В статье представлены результаты исследования динамики структуры использования денежных доходов населения и потребительских расходов домохозяйств, а также динамики потребления основных продовольственных товаров в ДФО в условиях пандемийного и санкционных шоков. Определены основные тенденции ценового поведения в ДФО. Выявлены изменения в структуре использования денежных доходов населения в ДФО в сравнении с общероссийской динамикой, а также в разрезе отдельных дальневосточных регионов. В результате анализа динамики потребления основных продуктов питания определены дальневосточные регионы, на уровень жизни населения которых пандемия коронавируса и санкционные ограничения оказали наиболее негативное влияние.

Дальний Восток РФ, индекс потребительских цен, структура потребительских расходов, потребление пищевых продуктов, уровень жизни, пандемия коронавируса, санкции.

The article presents the results of a study of the dynamics of the structure of the use of monetary income of the population and consumer spending of households, as well as the dynamics of consumption of basic food products in the Far Eastern Federal District in the context of pandemic and sanction shocks. The main trends in price behavior in the Far Eastern Federal District are identified. Changes in the structure of the use of monetary income of the population in the Far Eastern Federal District are revealed in comparison with the all-Russian dynamics, as well as in the context of individual Far Eastern regions. As a result of the analysis of the dynamics of consumption of basic food products, the Far Eastern regions were identified, on the standard of living of the population of which the coronavirus pandemic and sanction restrictions had the most negative impact.

Russian Far East, consumer price index, consumer spending structure, food consumption, standard of living, coronavirus pandemic, sanctions.

Введение

Первая половина третьей декады текущего столетия на фоне предыдущего относительного благополучия внесла существенные перемены как в жизни людей, так и в деятельность организаций и развитие нашего государства. Тяжелая обстановка сложилась под влиянием, прежде всего, пандемийного и санкционного шоков. Пандемия коронавируса повлекла за собой не только масштабную гибель людей, но и оказалась разрушительной для бизнеса и экономики страны. В связи с ограничениями, вводимыми из-за пандемии коронавирусной инфекции 2020 г., характеризовался вынужденным снижением экономической активности. На смену пандемийным ограничениям в 2022 г. последовало обострение геополитической ситуации и ввод многочисленных санкций преимущественно со стороны западных стран.

Данные тенденции не могли не повлиять на благосостояние и уровень жизни населения страны в целом и отдельных ее регионов.

Уровень жизни, отражающий благосостояние населения, определяется условиями жизни людей, а также их поведением в сфере потребления.

Под потреблением принято понимать использование товаров и/или услуг для удовлетворения своих потребностей, которые увеличиваются в определенных условиях.

В обществе действует так называемый объективный экономический закон возвышения потребностей. Суть закона заключается в том, что по мере развития производственных сил общества потребности человека непрерывно возрастают. Процесс возвышения потребностей характеризуется качественным совершенствованием и количественным ростом потребностей общества [1, 2].

Основными экономическими факторами, определяющими потребительское поведения, являются доходы, потребительские предпочтения и цены. Помимо экономических факторов на поведение потребителей также влияют социокультурные, психологические и личностные факторы, которые определяют систему ценностей потребителя.

Большое влияние на потребительское поведение также оказывают инфляционные ожидания, побуждающие население больше покупать, меньше сберегать и использовать кредиты [3, 4].

Потребление, выраженное в денежной форме, предполагает прямые расходы домохозяйства на покупку товаров или услуг для личного конечного потребления. Расходы в свою очередь зависят от доходов. Так, по установленным Э. Энгелем закономерностям следует, что увеличение доходов в домохозяйстве приводит к уменьшению доли расходов на питание, доля расходов на одежду при этом не изменяется, доля расходов на жилье остается постоянной, а доля расходов на образование и здравоохранение увеличивается [5].

Изменению структуры потребления в значительной степени способствует инфляция. Повышение цен в частности на продукты питания, которые относятся к категории обязательных, значительно не влияет на объемы их потребления, но приводит к росту доли затрат на продукты питания в общей структуре расходов домохозяйств и уменьшению объемов потребления других категорий товаров и услуг, что в итоге способствует снижению уровня жизни населения.

Результаты исследований свидетельствуют о том, что увеличение индекса потребительских цен (ИПЦ) на продовольственные товары приводит к снижению среднедушевого потребления молока и молочных продуктов, плодов и ягод, при этом рост реальных денежных доходов приводит к увеличению потребления мяса и мясной продукции, молока и молочной продукции, фруктов и ягод, овощей и продовольственных бахчевых культур [6].

Также следует отметить, что снижение доли расходов на продукты питания и рост доли расходов на потребление товаров и услуг, направленных на удовлетворение более высших потребностей, способствует снижению волатильности инфляции, разрешению проблемы социально-экономического неравенства [7].

Проведенные исследования определили, что изменившиеся условия, обусловленные пандемией, обострением геополитической ситуации и санкционными ограничениями привели к чрезмерному росту цен на многие виды товаров и услуг. При этом росту потребительских цен способствовали, прежде всего, ажиотажный спрос, падение курса рубля, снижение поставок импортной продукции, ограниченное предложение. Кроме этого, повышение темпов роста потребительских цен в исследуемом периоде связано с ускорением темпов роста денежного предложения и льготного кредитования, а также дефицитом трудовых ресурсов [8].

Результаты исследований

Цель исследования заключалась в оценке динамики структуры потребительских расходов и потребления важнейших продовольственных товаров в регионах ДФО в условиях повышенной инфляции и внешних ограничений.

Данные о том, как в условиях повышенной инфляции изменяется структура потребительских расходов является важной информацией, которая может быть использована при формировании оптимальной социально-демографической политики и разработке программы социально-экономического развития регионов.

Основным инструментом исследования выступали статистические методы, а информационной базой официальные данные Росстата.

Дальний Восток занимает больше трети территории России, являясь при этом самым отдаленным от центра и малонаселенным макрорегионом. В связи с обострением геополитической ситуации и «поворотом на Восток» ДФО получил новый импульс своего развития. Макрорегион имеет стратегическое значение для страны, в том числе благодаря выгодному геополитическому и транспортному расположению, а его развитие объявлено национальным приоритетом России на весь XXI век.

Исследовательский интерес в данной работе направлен на выявление того как поведение цен и внешние ограничения в 2020-2023 гг. отразились на структуре расходов населения ДФО в сравнении с общероссийскими тенденциями, каковы различия в динамике структуры расходов в разрезе регионов ДФО в этот период и снизилось ли потребление важнейших пищевых продуктов на фоне повышенной продовольственной инфляции.

В 2020-2023 гг. в условиях пандемии коронавируса и санкционного давления на фоне обострения геополитической ситуации поведение цен имело тенденцию, существенно отличающуюся от целевого уровня инфляции в размере 4 %, официально закрепленного Банком России в 2017 г. Так, если в 2020 г. уровень инфляции превысил целевой уровень лишь на 0,9 п.п., то в 2021 г. уже на 4,39 п.п., в 2022 г. – на 7,92 п.п., в 2023 – на 3,42 п.п., в 2024 – на 5,51 п.п.

Ценовое поведение на Дальнем Востоке России имеет свои особенности, связанные в том числе с его характеристиками. Так, макрорегион отличается относительно небольшими масштабами развития потребительского рынка, труднодоступностью отдельных регионов, замыкающими условиями производства, миграционным оттоком населения, преобладанием рынков с монопольным ценообразованием.  Дальний Восток при этом не отличается теснотой экономических взаимодействий, для него характерна слабая пространственная интеграция региональных рынков [9, 10].

В 2020-2024 гг. максимальный рост потребительских цен на Дальнем Востоке наблюдался в 2022 г., когда уровень инфляции составил 11,8 % (рисунок 1). В 2024 г. ИПЦ оказался ниже уровня 2022 г. на 3,14 п.п., но на 0,37 п.п. выше уровня 2023 г. В 2020-2024 гг. ИПЦ на Дальнем Востоке повторял тенденции общероссийского значения показателя с небольшими расхождениями в значениях, при этом максимальное превышение дальневосточного ИПЦ над российским наблюдалось в 2023 г. и составило 0,87 п.п.  Сравнение ИПЦ в 2020-2024 гг. с допандемийным 2019 г. свидетельствует об их существенном росте как по стране в целом, так и на Дальнем Востоке, что выражает повышенную инфляцию в условиях пандемийных и санкционных ограничений. Максимальное превышение уровня инфляции 2019 г. наблюдалось в 2022 г. и составило по России – 8,87 п.п., по ДФО – 7,9 п.п.

Рисунок 1 – Индекс потребительских цен на товары и услуги в РФ и ДФО в 2019-2024 гг., в процентах

Источник: составлено по: Росстат. BI Portal. URL: bi.gks.ru (дата обращения: июль 2025 г.).

В разрезе товарных групп в ДФО в 2020-2023 гг. наиболее сильно росли цены на продовольственные товары, при этом максимальный размер ИПЦ соответствует 2022 г. и равен 112,8 %. В 2024 г. больше всего цены выросли на услуги, ИПЦ на услуги за этот год составил 111,4 %.

Анализ ИПЦ по регионам ДФО в 2020-2024 гг. показал, что во всех дальневосточных регионах, за исключением лишь Чукотского автономного округа, наибольший рост потребительских цен наблюдался в 2022 г., в Чукотском автономном округе максимум зафиксирован в 2021 г. (рисунок 2). Минимальные значения ИПЦ по всем регионам, за исключением Амурской области, были зафиксированы в 2020 г. В Амурской области минимум был зафиксирован в 2021 г. Таким образом, в 2020-2024 гг. почти во всех дальневосточных регионах наблюдался повышенный уровень инфляции.

Рисунок 2 – Индекс потребительских цен на товары и услуги в регионах ДФО в 2020-2024 гг., в процентах

Источник: составлено по: Росстат. BI Portal. URL: bi.gks.ru (дата обращения: июль 2025 г.).

Повышенная инфляция как правило приводит к изменениям в структуре использования денежных доходов. Результаты сравнительного анализа структуры использования денежных доходов населения показали, что в 2020-2023 гг. доля денежных доходов населения на покупку товаров и оплату услуг в ДФО была ниже, чем в среднем по стране, при этом минимальное значение в 2020-2023 гг. соответствовало 2022 г. (73,2 %), максимальное значение наблюдалось в 2021 г. (77,7 %) (рисунок 3). По сравнению с 2019 г. в 2020 г. доля денежных доходов, используемых населением ДФО, снизилась на 5,3 п.п., в 2022 г. на 5,7 п.п., а в 2023 г. на 6,4 п.п.

Обязательные платежи и разнообразные взносы в 2020-2023 гг. изменялись незначительно. При этом только в 2022 г. доля данных расходов в ДФО была чуть ниже по сравнению со среднероссийским уровнем. По сравнению с 2019 г., когда показатель составлял 15,9 %, в 2020 г. доля расходов на обязательные платежи и разнообразные взносы в ДФО была ниже на 0,4 п.п., в 2022 г. такой же как в 2019 г., а в 2023 г. доля снизилась до 15,2 %.

Удельный вес денежных доходов населения, используемых на приобретение недвижимости в ДФО в 2020-2023 гг., был ниже среднероссийского уровня более чем в 1,5 раза. Его значение постепенно увеличивалось от 1,2 % в 2019 г. до 2,3 % в 2023 г., таким образом показатель вырос в 1,9 раза.

Доля прироста финансовых активов в структуре использования денежных доходов населения в ДФО в 2019-2023 гг. была существенно выше по сравнению со среднероссийскими значениями, при этом самые большие расхождения наблюдались в 2021 г., когда дальневосточный показатель превышал среднероссийский в 4,1 раза. В рассматриваемом периоде доля финансовых активов в ДФО изменялась от 4 % в 2019 г. до 10 % в 2023 г. По сравнению с 2019 г. в 2020 г. показатель увеличился на 5,2 п.п., в 2022 г. на 4,8 п.п., в 2023 г. на 6 п.п. Наибольшее уменьшение величины прироста свободных денежных средств на руках у населения как в ДФО, так и в среднем по стране, наблюдалось в 2021 г.

Таким образом, в результате повышенной инфляции и санкционных ограничений в ДФО существенно снизилась доля расходов на покупку товаров и услуг на фоне увеличения доли сбережений, что связано с повышенной тревожностью людей в новых условиях и желанием иметь под рукой средства в случае ухудшения ситуации. Снижение в рассматриваемом периоде доли расходов на обязательные платежи и взносы связано с сокращением спроса на потребительские кредиты. Увеличение доли доходов населения, используемой на приобретение недвижимости, связан с тем, что рост цен на жилье существенно опережал рост доходов.

Рисунок 3 – Структура использования денежных доходов населения в РФ и ДФО в 2019 г. и в 2023 г., в процентах от общего объема денежных доходов

Источник: составлено по: [11], [12].

Анализ удельного веса денежных доходов, используемых на покупку товаров и оплату услуг, в разрезе дальневосточных регионов показал, что в 2020-2023 гг. исследуемый показатель существенно варьировал (рисунок 4). Так, максимальные значения (свыше 80 %) соответствовали Республике Бурятия и Хабаровскому краю. Минимальные значения (меньше 40 %) соответствовали Чукотскому автономному округу. Этот регион имеет отличную от других дальневосточных регионов структуру использования денежных доходов населения и является единственным регионом, где максимальная доля в структуре использования денежных доходов приходилась на прирост финансовых активов, значения которых постепенно увеличивались от 46,2 % в 2019 г. до 58,2 % в 2023 г. Эти тенденции связаны с высокими средними зарплатами, увеличением доходов населения и ростом банковских ставок.

Относительно низкая доля денежных доходов, используемых на покупку товаров и оплату услуг, соответствовала и Магаданской области, где также достаточно велика доля прироста финансовых активов (свыше 25 %). Кроме этого для региона характерна максимальная среди других дальневосточных регионов доля затрат на недвижимость (свыше 5 %).

В 2020 г. во всех дальневосточных регионах удельный вес денежных доходов, используемых на покупку товаров и оплату услуг снизился, при этом наиболее сильно в Магаданской области (на 11 %). В 2022 г. наблюдалось еще более сильное снижение данного показателя по сравнению с 2019 г., так более чем на 12 % показатель снизился в Камчатском крае, Магаданской области, Сахалинской области, Чукотском автономном округе. В 2023 г. также во всех регионах доля денежных доходов, используемых на покупку товаров и оплату услуг была ниже уровня 2019 г. При этом максимальное снижение показателя (более чем на 15 %) соответствовало таким регионам, как Чукотский автономный округ, Сахалинская область и Магаданская область.

Таким образом, анализ показал, что наибольшее снижение доли денежных доходов, используемых на покупку товаров и оплату услуг в новых условиях происходило преимущественно в труднодоступных регионах, в которых при этом наблюдалось повышение удельного веса финансовых активов за счет роста банковских вкладов и денег у населения. Это в свою очередь связано со сберегательной моделью поведения населения, распространившейся в связи с общей ситуацией неопределенности и выросшими ставками по вкладам. В труднодоступных регионах относительно высокие средние заработные платы, люди, которые располагали «лишними» деньгами, предпочитали их откладывать.

Рисунок 4 – Динамика доли денежных доходов, используемых на покупку товаров и оплату услуг в регионах ДФО в 2019-2023 гг., в процентах от общего объема денежных доходов

Источник: составлено по: [11], [12].

Для большего понимания на что конкретно население расходует средства и как на это влияет повышенная инфляция и внешние ограничения был проведен анализ динамики структуры потребительских расходов домашних хозяйств по целям потребления, в соответствии с Классификатором индивидуального потребления по целям, разработанного Росстатом на основе Международной статистической классификации индивидуального потребления по целям.

Анализ показал, что в 2019 г. и 2023 г. доля расходов на продукты питания и безалкогольные напитки в ДФО была ниже, чем в РФ (рисунок 6). При этом как по России, так и по ДФО в 2023 г. наблюдается увеличение показателя (в РФ на 1,8 п.п., в ДФО на 1,4 п.п.), что является негативной тенденцией, связанной с ростом цен на продовольствие и свидетельствующей о снижении уровня жизни.

Также как по РФ, так и по ДФО в 2023 г. по сравнению с 2019 г. увеличилась доля расходов на здравоохранение (по РФ на 0,3 п.п., по ДФО на 0,5 п.п.), связь, информацию и коммуникации (по РФ на 1,1 п.п., по ДФО на 1,3 п.п.), образование (по РФ и ДФО на 0,7 п.п.). Данные изменения можно расценить как положительные для ДФО, особенно с учетом того, что рост расходов по округу превышал среднероссийский.

В обозначенном периоде в РФ и ДФО удельный вес в структуре расходов снизился по таким товарам и услугам как алкогольная продукция (на 0,6 п.п.), одежда и обувь (по РФ на 0,7 п.п., по ДФО на 0,8 п.п.), жилищно-коммунальные услуги и топливо (по РФ на 0,4 п.п., по ДФО на 1 п.п.), организация отдыха и культурные мероприятия (по РФ на 3 п.п., по ДФО на 2,2 п.п.). Если снижение доли расходов на алкоголь и жилищно-коммунальные услуги является положительной тенденцией, то сокращение удельного веса расходов на одежду и обувь, а также организацию отдыха и культурные мероприятия не являются таковой.

По некоторым товарам и услугам динамика доли расходов по РФ и ДФО была разнонаправленной. Так, в ДФО в отличии от РФ доля расходов на предметы домашнего обихода, бытовую технику и уход за домом снизилась (на 0,4 п.п.), на транспорт повысилась (на 1,1 п.п.), на гостиницы, кафе и рестораны незначительно, но повысилась (на 0,1 п.п.).

Рисунок 6 – Динамика структуры потребительских расходов домашних хозяйств по целям потребления в РФ и ДФО в 2019 г. и в 2023 г., в процентах

Источник: составлено по: [11], [12].

В связи с большой значимостью продовольствия в повышении уровня жизни населения динамика удельного веса потребительских расходов домашних хозяйств на продукты питания и безалкогольные напитки была проанализирована в разрезе регионов ДФО за 2019-2023 г. (рисунок 7). Анализ показал, что если наибольший удельный вес расходов на данную группу товаров в 2019 г. наблюдался в Забайкальском крае (34,3 %), Сахалинской области (31,8 %) и Чукотском автономном округе (41,2 %), то в 2023 г. наибольшая доля расходов соответствовала Республике Бурятия (39,5 %), Забайкальскому краю (35,3 %) и Чукотскому автономному округу (39,6 %). Самый существенный рост доли расходов на продукты питания и безалкогольные напитки в рассматриваемом периоде произошел в Республике Бурятия (на 10,6 п.п.) и Камчатском крае (на 5 п.п.). В 2020 г., когда произошло начало и пик пандемии коронавируса наибольший рост доли затрат на продукты питания и безалкогольные напитки наблюдался в Республике Бурятия (на 7,6 п.п.), Камчатском крае (на 6,7 п.п.), Магаданской области (на 3,9 п.п.). В 2022 г., с началом СВО, наибольший рост доли затрат на рассматриваемую товарную группу по сравнению с 2019 г. наблюдался в Республике Бурятия (на 7,4 п.п.) и Камчатском крае (на 5 п.п.). Таким образом, преимущественно в труднодоступных и южных регионах Дальнего Востока у домашних хозяйств в условиях пандемийного и санкционного шоков в большей степени повысилась доля расходов на продукты питания и безалкогольные напитки и, соответственно, снизился уровень жизни и благосостояния.

Рисунок 7 – Динамика удельного веса потребительских расходов домашних хозяйств на продукты питания и безалкогольные напитки в регионах ДФО в 2019-2023 гг., в процентах

Источник: составлено по: [11], [12].

Что касается затрат на алкогольные напитки, их доля в структуре расходов домашних хозяйств почти по всем регионам ДФО снизилась в 2023 г. по сравнению с 2019 г., исключение составили Республика Бурятия (доля 2,7 %) и Камчатский край (доля 3,7 %). При этом наибольший удельный вес в 2019 г. соответствовал Еврейской автономной области (5,7 %), в 2023 г. – Чукотскому автономному округу (4,8 %).

В том же периоде доля затрат на одежду и обувь снизилась в 8 регионах ДФО, при этом наиболее сильно в Магаданской области (на 3,7 п.п.), Республике Саха (Якутия) (на 2,1 п.п.), Республике Бурятия (на 1,5 п.п.). Удельный вес затрат на жилищно-коммунальные услуги и топливо в 2023 г. снизился во всех регионах ДФО за исключением Республики Бурятии и Чукотского автономного округа, где наблюдался рост показателя.

В структуре потребительских расходов существенная доля приходится на оплату жилищно-коммунальных услуг. Среди дальневосточных регионов в 2020-2023 гг. наибольшие значения данного показателя (более 11 %) соответствовали Чукотскому автономному округу. В 2020 г. по сравнению с 2019 г. доля расходов домашних хозяйств на оплату жилищно-коммунальных услуг повысилась в 7 дальневосточных регионах (Республике Саха (Якутия), Камчатском крае, Приморском крае, Хабаровском крае, Магаданской области, Сахалинской области, Чукотском автономном округе). В 2022 г. максимальные значения (больше 12 %) и максимальный рост по сравнению с 2019 г. соответствовали Камчатскому краю, Магаданской области и Чукотскому автономному округу. В 2023 г. уровень 2019 г. также был превышен в Республике Саха (Якутия), Сахалинской области, Еврейской автономной области. Таким образом, в условиях повышенной инфляции и санкционных ограничений наибольший рост удельного веса расходов домашних хозяйств на оплату жилищно-коммунальных услуг наблюдался преимущественно в труднодоступных регионах.

Доля затрат на предметы домашнего обихода, бытовую технику и уход за домом снизилась в 2023 г. по сравнению с 2019 г. в 8 регионах ДФО, при этом наиболее сильно в Чукотском автономном округе (на 3,3 п.п.) и Камчатском крае (на 1,2 п.п.). Рост наблюдался в Хабаровском крае (на 0,2 п.п.), Амурской области (на 0,5 п.п.) и Магаданской области (на 0,2 п.п.).

Доля затрат на здравоохранение в рассматриваемом периоде повысилась в 8 регионах ДФО, при этом наиболее сильно в Хабаровском крае (на 1,8 п.п.). Снижение наблюдалось в Забайкальском крае (на 0,4 п.п.), Камчатском крае (на 0,1 п.п.) и Магаданской области (на 1,3 п.п.).

Удельный вес затрат на транспорт в 2023 г. повысился по сравнению с 2019 г. в шести регионах ДФО, при этом наиболее сильно в Магаданской области (на 20,8 п.п.). Также рост произошел в Забайкальской крае, Камчатском крае, Приморском крае, Сахалинской области и Еврейской автономной области. Наибольшее снижение удельного веса наблюдалось в Республике Бурятия (на 5,8 п.п.).

В структуре затрат доля затрат на связь, информацию и коммуникации увеличилась по всем дальневосточным регионам, наиболее сильно в Сахалинской области (на 2,1 п.п.), Хабаровском крае (на 1,8 п.п.), Амурской области и Приморском крае (на 1,6 п.п.). А вот доля затрат на организацию отдыха и культурные мероприятия, напротив сократилась по всем регионам ДФО. Наибольшее сокращение в 2023 г. по сравнению с 2019 г. произошло в Камчатском крае (на 5,9 п.п.), Магаданской области (на 3,4 п.п.) и Сахалинской области (на 3,1 п.п.).

Удельный вес расходов на образование увеличился в 9 дальневосточных регионах, при этом набольший рост наблюдался в Хабаровском крае (на 1,2 п.п.), Магаданской области и Чукотском автономном округе (на 0,8 п.п.). Снижение расходов наблюдалось лишь в Сахалинской области (на 0,3 п.п.). В Камчатском крае в 2019 г. и в 2023 г. доля расходов была одинаковой.

Доля расходов на услуги гостиниц, кафе и рестораны изменялась разнонаправленно. Так, в шести регионах она повысилась, в остальных наблюдалось снижение. Наибольший рост произошел в Камчатском крае (на 1,5 п.п.), также показатель вырос в Республике Саха (Якутия), Хабаровском крае, Амурской области, Еврейской автономной области и Чукотском автономном округе. Наибольшее снижение наблюдалось в Магаданской области (на 1,6 п.п.).

Таким образом, в условиях повышенной инфляции и санкционных ограничений по дальневосточным регионам наблюдались такие негативные изменения в структуре расходов, как сокращение доли затрат на организацию отдыха и культурные мероприятия, а также в большинстве регионов снижение доли затрат на предметы домашнего обихода, бытовую технику и уход за домом и, напротив, увеличение доли затрат на транспорт. Эти отрицательные тенденции чаще прослеживались в труднодоступных регионах.

Динамика структуры потребления продовольственных товаров требует более пристального внимания, поскольку изменение удельного веса затрат на продукты питания в общей структуре затрат домохозяйств показывает, как меняется благосостояние населения, какие есть возможности у населения относительно собственного развития и повышения уровня жизни [6].

Также качество и структура потребляемых продуктов питания влияют на состояние здоровья населения конкретных регионов и в целом страны, определяя их экономическую и продовольственную безопасность [13].

Одной из главных задач Доктрины продовольственной безопасности РФ выступает обеспечение доступности продовольственных товаров в объёмах не менее рациональных норм потребления [14].

Особое место в структуре потребления занимают основные продукты питания. Потребление данных продуктов ниже рекомендованных Минздравом норм может привести к негативным последствиям, отражающимся как на здоровье, так и в целом на уровне жизни и благосостоянии населения.

Сравнительный анализ потребления основных продуктов питания показал, что как в РФ, так и в ДФО потребление мяса в 2020-2023 гг. не было ниже установленной нормы (73 кг). При этом, если по РФ потребление мяса увеличивалось в рассматриваемом периоде, то в ДФО в 2022 г. произошло снижение потребления на 1 кг. (с 79 до 78 кг.). В 2023 г. потребление мяса по РФ увеличилось по сравнению с 2019 г. на 4 кг, по ДФО на 3. По потреблению мяса ДФО в 2023 г. занимал 4 позицию среди других округов, также, как и в 2019 г.

По молоку и молочным продуктам наблюдались аналогичные тенденции. В целом по стране в 2020-2023 гг. наблюдался рост потребления, по ДФО в 2022 г. произошло небольшое снижение (на 2 кг, с 206 до 204 кг.). На протяжении 2020-2023 гг. потребление молока и молочных продуктов и в РФ, и в ДФО было ниже установленных Минздравом норм (322 кг). При этом на 2023 г. по России потребление было меньше нормы на 75 кг, по ДФО на 114 кг. В целом же потребление молока в ДФО ниже, чем в среднем по стране. По потреблению данного продукта питания ДФО и в 2019, и в 2023 г. занимал 8 место.

Что касается картофеля, напротив, его потребление в ДФО превышало среднероссийский уровень. В рассматриваемом периоде минимум потребления по РФ был зафиксирован в 2021 г. (83 кг), по ДФО в 2022 г. (88 кг). В среднем по России потребление картофеля в 2020-2023 гг. было ниже установленной нормы (90 кг), а по ДФО потребление ниже нормы было лишь в 2021 г. и 2022 г. В 2023 г. ДФО занимал 4 позицию по потреблению картофеля среди других федеральных округов, в 2019 г. ДФО был на 2 месте.

По другим овощам и продовольственным бахчевым культурам Дальний Восток значительно уступал среднероссийскому показателю, занимая 5 место по их потреблению. Максимальное расхождение наблюдалось в 2022 г., когда потребление на душу населения по России превышало потребление по ДФО на 13 кг. Потребление овощей и продовольственных бахчевых культур как по России, так и по ДФО в 2020-2023 гг. было ниже установленных норм (140 кг). В рассматриваемом периоде произошло незначительное снижение потребления данной группы продовольственных товаров, при этом наибольшее снижение по РФ наблюдалось в 2021 г. (на 3 кг, со 106 до 103 кг), по ДФО в 2022 г. (на 4 кг с 95 до 91 кг).

Потребление яиц в 2020-2023 гг. в ДФО было выше установленной нормы (260 шт.), но ниже чем по РФ. Максимальное расхождение наблюдалось в 2022 г., когда в среднем по стране потребление составляло 288 штук яиц, а по ДФО лишь 261. В 2023 г. потребление яиц по России превысило уровень 2019 г. на 5 шт., по ДФО на 8. В этом году, также как и в 2019 г., ДФО по потреблению яиц занимал 7 место.

Что касается потребления сахара, оно напротив превышало рекомендованные Минздравом нормы (8 кг). В рассматриваемом периоде в среднем по России превышение было более существенным, при этом среднероссийское потребление составляло 38-39 кг, дальневосточное — 35-36 кг (более чем в 4 раза выше рекомендуемой нормы!), что определяло 7 место ДФО как в 2019 г., так и в 2023 г.

Потребление растительного масла снизилось в рассматриваемом периоде как в среднем по стране, так и в ДФО. Наиболее сильное снижение по стране наблюдалось в 2021 г. до 13,5 кг. (на 0,5 кг по сравнению с 2019 г.), по ДФО наиболее сильное снижение произошло в 2022 г. до 11,9 кг (на 0,2 кг по сравнению с 2019 г.), при рекомендованной Минздравом норме 12 кг.

Потребление хлебных продуктов в 2019-2020 гг. превышало нормативные значения (97 кг) как по РФ, так и в ДФО. При этом, если по РФ в данном периоде происходило постепенное снижение потребления хлебных продуктов (с 116 кг в 2019 г. до 112 кг в 2023 г.), то в ДФО в 2021 г. и 2022 г., напротив, потребление повысилось на 1 кг по сравнению с 2019 г. (со 114 кг до 115 кг), но в 2022 г. и 2023 г. оно снизилось и составило 112 кг, уровнявшись со среднероссийским потреблением.

Вышеуказанное позволяет заключить о том, что повышенная продовольственная инфляция негативно отразилась на структуре потребления основных продуктов питания в ДФО. Так, наиболее ценные пищевые продукты, источники белка, мясо и молочные продукты в ДФО в 2020-2023 гг.  потреблялись в меньшем объеме по сравнению с 2019 г. Также к негативным тенденциям относится снижение потребления растительного масла и овощей.

Рисунок 8 – Потребление основных продуктов питания в РФ и ДФО в 2019-2023 гг.

Источник: составлено по: [12], [13].

Анализ потребления основных продуктов питания по регионам ДФО выявил их существенную вариацию. Так, по потреблению мяса и мясопродуктов Приморский край в 2023 г. занимал 9 место среди всех российских регионов, а Чукотский автономный округ 82 место. Регионы с самым низким потреблением (меньше 60 кг мяса и мясопродуктов на душу населения) — Чукотский автономный округ и Еврейская автономная область. Однако рассматриваемый показатель в этих регионах с 2020 г. по 2023 г. несколько вырос по сравнению с 2019 г., в первом на 2 кг и составил 46 кг, во втором на 4 кг и составил 57 кг. К регионам с максимальным потреблением мяса и мясопродуктов на душу населения (больше 80 кг) относятся Республика Саха (Якутия), Приморский край, Магаданская область и Сахалинская область. В 2020 г. потребление данной продовольственной группы снизилось лишь в Республике Саха (Якутия) (на 2 кг), в 2022 г. снижение произошло в двух регионах – в Республике Бурятии (на 1 кг) и Хабаровском крае (на 4 кг). В остальных регионах потребление оставалось либо тем же, либо выросло. В 2023 г. по сравнению с 2019 г. ухудшилось место по потреблению мяса и мясопродуктов среди российских регионов у пяти дальневосточных регионов (Республика Бурятия, Республика Саха (Якутия), Хабаровский край, Амурская область, Сахалинская область).

Потребление молока и молочных продуктов также существенно отличается по регионам ДФО, в 2023 г. наилучшую позицию занимала Республика Саха (Якутия) (16 место), наихудшую – Чукотский автономный округ (82 место). К регионам с самым низким потреблением молока и молочных продуктов (меньше 170 кг) помимо Чукотского автономного округа относятся Камчатский край и Сахалинская область. По сравнению с 2019 г. в 2020 г., 2022 г. и 2023 г. снизилось потребление молока и молочных продуктов лишь в Республике Бурятия и Республике Саха (Якутия). Следует отметить, что на протяжении 2019-2023 гг. во всех дальневосточных регионах потребление было ниже рекомендованных Минздравом норм.

Лидерами по потреблению картофеля в ДФО в 2020-2023 гг. были Амурская область и Еврейская автономная область, в данных регионах потребление более чем на 30 % превосходило рекомендованные нормы. Также потребление картофеля выше рекомендованных норм в рассматриваемом периоде зафиксировано в Забайкальском крае и Приморском крае. Наихудшую позицию по потреблению картофеля как в 2019 г. (80 место), так и в 2023 г. (81 место) среди дальневосточных регионов занимал Чукотский автономный округ. В 2023 г. по сравнению с 2019 г. снизили свои позиции по потреблению картофеля Камчатский край, Приморский край, Амурская область, Магаданская область, Сахалинская область, а наибольшее снижение наблюдалось в Республике Бурятия (на 8 кг), Чукотском автономном округе (на 8 кг), Хабаровском крае (на 7 кг) и Забайкальском крае (на 6 кг), увеличилось потребление лишь в Магаданской области (на 2 кг).

Потребление овощей и продовольственных бахчевых культур во всех дальневосточных регионах ниже рекомендуемой нормы, при этом крайне неравномерно. Так, если в Амурской области в 2023 г. потребление овощей и продовольственных бахчевых культур составляло 137 кг на душу населения (8 место в рейтинге), то в Чукотском автономном округе лишь 35 (82 место).  В 2020 г. по сравнению с 2019 г. потребление уменьшилось только в Республике Саха (Якутия) (на 2 кг), в 2022 г. потребление снизилось в 7 регионах (Республика Саха (Якутия), Забайкальский край, Хабаровский край, Сахалинская область, Еврейская автономная область, Сахалинская область, Амурская область, Чукотский автономный округ), в 2023 г. потребление было ниже уровня 2019 г. в 6 регионах (Республика Саха (Якутия), Забайкальский край, Хабаровский край, Сахалинская область, Еврейская автономная область, Чукотский автономный округ). В 2023 г. по сравнению с 2019 г. ухудшили свои позиции в рейтинге российских регионов по потреблению овощей и бахчевых культур 5 дальневосточных регионов (Республика Саха (Якутия), Забайкальский край, Хабаровский край, Сахалинская область, Еврейская автономная область).

По потреблению яиц лидером в рассматриваемом периоде была Амурская область, где потребление яиц превышало рекомендуемые нормы более чем на 24 %. Наименьшее потребление соответствовало Забайкальскому краю, где потребление не достигало и 70 % от рекомендуемой нормы. В национальном рейтинге в 2023 г. по сравнению с 2019 г. ухудшили свои позиции по потреблению яиц 6 дальневосточных регионов (Забайкальский край, Хабаровский край, Амурская область, Магаданская область, Сахалинская область, Еврейская автономная область). По сравнению с 2019 г. в 2020 г. потребление яиц не снизилось ни в одном регионе ДФО, в 2022 г. лишь в Сахалинской области, а в 2023 г. в Хабаровском крае, Амурской области и Сахалинской области.

В рассматриваемом периоде наименьшее потребление растительного масла соответствовало Республике Саха (Якутия), Республике Бурятии и Хабаровскому краю, в этих регионах потребление не превышало рекомендованных норм. Максимальное потребление (как минимум на 16 % превышающее рекомендуемые нормы) соответствовало таким регионам как Амурская область, Еврейская автономная область, Чукотский автономный округ. В национальном рейтинге в 2023 г. по сравнению с 2019 г. ухудшили свои позиции по потреблению растительного масла 3 дальневосточных региона (Приморский край, Хабаровский край, Сахалинская область). По сравнению с 2019 г. в 2020 г. снизилось потребление растительного масла в двух дальневосточных регионах (Приморском крае и Сахалинской области), в 2022 г. потребление снизилось в 6 регионах (Республике Бурятия, Хабаровском крае, Амурской области, Магаданской области, Сахалинской области и Еврейской автономной области). В 2023 г. уровень потребления растительного масла был ниже уровня 2019 года в Республике Бурятия, Приморском крае, Хабаровском крае, Амурской области, Сахалинской области и Еврейской автономной области.

Что касается хлебных продуктов лидерами по их потреблению в рассматриваемом периоде были Амурская область и Республика Саха (Якутия), в которых потребление превышало рекомендуемые нормы более чем на 35 %. Наименьшее потребление соответствовало Чукотскому автономному округу, где потребление не достигало и 60 % от рекомендуемой нормы. В национальном рейтинге в 2023 г. по сравнению с 2019 г. ухудшили свои позиции по потреблению хлебных продуктов 3 дальневосточных региона (Республика Бурятия, Хабаровский край, Амурская область). По сравнению с 2019 г. в 2020 г. потребление хлебных продуктов снизилось в 3 регионах ДФО (Республике Саха (Якутия), Приморском крае и Амурской области), в 2022 г. снижение потребления наблюдалось в 7 регионах (Республике Бурятия, Республике Саха (Якутия), Забайкальском крае, Хабаровском крае, Амурской области, Еврейской автономной области и Чукотском автономном округе), а в 2023 г. снижение наблюдалось в 6 регионах, в тех же что и в 2022 г., за исключением Забайкальского края.

Таким образом, анализ потребления основных продуктов питания в разрезе дальневосточных регионов выявил его значительную вариацию. Наихудшие позиции в потреблении преимущественно соответствовали Чукотскому автономному округу, что связано прежде всего с ограничениями аграрного производства из-за суровых природно-климатических условий. В условиях повышенной продовольственной инфляции, чаще чем в других регионах снижение потребления продовольственных товаров наблюдалось в Республике Бурятия, Республике Саха (Якутия), Амурской области, Хабаровском крае, Сахалинской области.

Заключение

Происходившие с начала 20-х годов текущего столения события, связанные с пандемией коронавируса и обострением геополитической ситуации привели к серьезному отрицательному отклику как в экономической, так и в социальной сфере страны и ее отдельных регионов. Проведенное исследование подтвердило предположение об отрицательном влиянии наблюдаемых в это время тенденций, связанных в частности с повышенной инфляцией, на уровень жизни и благосостояние людей.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что в условиях повышенной инфляции и санкционных ограничений в ДФО в структуре использования денежных доходов населения значительно сократилась доля расходов на покупку товаров и услуг и возросла доля сбережений, что свидетельствует об усилении тревожности людей за будущее и желании иметь деньги про запас. Особенно сильно данные реакции проявлялись в труднодоступных дальневосточных регионах.

В новых условиях изменилась структура потребительских расходов домашних хозяйств ДФО, в результате повышенной продовольственной инфляции люди стали больше тратить на продукты питания и соответственно меньше на товары и услуги не первой необходимости, связанные с отдыхом и культурным развитием.

Повышенная продовольственная инфляция негативно отразилась и на структуре потребления основных продуктов питания в ДФО и большинстве его регионов. В частности, в анализируемом периоде сокращалось потребление мяса и молочных продуктов, являющихся важнейшими источниками белка. Крайне негативной тенденцией, на фоне традиционного недостаточного использования в рационе питания, является снижение потребления овощей, источников витаминов и клетчатки, жизненно необходимых для здоровья и работоспособности населения.

Таким образом, выявленные изменения в структуре потребительских расходов и потреблении важнейших продовольственных товаров в регионах ДФО в условиях повышенной инфляции и внешних ограничений свидетельствуют о необходимости принятия соответствующих мер, как на государственном, так и на региональном уровнях. В частности, для решения проблемы поддержания необходимого уровня и оптимальной структуры потребления продуктов питания необходим комплекс решений по увеличению доходов населения и регулированию цен на продовольствие, в том числе за счет роста внутренних товарных ресурсов продовольствия в результате развития малого и среднего бизнеса.

Литература

1. Барсегян, В.О., Кульмухаметова, Ф.М. Экономический закон возвышения потребностей: содержание и механизм реализации // Вестник экономики, права и социологии. 2013. № 2. С. 15-18.
2. Петрова, Л.П. Структура потребительских расходов и потребление важнейших товаров в Хабаровском крае // Современные тенденции в экономике и управлении: новый взгляд. 2010. № 1-2. С. 179-185.
3. Новая философская энциклопедия. URL: https://iphlib.ru/library/collection/newphilenc/document/HASH212296574112ecbdb76221 (дата обращения: 02.07.2025).
4. Ткаченко, А.А. Качество жизни. Большая российская энциклопедия 2004-2017. URL: https://old.bigenc.ru/economics/text/2054276 (дата обращения: 05.07.2025).
5. Gibson, J. Why does the Engel method work? Food demand, economies of size and household survey methods // Oxford Bulletin of Economics and Statistics. 2002. № 64(4). P. 341-359.
6. Ершов, Е.Е. Структура и динамика потребления продуктов питания населением РФ в 2008-2017 годах // Фундаментальные и прикладные научные исследования: актуальные вопросы, достижения и инновации: сборник статей XVIII Международной научно-практической конференции. 2018. Ч. 2. C. 92 -100.
7. Ощепков, И. А., Ишмурзина, В. В., Габов, М. А. Однородность потребительской корзины и динамики инфляции в разрезе регионов // Вестник Пермского университета. Серия «Экономика». 2024. Т. 19. № 2. С. 186–205. DOI17072/1994-9960-2024.
8. Ступникова, А.В. Благосостояние населения Дальнего Востока России в 2019-2023 гг.: влияние динамики уровня цен // Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. 2024. №3 (79). URL: https://eee-region.ru/article/7909/
9. Минакир, П.А., Исаев, А.Г., Демьяненко, А.Н., Прокапало, О.М. Экономические макрорегионы: интеграционный феномен или политико-географическая целесообразность? Случай Дальнего Востока // Пространственная экономика. 2020. Т. 16. № 1. С. 66-99. http://dx.doi.org/10.14530/se.2020/1/066-099
10. Ступникова, А.В. Динамика пространственной дифференциации цен в городах ДФО на фоне развития новых институциональных режимов // Регионалистика. 2020. Т. 7. № 6. С. 84–93. http://dx.doi.org/10.14530/ reg.2020.6.84
11. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2020: Стат. сб. / Росстат. — М., 2020. С. 282;
12. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2024: Стат. сб. / Росстат. — М., 2024. С.250.
13. Пожидаева, Е.С. Экономико-статистический анализ уровня потребления основных продуктов питания в условиях ограничений внешней торговли // Экономический анализ: теория и практика. 2017. т. 16, вып. 1. С. 116–127.
14. Об утверждении Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации: указ Президента РФ от 21 января 2020 г. № 20 // Гарант.ру. URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/73338425/ (дата обращения 20.06.2025).

References

1. Barsegyan, V.O., Kul’muhametova F.M. The economic law of increasing needs: content and mechanism of implementation [Ekonomicheskij zakon vozvysheniya potrebnostej: soderzhanie i mekhanizm realizacii] // Bulletin of Economics, Law and Sociology. 2013. No 2. рр. 15-18.
2. Petrova, L.P. Structure of consumer spending and consumption of essential goods in Khabarovsk Krai [Struktura potrebitel’skih raskhodov i potreblenie vazhnejshih tovarov v Habarovskom krae] // Modern trends in economics and management: a new look. 2010. No 1-2. рр. 179-185.
3. New philosophical encyclopedia. [Novaya filosofskaya enciklopediya] URL: https://iphlib.ru/library/collection/newphilenc/document/HASH212296574112ecbdb76221 (access date: 02/07/2025).
4. Tkachenko, A.A. The quality of life. Great Russian Encyclopedia 2004-2017. [Kachestvo zhizni. Bol’shaya rossijskaya enciklopediya 2004-2017]. URL: https://old.bigenc.ru/economics/text/2054276 (date of access: 05/07/2025).
5. Gibson, J. Why does the Engel method work? Food demand, economies of size and household survey methods // Oxford Bulletin of Economics and Statistics. 2002. № 64(4). pp. 341-359.
6. Ershov, E.E. Structure and dynamics of food consumption by the population of the Russian Federation in 2008-2017 [Struktura i dinamika potrebleniya produktov pitaniya naseleniem RF v 2008-2017 godah] // Fundamental and applied scientific research: current issues, achievements and innovations: collection of articles from the XVIII International scientific and practical conference.2018. Vol. 2. C. 92 -100.
7. Oshchepkov, I. A., Ishmurzina, V. V., Gabov, M. A. Homogeneity of the consumer basket and inflation dynamics across regions [Odnorodnost’ potrebitel’skoj korziny i dinamiki inflyacii v razreze regionov] // Bulletin of Perm University. Series «Economics». 2024. Vol. 19. No 2. pp. 186–205. DOI 10.17072/1994-9960-2024.
8. Stupnikova, A.V. Welfare of the population of the Russian Far East in 2019-2023: the impact of price level dynamics [Blagosostoyanie naseleniya Dal’nego Vostoka Rossii v 2019-2023 gg.: vliyanie dinamiki urovnya cen] // Regional Economics and Management: Electronic Scientific Journal. 2024. No 3 (79). URL: https://eee-region.ru/article/7909/
9. Minakir, P.A., Isaev, A.G., Dem’yanenko, A.N., Prokapalo, O.M. Economic Macroregions: An Integration Phenomenon or Political-Geographical Expediency? The Case of the Far East [Ekonomicheskie makroregiony: integracionnyj fenomen ili politiko-geograficheskaya celesoobraznost’? Sluchaj Dal’nego Vostoka] // Spatial Economy. 2020. Vol. 16. No 1. pp. 66-99. http://dx.doi.org/10.14530/se.2020/1/066-099
10. Stupnikova, A.V. Dynamics of spatial price differentiation in the cities of the Far Eastern Federal District against the background of the development of new institutional regimes [Dinamika prostranstvennoj differenciacii cen v gorodah DFO na fone razvitiya novyh institucional’nyh rezhimov] // Regional studies. 2020. Vol. 7. No 6. pp. 84–93. http://dx.doi.org/10.14530/ reg.2020.6.84
11. Regions of Russia. Socio-economic indicators. 2020 [Regiony Rossii. Social’no-ekonomicheskie pokazateli. 2020]: Stat. sb. / Rosstat. — M., 2020. pp. 282;
12. Regions of Russia. Socio-economic indicators. 2024 [Regiony Rossii. Social’no-ekonomicheskie pokazateli. 2020]: Stat. sb. / Rosstat. — M., 2024. pp.250.
13. Pozhidaeva, E.S. Economic and statistical analysis of the level of consumption of basic food products in the context of foreign trade restrictions [Ekonomiko-statisticheskij analiz urovnya potrebleniya osnovnyh produktov pitaniya v usloviyah ogranichenij vneshnej torgovli] // Economic Analysis: Theory and Practice. 2017. Vol. 16(1). pp. 116–127.
14. On approval of the Doctrine of Food Security of the Russian Federation: Decree of the President of the Russian Federation of January 21, 2020 No. 20 [Ob utverzhdenii Doktriny prodovol’stvennoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii: ukaz Prezidenta RF ot 21 yanvarya 2020 g. № 20] // Garant.ru. URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/73338425/ (access date: 07/07/2025).