорегиона в суммарном валовом региональном продукте (ВРП) при соответствующем увеличении доли Северо-Западного, Южного, и Дальневосточного федеральных округов.

Сегодня только в четырех федеральных округах – Центральном, Северо-Западном, Приволжском и Уральском сосредоточено 2/3 трудовых ресурсов страны, 3/4 – ВРП, почти 4/5 объема промышленного производства, свыше 2/3 всех инвестиций в основной капитал (табл. 5).

Таблица 5 – Изменения территориальных пропорций национальной экономики  по макрорегионам в 2010–2023 гг., в % к итогу

 Источник: по данным Росстата

*с учетом Республики Крым и г. Севастополя, включенных в состав ЮФО в июле 2016 г. (Указ Президента РФ от 28.07.2016 г. № 375).

**расчеты автора

Вместе с тем, характеризуя территориальные пропорции макрорегионов по ВРП и другим показателям следует принимать во внимание то, что в рассматриваемом периоде произошли изменения в их административном составе. Так, в 2016 г. в Южный федеральный округ были включены Республика Крым и г. Севастополь (Указ Президента РФ от 28 июля.2016 г. № 375), а в 2018 г. Забайкальский край и Республика Бурятия были переданы из состава Сибирского в Дальневосточный федеральный округ (Указ Президента РФ от 3 ноября 2018 г. № 632.). Также сама методология расчета ВРП, используемая Росстатом, претерпела ряд существенных изменений, однако это в большей мере коснулось абсолютных показателей и не поменяло в целом сложившиеся соотношения между регионами [14]

Более глубокие пространственные различия наблюдаются на уровне мезорегионов – субъектов РФ. Так, на долю первой десятки регионов приходится 2/5 всех занятых в экономике, свыше 1/2 ВРП, почти половина всего объема выпускаемой промышленной продукции и капитальных вложений, 2/5 производства продукции сельского хозяйства страны [15].

Очевидно, что основную нагрузку в формировании экономического потенциала России на протяжении уже довольно продолжительного времени выполняют, за редким исключением, одни и те же регионы (меняется только их место в списке первой десятки), причем удельный вес их (а значит и отрыв от остальных территорий) только возрастает: за последние 20 лет доля регионов-лидеров в суммарном объеме ВРП выросла с 52 до 55% (табл. 6). Они же обеспечивают в общей сложности до 2/3 всех налоговых поступлений в федеральный бюджет.

Таблица 6 – Субъекты Российской Федерации – лидеры по показателю ВРП

Источник: Рассчитано автором по данным Росстата

На этом фоне особенно выделяется Москва, где сосредоточено свыше 1/10 всех занятых в стране, почти 1/5 основных фондов, 1/5 суммарного ВРП, 14–15% объема выпуска продукции обрабатывающей промышленности и оборота розничной торговли и т.д. Ее отрыв по показателю ВРП от аутсайдеров социально-экономического развития (к ним, в частности, относятся республики Ингушетия, Карачаево-Черкесская, Калмыкия, Алтай, Тыва, Еврейскую автономную область и др. ) составляет в абсолютном выражении 200–300 раз, а на душу населения – 5–10 раз и более.

Согласно данным Росстата в 2022 г. разница между субъектами РФ с самыми высокими и самыми низкими показателями на душу населения составила: по ВРП – 65 раз (для сравнения: в 2010 г. – 20 раз), инвестициям в основной капитал свыше – 60 раз (40), обороту розничной торговли – 6 раз (12), объему платных услуг населению – 11 раз (10), среднедушевым денежным доходам населения – 6 раз (10), обеспеченности жильем – 2,5 раза (2) и т.д.

Заметными остаются различия регионов и в уровне развития инфраструктуры, и в качестве жизни населения, что подтверждается результатами рейтинга качества жизни регионов. Согласно последнему рейтингу, подготовленному Агентством стратегических инициатив (АСИ) по итогам 2024 г., разрыв между наиболее благополучными по качеству жизни, социально-экономическому положению, состоянию рынка труда, материальному благополучию населения, научно-технологическому развитию и приверженности жителей здоровому образу жизни (Москва, Санкт-Петербург, Московская область, Республика Татарстан) и замыкающими список (Республика Алтай, Еврейская автономная область, Республика Тыва, Республика Ингушетия) составляет 3–3,5 раза (Итоговый рейтинг регионов России – 2024. https://ria.ru/20241223/itogi-1989954610.html).

Таким образом, пространственное неравенство, в том числе по причине различий в темпах экономического роста не только сохраняется, но по отдельным параметрам даже усиливается, что свидетельствует о недостаточно эффективной государственной региональной политике [16].

Неравномерность пространственного развития России остается на сегодня одной из наиболее актуальных проблем, обусловливающих масштабные межбюджетные перераспределения, направленные на федеральную поддержку «бедных» регионов (В соответствии с Федеральным законом от 27.11.2023 № 540-ФЗ (ред. от 12.07.2024) «О федеральном бюджете на 2024 год и на плановый период 2025 и 2026 годов» ежегодные дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности субъектов РФ будут превышать 1 трлн рублей.). Однако однозначной оценки результативности осуществляемой государством структурной региональной политики в экспертном сообществе не сложилось. Многие сходятся во мнении, что использование в качестве инструмента такой политики целевых дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности субъектов РФ не оказывает сколько-нибудь заметного влияния на сокращение пространственной дифференциации в социально-экономическом развитии отдельных территорий, а сама система трансфертов крайне сложна и запутанна [17].

По мнению ряда ученых следует в большей мере задействовать собственно экономический потенциал территорий с опорой на имеющуюся ресурсную базу и сложившуюся специализацию. Таким образом, пространство само становится фактором экономического роста. Поэтому приоритетом структурно-инвестиционной политики должно стать не решение задач выравнивания социально-экономических показателей регионов, а реализация конкретных инфраструктурных проектов, направленных на повышение транспортной и хозяйственной связанности территорий, межрегиональную интеграцию и территориальную мобильность населения, а также на повышение доступности услуг социальной инфраструктуры [18].

Однако при всех своих недостатках, трансфертная система на данный момент остается важным элементом региональной политики. Без федеральной поддержки регионов в виде безвозмездных поступлений (трансфертов) неравенство доходов их бюджетов было бы намного сильнее, особенно в 2020-х гг. [19]. Согласно утвержденному Минфином России перечню в 2024 г. получателями дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности стали 67 субъектов РФ или 3/4 всех регионов страны (Приказ Минфина России от 13 ноября 2023 г. № 504 ).

Углубление отраслевых и территориальных социально-экономических диспропорций в долгосрочной перспективе может способствовать развитию системного кризиса национальной экономики, поскольку ведет к перераспределению всех видов ресурсов в пользу ограниченного числа субъектов РФ и сокращает возможности депрессивных регионов самостоятельно наращивать свой потенциал, увеличивая их зависимость от федерального центра и внешних факторов [20]. Также возникают дополнительные риски, связанные с оттоком населения из отстающих регионов в более развитые, снижением в них инвестиционной активности и экономического роста, углублением социальных и экологических проблем.

На их решение нацелена новая Стратегия пространственного развития Российской Федерации на период до 2030 года с прогнозом до 2036 года (далее – Стратегия) (Утверждена распоряжением Правительства РФ от 28 декабря 2024 г. № 4146-р.). Она призвана максимально вовлечь территории в достижение национальных целей с учетом более эффективного использования имеющихся в регионах ресурсов. В Стратегии сформулированы приоритетные направления и задачи по формированию сбалансированной системы расселения и территориальной организации экономики развития. Среди них:

• развитие экономики предложения, направленной на увеличение производства товаров и услуг для внутреннего рынка, рост добавленной стоимости, создаваемой в стране, в том числе путем раскрытия потенциала территорий, улучшения инвестиционного климата, обеспечения ускоренного развития межрегиональной промышленной и научно-технологической кооперации;
• сокращение дифференциации в социально-экономическом развитии территорий, в том числе по уровню обеспеченности инфраструктурой и доступности базовых социальных услуг, в первую очередь в отношении стратегических населенных пунктов, малых и средних городов, сельской местности;
• обеспечение инфраструктурного развития, основанного на приоритетных направлениях экономического роста, экономической эффективности и увеличении доступности территорий;
• повышение уровня самостоятельности территорий в решении задач социально-экономического развития с закреплением достаточных для этого доходных источников и полномочий и др.

Важной задачей остается поиск оптимальных форм пространственной организации экономики, развитие опорных населенных пунктов, образующих инфраструктурный и экономический каркас страны.

В Стратегии справедливо указано, что экономическая активность продолжает концентрироваться в ограниченном числе субъектов РФ, а население – сосредотачиваться в относительно крупных городах и городских агломерациях при сокращении численности жителей малых и средних городов и в сельской местности. Однако приводимые в Стратегии цифры, характеризующие межрегиональную дифференциацию по показателям ВРП и инвестициям в основной капитал на душу населения, представляются заниженными и не отражают истинную картину сложившихся диспропорций. По нашим расчетам на основе данных официальной статистики она в разы выше.

Вопрос о необходимости формирования достоверной статистической основы при подготовке документов стратегического планирования, в том числе данных о территориальной структуре населения, производства, федерального и региональных бюджетов уже поднимался при обсуждении предыдущей стратегии пространственного развития [21].

В отличие от ранее действовавшей стратегии пространственного развития (на период до 2025 г), акцентирующей внимание на приоритетном развитии ограниченного числа крупных и крупнейших городских агломераций, в новой Стратегии предлагается более равномерное территориальное развитие за счет организации и государственной поддержки многочисленных «опорных населенных пунктов», расположенных по всей территории страны и представляющих собой различного рода поселения (от городов-миллионников до сельских поселений) с учетом особенностей выполняемых ими хозяйственных функций и возможности взаимодействия с прилегающими территориями. Называется цифра в 2000 и более таких опорных населенных пунктов, призванных стать «точками роста» в регионах и в целом национальной экономики.

Также объектами государственной поддержки остаются выделенные геостратегические территории, имеющие существенное значение для обеспечения территориальной целостности и национальной безопасности, в том числе приграничные регионы, территории Дальнего Востока и Арктической зоны страны.

Успешное выполнение поставленных в Стратегии задач пространственного развития и сокращения уровня межрегиональной и внутрирегиональной дифференциации в социально-экономическом развитии субъектов РФ во многом, на наш взгляд, будет зависеть от эффективности предлагаемых механизмов ее реализации.

В документе отмечается, что механизмы пространственного развития Российской Федерации, применяемые до 2025 г., сохранят свою актуальность. К их числу можно отнести государственные программы развития макрорегионов страны – Дальнего Востока и Арктики, Северного Кавказа, Крыма и г. Севастополя, Калининградской области, новых регионов, комплексного развития сельских территорий; создание территорий с особым (льготным) режимом предпринимательской деятельности (особые экономические зоны, территории опережающего социально-экономического развития, в том числе в моногородах), финансовую поддержку развития территориальных промышленных и инновационных кластеров, инфраструктуры в регионах, в частности, за счет использования инфраструктурных бюджетных кредитов и др.

Вместе с тем эксперты обращают внимание и на недостатки действующих инструментов, в частности, недостаточную увязку их с целями и задачами пространственного развития, отсутствие критериев выделения приоритетов при распределении ресурсов в привязке к задачам пространственного развития, отсутствие механизма синхронизации инвестиционных планов ключевых естественных монополий с приоритетами пространственного развития; объекты возводятся зачастую без привязки к схемам территориального планирования, оценка экономической эффективности не является основным критерием при принятии решений и др. (Концепция Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2030 года с прогнозом до 2036 года https://www.economy.gov.ru/material/file/85fb48440f79df778539e0b215af5345/koncepciya_strategii_prostranstvennogo_razvitiya_rf_na_period_do_2030_goda.pdf).

Приоритеты пространственного развития, как сказано в Стратегии, должны найти отражение и в других документах и нормативных актах стратегического планирования, в том числе отраслевых государственных программах и национальных проектах. На необходимость согласованности и сбалансированности документов стратегического планирования по приоритетам, целям, задачам, показателям, финансовым и иным ресурсам; обеспечения координации стратегического управления и мер бюджетной политики обращается особое внимание в утвержденных Указом Президента РФ от 8 ноября 2021 г. № 633 «Основах государственной политики в сфере стратегического планирования в Российской Федерации»

Именно согласование многочисленных документов стратегического планирования (по срокам разработки, содержательному наполнению, целевым показателям, инструментам реализации и пр.) на федеральном, региональном и муниципальном уровне представляется наиболее сложной задачей на пути достижения заявленных целей. Наличие проблемы разбалансированности системы документов стратегического планирования отмечают многие исследователи [22,23].

Заключение

Проведенный на основе официальных статистических данных анализ тенденций изменения отраслевой и территориальной структуры национальной экономики показывает, что несмотря на усилия государства, направленные на решение задач ее устойчивого и сбалансированного развития позитивные изменения происходят крайне медленно. В отраслевой структуре российской экономики продолжают доминировать отрасли топливно-энергетического комплекса, а в структуре экспорта – преобладать сырьевые товары; доля продукции машиностроения в общем выпуске промышленной продукции на протяжении последних лет практически не растет, а удельный вес инвестиций в основной капитал в обрабатывающую промышленность даже сокращается. Поэтому приоритетом структурной политики государства в долгосрочной перспективе должно стать усиление поддержки в реализации инвестиционных проектов в отраслях обрабатывающей промышленности, что позволит обеспечить опережающие темпы и масштабы их развития.

Изменения в территориальной структуре российской экономики на макроуровне отражают все большую концентрацию социально-экономического потенциала в Центральном федеральном округе: за последние годы его доля в ключевых макроэкономических показателях заметно увеличилась, тогда как обратная тенденция наблюдается в Приволжском и Сибирском федеральных округах. Позитивные процессы роста экономики в Южном и Дальневосточном федеральных округах находят отражение в виде увеличения их удельного веса в соответствующих макроэкономических показателях.

Одновременно, несмотря на проводимую государством политику выравнивания уровней социально-экономического развития субъектов РФ, происходит дальнейшее усиление пространственной дифференциации регионов: за последние 20 лет доля 10 регионов-лидеров в суммарном объеме ВРП выросла с 52 до 55%, а разрыв между наиболее и наименее развитыми регионами по отдельным показателям составляет десятки раз и продолжает увеличиваться. Это говорит о недостаточной эффективности принимаемых государством мер и механизмов по поддержке отстающих территорий.

Решение проблемы пространственного неравенства видится в стимулировании регионов к более полному и эффективному использованию собственного экономического потенциала с учетом имеющихся конкурентных преимуществ. И прежде всего в создании более благоприятного инвестиционного климата путем задействования таких механизмов как особые экономические зоны, территории опережающего социально-экономического развития, территориальные кластеры.

Список литературы

1. Почекутова, Е.Н. Трансформация отраслевой структуры национальной экономики как фактор экономического роста // Петербургский экономический журнал. 2019; (3): 6–15.
2. Ушкалова, Д.И. Внешняя торговля России: предварительные итоги второго года противостояния санкционному давлению // Вестник Института экономики РАН. 2023; (6): 43–60.
3. Губанова, Е.С., Клещ, В.С. Методологические аспекты анализа уровня неравномерности социально-экономического развития регионов // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2017; Т. 10 (1): 58–75.
4. Зубаревич, Н.В. Развитие российского пространства: барьеры и возможности региональной политики // Мир новой экономики. 2017; (2): 46–57.
5. Крюков, В.А., Коломак, Е.А. Пространственное развитие России: основные проблемы и подходы к их преодолению // Научные труды ВЭО России. 2021; Т. 227 (1): 92–114.
6. Структурные изменения в российской экономике и структурная политика. Аналитический доклад. / Симачев Ю., Акиндинова Н., Яковлев А., Кузык М., Миронов В., и др.; под научным руководством Ясина Е.Г. – М.: НИУ ВШЭ, 2018. – 252 с.
7. Кимельман, С.А. Сырьевой сектор экономики России: состояние и возможности развития // Экономика региона. 2010; (4): 173–182.
8. Зельднер, А.Г. Дисфункции в экономике России: сырьевой и структурный источники // Экономика и управление народным хозяйством. 2016; (2): 29–34.
9. Горшкова, Н.В., Шкарупа, Е.А. Импортозамещение в АПК: механизм реализации и перспективы развития // Вестник Волгоградского государственного университета. Экономика. 2021; Т. 23 (3): 64–73.
10. Богатырева, Е. А. Международный рынок услуг: состояние и направления развития// Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. ISSN 1999–2645. – №1 (77). Номер статьи: 7714. Дата публикации: 23.03.2024. Режим доступа: https://eee-region.ru/article/7714/.
11. Савчишина, К.Е. Развитие сферы услуг как фактор формирования экономической динамики // Научные труды. Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. 2024; (1): 171–191.
12. Турыгин, О.М. Финансовые ресурсы государственного стимулирования инвестиций в обрабатывающей промышленности // Фундаментальные исследования. 2020; (1): 29–33.
13. Плисецкий, Е.Л. Трансформация экономического пространства России в контексте новой региональной политики // Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. ISSN 1999–2645. –  №4 (76). Номер статьи: 7633. Дата публикации: 08.12.2023. Режим доступа: https://eee-region.ru/article/7633/
14. Михеева, Н.Н. «Новые» региональные пропорции: результаты пересчета валового регионального продукта // Проблемы прогнозирования. 2022; (3): 78–88.
15. Плисецкий, Е.Л. Структурные изменения в пространственном развитии России: новые реалии // Управленческие науки = Management sciences. 2023; (13): 21–33.
16. Ахмедуев, А.Ш. Проблемы чрезмерной поляризации уровня социально-экономического развития регионов России и императивы модернизации. Региональные проблемы преобразования экономики. 2017; (6): 37–51.
17. Белобородов, В.М. Проблема регионального неравенства в России: причины и пути решения // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 11: социология. 2020; (4):.113–122.
18. Ивантер, В.В., Белоусов, Д.Р., Блохин, А.А., Борисов, В.Н., Буданов, И.А. и др. Структурно-инвестиционная политика в целях модернизации экономики России // Проблемы прогнозирования. 2017; (4): 3–16.
19. Зубаревич, Н.В., Сафронов, С.Г., Налогово-бюджетная дифференциация регионов России: масштабы и динамика // Региональные исследования. 2023; (1): 31–41.
20. Булочников, П.А., Смирнов, К.Б. Межрегиональная дифференциация пространственного развития регионов Российской Федерации // Петербургский экономический журнал. 2019; (4): 68–75.
21. Кузнецова, О.В. Стратегия пространственного развития Российской Федерации: иллюзия решений и реальность проблем // Пространственная экономика. 2019; Т. 15 (4): 107–125.
22. Бухвальд, Е.М. Основы государственной политики в сфере стратегического планирования: нерешенные проблемы // Вестник Института экономики Российской академии наук. 2022; (1): 32–49.
23. Орлов, Е. В. Оценка согласованности региональных и муниципальных документов стратегического планирования. Экономика региона, 2023; Т.19 (3), 711–72.

List of literature

1. Pochekutova, E.N. Transformation of the Sectoral Structure of the National Economy as a Factor of Economic Growth. [Transformatsiya otraslevoy struktury natsional’noy ekonomiki kak faktor ekonomicheskogo rosta]. // St. Petersburg Economic Journal. 2019; (3): 6–15.
2. Ushkalova, D.I. Russian Foreign Trade: Preliminary Results of the Second Year of Confronting Sanction Pressure. [Vneshnyaya torgovlya Rossii: predvaritel’nyye itogi vtorogo goda protivostoyaniya sanktsionnomu davleniyu]. // Bulletin of the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences. 2023; (6): 43–60.
3. Gubanova, E.S., Kleshch, V.S. Methodological Aspects of Analyzing the Level of Unevenness of Socio-Economic Development of Regions. [Metodologicheskiye aspekty analiza urovnya neravnomernosti sotsial’no-ekonomicheskogo razvitiya regionov]. // Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast. 2017; Vol. 10 (1): 58–75.
4. Zubarevich, N.V. Development of Russian Space: Barriers and Opportunities of Regional Policy. [Razvitiye rossiyskogo prostranstva: bar’yery i vozmozhnosti regional’noy politiki]. // World of New Economy. 2017; (2): 46–57.
5. Kryukov, V.A., Kolomak, E.A. Spatial Development of Russia: Main Problems and Approaches to Overcoming Them. [Prostranstvennoye razvitiye Rossii: osnovnyye problemy i podkhody k ikh preodoleniyu]. // Scientific Works of the VEO of Russia. 2021; Vol. 227 (1): 92–114.
6. Simachev, Yu., Akindinova, N., Yakovlev, A., Kuzyk, M., Mironov, V., et al. Structural Changes in the Russian Economy and Structural Policy. Analytical Report. [Strukturnyye izmeneniya v rossiyskoy ekonomike i strukturnaya politika. Analiticheskiy doklad]. / Scientific supervisor Yasin E.G. – M.: HSE University, 2018. – 252 p.
7. Kimel’man, S.A. The Raw Materials Sector of the Russian Economy: State and Development Opportunities. [Syr’yevoy sektor ekonomiki Rossii: sostoyaniye i vozmozhnosti razvitiya]. // Economy of the Region. 2010; (4): 173–182.
8. Zel’dner, A.G. Dysfunctions in the Russian Economy: Raw Material and Structural Sources. [Disfunktsii v ekonomike Rossii: syr’yevoy i strukturnyy istochniki]. // Economics and Management of the National Economy. 2016; (2): 29–34.
9. Gorshkova, N.V., Shkarupa, E.A. Import Substitution in the Agro-Industrial Complex: Implementation Mechanism and Development Prospects. [Importozameshcheniye v APK: mekhanizm realizatsii i perspektivy razvitiya]. // Bulletin of the Volgograd State University. Economy. 2021; Vol. 23 (3): 64–73.
10. Bogatyreva, E.A. International Market of Services: State and Directions of Development. [Mezhdunarodnyy rynok uslug: sostoyaniye i napravleniya razvitiya]. // Regional Economics and Management: Electronic Scientific Journal. ISSN 1999–2645. – No. 1 (77). Article number: 7714. Publication date: 23.03.2024. Access mode: https://eee-region.ru/article/7714/.
11. Savchishina, K.E. Development of the Service Sector as a Factor in the Formation of Economic Dynamics. [Razvitiye sfery uslug kak faktor formirovaniya ekonomicheskoy dinamiki]. // Scientific Works. Institute of Economic Forecasting of the Russian Academy of Sciences. 2024; (1): 171–191.
12. Turygin, O.M. Financial Resources for State Stimulation of Investments in the Manufacturing Industry. [Finansovyye resursy gosudarstvennogo stimulirovaniya investitsiy v obrabatyvayushchey promyshlennosti]. // Fundamental Research. 2020; (1): 29–33.
13. Plisetsky, E.L. Transformation of the Economic Space of Russia in the Context of the New Regional Policy. [Transformatsiya ekonomicheskogo prostranstva Rossii v kontekste novoy regional’noy politiki]. // Regional Economics and Management: Electronic Scientific Journal. ISSN 1999–2645. – No. 4 (76). Article number: 7633. Publication date: 08.12.2023. Access mode: https://eee-region.ru/article/7633/
14. Mikheeva, N.N. “New” Regional Proportions: Results of Recalculating the Gross Regional Product. [«Novyye» regional’nyye proportsii: rezul’taty perescheta valovogo regional’nogo produkta]. // Forecasting Problems. 2022; (3): 78–88.
15. Plisetsky, E.L. Structural Changes in the Spatial Development of Russia: New Realities. [Strukturnyye izmeneniya v prostranstvennom razvitii Rossii: novyye realii]. // Management Sciences. 2023; (13): 21–33.
16. Akhmeduev, A.Sh. Problems of Excessive Polarization of the Level of Socio-Economic Development of the Regions of Russia and the Imperatives of Modernization. Regional Problems of Economic Transformation. [Problemy chrezmernoy polyarizatsii urovnya sotsial’no-ekonomicheskogo razvitiya regionov Rossii i imperativy modernizatsii. Regional’nyye problemy preobrazovaniya ekonomiki]. 2017; (6): 37–51.
17. Beloborodov, V.M. The Problem of Regional Inequality in Russia: Causes and Solutions. [Problema regional’nogo neravenstva v Rossii: prichiny i puti resheniya]. // Social and Human Sciences. Domestic and Foreign Literature. Series 11: Sociology. 2020; (4): 113–122.
18. Ivanter, V.V., Belousov, D.R., Blokhin, A.A., Borisov, V.N., Budanov, I.A. et al. Structural and Investment Policy for the Modernization of the Russian Economy. [Strukturno-investitsionnaya politika v tselyakh modernizatsii ekonomiki Rossii]. // Forecasting Problems. 2017; (4): 3–16.
19. Zubarevich, N.V., Safronov, S.G. Fiscal Differentiation of Regions of Russia: Scope and Dynamics. [Nalogo-byudzhetnaya differentsiatsiya regionov Rossii: masshtaby i dinamika]. // Regional Studies. 2023; (1): 31–41.
20. Bulochnikov, P.A., Smirnov, K.B. Interregional Differentiation of Spatial Development of the Regions of the Russian Federation. [Mezhregional’naya differentsiatsiya prostranstvennogo razvitiya regionov Rossiyskoy Federatsii]. // St. Petersburg Economic Journal. 2019; (4): 68–75.
21. Kuznetsova, O.V. Strategy of Spatial Development of the Russian Federation: Illusion of Solutions and Reality of Problems. [Strategiya prostranstvennogo razvitiya Rossiyskoy Federatsii: illyuziya resheniy i real’nost’ problem]. // Spatial Economics. 2019; Vol. 15 (4): 107–125.
22. Bukhval’d, E.M. Fundamentals of State Policy in the Sphere of Strategic Planning: Unresolved Problems. [Osnovy gosudarstvennoy politiki v sfere strategicheskogo planirovaniya: nereshennyye problemy]. // Bulletin of the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences. 2022; (1): 32–49.
23. Orlov, E.V. Assessment of the Consistency of Regional and Municipal Strategic Planning Documents. [Otsenka soglasovannosti regional’nykh i munitsipal’nykh dokumentov strategicheskogo planirovaniya]. Economy of the Region, 2023; Vol. 19 (3), 711–72.