Роль неформального контроля в неофициальных межрегиональных системах трансфера ценности
Computational modeling of the role of informal control in the interregional systems of unofficial value transfer
Авторы
Аннотация
Неофициальные системы перемещения ценности между регионами поддерживают стабильность взаимоотношений их участников, не опираясь на нормы легального принуждения к исполнению финансовых обязательств, принятых на себя агентами. Вместо этого они полагаются на нормы неформального контроля, пронизывающие систему финансовых обменов и использующие тот факт, что экономические трансакции участников укоренены в сложной системе социальных обязательств, которые принуждают агентов вести себя в соответствии с коллективно выработанными соглашениями и правилами. Ниже рассматриваются основные результаты компьютерного моделирования деятельности подобных систем.
Ключевые слова
межрегиональные системы трансфера ценности, неформальный контроль, институциональное регулирование, социальный контроль
Финансирование
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (грант № 15-06-09280 «Теоретико-игровое моделирование финансовых взаимодействий в неформальном секторе экономики»).
Рекомендуемая ссылка
Роль неформального контроля в неофициальных межрегиональных системах трансфера ценности// Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. ISSN 1999-2645. — №4 (52). Номер статьи: 5210. Дата публикации: 30.10.2017. Режим доступа: https://eee-region.ru/article/5210/
Authors
Abstract
Unofficial systems of interregional value transfer maintain stable interactions between their participants without relying on the legal norms enforcing financial obligations taken by the agents. Instead, they rest on the norms of informal control permeating the domain of financial exchanges. These norms are rooted in the social embeddedness of informal financial transactions, which implies social liabilities incurred by participants who are obliged to act in accordance with collectively established rules and conventions. Below we present the main findings from the computational modeling of such systems.
Keywords
interregional value transfer systems, informal monitoring, institutional regulation, social control
Project finance
This work was supported by the Russian Foundation for Basic Research (grant No. 15-06-09280 "Game-theoretic modeling of financial interactions in the informal sector of the economy").
Suggested Citation
Computational modeling of the role of informal control in the interregional systems of unofficial value transfer// Regional economy and management: electronic scientific journal. ISSN 1999-2645. — №4 (52). Art. #5210. Date issued: 30.10.2017. Available at: https://eee-region.ru/article/5210/
Введение
Несмотря на широкую распространенность неформальных межрегиональных систем трансфера ценности в современном мире, до настоящего времени исследователи не могут найти ответ на вопрос, какие именно институциональные механизмы ответственны за их устойчивое существование в отсутствие официального правового регулирования и легальных средств защиты финансовых интересов их участников. В частности, они не пришли к однозначным выводам о том, регулируются ли эти системы действием отношений взаимного доверия, позволяющих партнерам полагаться на устные обязательства друг друга, или норм социального контроля, заставляющих участников следовать определенным правилам поведения. В отечественной экономической литературе этот вопрос также не получил должного освещения, в силу чего появляется возможность исследования этого актуального аспекта деятельности межрегиональных систем денежного трансфера.
Системы трансфера ценности между регионами могут подразделяться на официальные и неофициальные. К первой группе относятся межбанковские сети взаимного зачета финансовых требований, специализированные системы электронного перевода денежных средств (например, MoneyGram) и онлайн-платформы для отправления и зачисления денег через мобильные счета получателей. Характерной особенностью этих систем является прозрачность финансовых трансакций для внешнего наблюдателя (все используемые счета должны быть официально зарегистрированы, а личности участников сделок – верифицированы). Как следствие, данные типа трансакций подвергаются мониторингу и регулированию со стороны финансовых властей, а обязательства сторон в рамках осуществления финансовых поручений подлежат неукоснительному исполнению (при необходимости – с использованием средств легального принуждения).
Напротив, неофициальные системы межрегионального денежного трансфера действуют в «серой зоне», будучи лишь частично наблюдаемыми и регулируемыми со стороны денежных властей. Хотя органы государственного надзора настоятельно требуют, чтобы все трансакции осуществлялись с использованием официально зарегистрированных финансовых каналов, личности участников идентифицировались, а соответствующие записи, фиксирующие сделки, велись достоверно и в полном объеме, на практике регулирующие инстанции не могут проследить за многочисленными и разнообразными деталями перемещения ценности между регионами, которое осуществляется на неофициальной основе. Обязательства сторон в рамках деятельности подобных систем носят неформальный характер и не могут быть принудительно исполнены полицией и судами в силу невозможности сторонней верификации большинства требований, выдвигаемых участниками неофициальных систем трансфера ценности.
В этом случае возникает вопрос об институциональных способах защиты интересов участников подобных неофициальных сетей денежного трансфера, а также о механизмах стабилизации многосторонних финансовых обменов, затрагивающих различные географические области. Данная статья посвящена сравнительному анализу подобных институтов, границ их оптимального использования и их относительной динамики в рамках деятельности одной из самых распространенных систем неформального трансфера ценности между регионами, называемой «хавала» (hawala). Эта система обеспечивает глобальные перемещения денежных средств в объеме нескольких сотен миллиардов долларов в год (Razavy, 2005; Schneider, 2010; Schramm and Taube, 2003; Shehu, 2003), в основном представляя интересы мигрантов, проживающих в регионах Южной Азии, Африки и Латинской Америки и работающих в странах Западной Европы, Северной Америки и Ближнего Востока (El-Qorchi, 2002; Viles, 2008; Wang, 2011). Статистические оценки демонстрируют чрезвычайную популярность системы «хавала» среди трудовых мигрантов: в одной только Саудовской Аравии объем ежегодного трансфера средств по этому каналу оценивается в 150 млрд. долл. США (Shehu, 2003).
Институциональное регулирование межрегиональных систем трансфера ценности
Участники систем межрегионального трансфера ценности, подобных «хавала», прибегают к помощи «нерыночных» финансовых институтов (Besley, 1995), поскольку альтернативные способы перемещения денежных средств оказываются для них недоступными (в силу территориальной удаленности, бюрократических сложностей или требования верификации личности) или слишком дорогими (комиссии фирм, специализирующихся на денежных трансферах в отдаленные регионы, могут превышать 10 процентов от суммы перевода). Вместе с тем, соглашаясь на участие в деятельности неофициальных систем трансфера ценности, индивиды оказываются в ситуации, когда выполнение обязательств, принимаемых на себя их контрагентами, регулируется исключительно неформальными институтами (Anderson et al., 2009). Неформальные нормы, соглашения и конвенции эффективно стабилизируют системы неофициального трансфера ценности и координируют ожидания их участников, так как неформальные финансовые трансакции укоренены в сложных социальных системах, предусматривающих взаимные обязательства, близкие связи и персональные отношения между индивидами, принадлежащими к определенной этнической, религиозной, культурной или социальной группе.
Академическая литература указывает на два основных институциональных порядка, определяющих стабильность и долгосрочность взаимодействий в неформальных системах трансфера ценности. Первый из них представляет собой отношения взаимного доверия между сторонами, осуществляющими финансовые трансакции. Второй институциональный механизм описывается отношениями социального контроля, которые блокируют оппортунистические намерения сторон, побуждают их заботиться о своей репутации и заставляют индивидов следовать определенному набору коллективно выработанных норм и правил поведения в неформальной среде финансовых обменов. При этом существующие исследования не проводят четкого различия между деятельностью двух упомянутых институтов и не описывают механизмы их проявления, характерные только для отношений взаимного доверия или только для норм социального контроля.
Чтобы четко определить границы применимости двух институциональных структур, доверия и контроля, следует вначале напомнить об основных принципах организации взаимодействий в неофициальных системах трансфера ценности между регионами, избрав в качестве примера систему «хавала». Данная система основана на многостороннем зачете встречных финансовых требований, которые предъявляют друг к другу специализированные посредники (хаваладары) (Passas, 2004a, b; Viles, 2008). Эти посредники действуют в контексте обычных торговых операций (сувенирные магазины, обмен валюты, экспорт-импорт, оптовая торговля) (Parandeh, 2009; Shanmugam, 2004; Wang, 2011) и обслуживают клиентов, желающих быстро, надежно и без излишних формальностей перевести денежные суммы в другой регион. Денежные средства, вместе с небольшой комиссией (обычно 2 или 3 процента), принимаются у клиента, которому сообщается кодовое слово. Этот же код параллельно передается от отправителя денег к их получателю и от одного посредника к другому (оперирующему в регионе получателя). Конечный реципиент платежа получает оговоренную сумму, назвав код второму хаваладару. Подобное движение средств осуществляется также на симметричной основе из второго региона в первый, что позволяет посредникам взаимно сбалансировать и зачесть встречные финансовые требования. Если по каким-то причинам симметрия денежных потоков оказывается нарушенной, баланс выравнивается посредством побочных платежей, осуществляемых через обычные банковские каналы под прикрытием регулярной экспортно-импортной деятельности между регионами (Lambert, 2002; Razavy, 2005; Shanmugam, 2004; Shehu, 2003; Van de Bunt, 2008). Все операции, выполняемые по поручению клиентов, осуществляются быстро (как правило, за несколько часов), дешево (за счет низких административных расходов), а также надежно и гибко (вплоть до авансирования клиентских платежей и поддержания анонимности отправителя) (El-Qorchi, 2002; Liargovas and Repousis, 2011; Nakhasi, 2007; Passas, 2004a; Razavy, 2005; Shanmugam, 2004; Viles, 2008; Zagaris, 2007).
Таким образом, ценность между регионами передается через три последовательных перемещения: от отправителя к первому посреднику, от первого посредника ( в регионе отправителя) ко второму (в регионе получателя) и от второго посредника к конечному получателю. Стороны при этом полагаются на устные взаимные обязательства, что исключает легальный контроль за происходящими операциями, но открывает возможности неформального институционального регулирования системы через отношения доверия или функции социального контроля.
Для поддержания стабильности взаимоотношений в подобной системе трансфера ценности между регионами существует возможность использования как институтов взаимного доверия, так и норм социального контроля. В частности, исследователи полагают, что доверие между хаваладарами и клиентами позволяет уменьшить риск оппортунизма, возникающий в отсутствие легальных гарантий исполнения финансовых обязательств (Ballard, 2005; Lambert, 2002; Nakhasi, 2007; Passas, 2004b; Parandeh, 2009, Van de Bunt, 2008). Взаимное доверие между посредниками-хаваладарами, как утверждает ряд авторов, также делает возможным осуществление встречных финансовых операций, разделенных во времени, и совершение односторонних платежей без применения каких-либо залогов и гарантий (Lambert, 2002; Razavy, 2005; Schramm and Taube, 2003; Shanmugam, 2004, Van de Bunt, 2008).
В то же время существует и другой подход к обеспечению стабильности финансовых взаимодействий в системах «хавала», основанный на применении структурных и нормативных инструментов социального контроля. К первой группе контролирующих механизмов относится угроза исключения нечестных агентов из круга неофициальных финансовых взаимодействий, с последующим блокированием их посреднических операций и прекращением экономических отношений на более широкой основе (Lambert, 2002; Razavy, 2005: Razavy and Haggerty, 2009; Van de Bunt, 2008). Ко второй группе регулирующих механизмов можно отнести заинтересованность посредников в выстраивании благоприятной репутации (Ballard, 2005; Nakhasi, 2007; Shehu, 2003; Viles, 2008), а также общие нормативные установки и регулятивные требования, характеризующие допустимое или желательное поведение в составе определенных социальных, этнических или культурных групп, к которым принадлежат участники операций по межрегиональному трансферу ценности (El-Qorchi, 2002; Razavy, 2005; Schramm and Taube, 2003; Shanmugam, 2004; Shehu, 2003).
Тем не менее, аналитические построения, представленные в литературе, не дают четкого ответа на вопрос о преимуществе одного института над другим в процессе осуществления операций по неофициальному перемещению ценности между регионами. Соответствующий анализ статических и динамических проявлений взаимного доверия и социального контроля возможен, однако, на базе теоретико-игрового моделирования системы трансфера ценности «хавала».
Результаты моделирования относительной роли взаимного доверия и социального контроля в рамках теории игр
При помощи модельного представления межрегиональных систем трансфера ценности, разработанного совместно с коллегами из Университета Бремена (Германия) и Университета Линца (Австрия), рассматривается популяция агентов-хаваладаров, которые могут действовать одновременно в ряде регионов. Среди них встречаются два типа агентов: сотрудничающие (всегда вступающие в кооперацию с другими агентами после того, как они приняли решение осуществить экономические взаимодействия) и эгоистичные (при определенных внешних условиях нацеленные на эксплуатацию своих партнеров). Агенты могут использовать два типа институциональных механизмов стабилизации среды обменов: взаимное доверие или социальный контроль.
Взаимное доверие в модели определено для операционных целей как вероятность того, что агент будет вступать в обмены даже с незнакомыми ему партнерами (по которым нет достоверных репутационных сигналов или механизмов защиты от их возможного оппортунистического поведения). Это представление согласуется с определением доверия как ожидания благоприятного результата трансакции, даже если отсутствуют возможности мониторинга или контроля за поведением партнеров (Mayer et al., 1995). Социальный контроль, в свою очередь, определяется как вероятность того, что агент накажет оппортунистически настроенных партнеров или посредством распространения неблагоприятной информации о нарушителях, или методом их исключения из последующих обменов. Подобный подход согласуется с определением социального контроля как возможности влиять на поведение других агентов, апеллируя к общим для них нормам, ценностям и социальным конвенциям (Das and Teng, 1998).
Сотрудничающие агенты могут проявлять доверие по отношению к своим партнерам, но могут и не испытывать доверительных ожиданий. Они также вправе решать, следует ли применять социальные санкции к нарушителям кооперативных норм и правил. Эгоистично настроенные агенты всегда проявляют вероятности доверия и контроля, равные единице, то есть, всегда ожидают, что остальные игроки будут вступать в кооперативные взаимодействия только с целью эксплуатации данных агентов и, соответственно, в этом случае к ним должны быть применены меры социального контроля.
Результаты моделирования взаимодействий между посредниками-хаваладарами в системе, подверженной регулирующему воздействию социальных институтов, показывают существенную асимметрию между взаимным доверием и социальным контролем как основными гарантами стабильности в неофициальных системах денежного трансфера. Хотя оба института оказываются необходимыми для эффективного развития взаимодействий между финансовыми посредниками (при совместном действии доверия и контроля эгоистичные агенты постепенно вытесняются из системы, почти все потенциальные обмены между игроками заканчиваются благополучно, и реализуется около 80% возможного совокупного выигрыша агентов в системе), социальный контроль и взаимное доверие играют принципиально различную роль в осуществлении моделируемых финансовых трансакций.
Доверие необходимо для запуска программы взаимодействий между агентами. Когда они встречаются между собой в первый раз, у них еще не накоплена достаточная история персональных контактов и они не могут полагаться на достоверные сведения о репутации своих контрагентов. Если посредники, осуществляющие финансовые операции, не будут доверять друг другу, они не смогут даже начать экономические обмены. Соответственно, они не смогут впоследствии различать между кооперативно и оппортунистически настроенными партнерами по взаимодействиям.
Напротив, социальный контроль необходим для устойчивости осуществления трансакций в уже установившемся сообществе хаваладаров, регулярно вступающих между собой в сделки межрегионального трансфера ценности. В отсутствие социального контроля одно только доверие к потенциальным партнерам не сможет создать работоспособную систему финансового посредничества, так как оппортунистически настроенные агенты смогут избегать наказания, не будут терять репутацию и смогут и дальше безнаказанно нарушать интересы добропорядочных участников финансового сообщества. По мере накопления информации о поведении того или иного партнера в структуре финансовых взаимодействий роль доверительных ожиданий несколько ослабевает, так как возрастает объем подтвержденного знания в распоряжении агентов. Но мы не можем сказать то же самое о социальном контроле: продолжающиеся финансовые взаимодействия неукоснительно требуют, чтобы механизм наложения санкций на недобросовестных игроков (посредством распространения негативной информации или исключения оппортунистов из последующих сделок) работал на протяжении всего периода осуществления трансфера ценности между регионами.
Поскольку взаимное доверие и социальный контроль играют различную роль во времени, мы можем сделать отсюда заключение об их принципиальной асимметрии в вопросах стабилизации неофициальных систем трансфера ценности. Без наличия жесткого, всеохватывающего, хотя и неформального социального контроля эффективная деятельность неформальных финансовых структур оказывается невозможной. Вследствие этого, представления ряда исследователей об определяющей роли доверительных отношений в неформальных структурах денежного трансфера являются, по крайней мере, неполными, а в отдельных случаях – ошибочными. Именно неформальный контроль за поведением экономических агентов позволяет участникам неофициальных систем трансфера ценности между регионами вступать друг с другом в сделки, не подкрепляемые официальным регулированием или правовым контролем, и при этом не опасаться за результаты финансовых трансакций, осуществляемых на основе неформальных регулирующих норм.
Заключение
Хотя взаимное доверие необходимо для начального запуска неформальных финансовых операций, социальный контроль делает возможным их устойчивое существование на протяжении длительного периода времени. Доминирующая роль социального контроля в неформальных финансовых структурах должна быть впоследствии изучена в более широком контексте неофициальных экономических взаимодействий, а также под влиянием ряда меняющихся параметров, включая количество взаимодействующих игроков, интенсивность осуществления их экономических контактов, а также вероятность ошибочных суждений о степени добросовестности партнеров, которые выносятся агентами на основании поступившей к ним информации о предшествующих операциях в неформальной финансовой среде.
Таким образом, именно социальный контроль, а не взаимное доверие между сторонами, играет ключевую роль в работе неофициальных систем межрегионального трансфера ценности, что является важным результатом с точки зрения практической организации и стабильного функционирования этих неформальных систем, а также увеличения степени доступности их услуг для широкого круга лиц в развивающейся экономической среде.
Библиографический список / References
- Anderson S., Baland J.-M, Moene K. O. (2009). Enforcement in informal saving groups. Journal of Development Economics, Vol. 90, pp. 14-23.
- Ballard R. (2005). Coalitions of reciprocity and the maintenance of financial integrity within informal value transmission systems: the operational dynamics of contemporary hawala networks. Journal of Banking Regulation, Vol. 6, pp. 319-352.
- Besley T. (1995). Nonmarket institutions for credit and risk sharing in low-income countries. Journal of Economic Perspectives, vol. 9, No. 3, pp.115-127.
- Das T. K., Teng B.-S. (1998). Between trust and control: developing confidence in partner cooperation in alliances. Academy of Management Review, Vol. 23, pp. 491-512.
- El-Qorchi M. (2002). Hawala. Finance and Development, Vol. 39, No. 4, pp. 31-33.
- Lambert L. (2002). Asian underground banking scheme: a field note. Journal of Contemporary Criminal Justice, Vol. 18, pp. 358-369.
- Liargovas P., Repousis S. (2011). Underground banking or hawala and Greece-Albania remittance corridor. Journal of Money Laundering Control, Vol. 14, pp. 313-323.
- Mayer R. C., Davis J. H., Schoorman F. D. (1995). An integrative model of organizational trust. Academy of Management Review, Vol. 20, pp. 709-734.
- Nakhasi S. S. (2007). Western Unionizing the hawala?: the privatization of hawalas and lender liability. Northwestern Journal of International Law and Business, Vol. 27, pp. 475-496.
- Parandeh S. C. (2009). Hawala: the fund transfer methodology that evades surveillance. Journal of Corporate Treasury Management, Vol. 3, pp. 22-32.
- Passas N. (2004a). Indicators of hawala operations and criminal abuse. Journal of Money Laundering Control, Vol. 8, pp. 168-172.
- Passas N. (2004b). Law enforcement challenges in hawala-related investigations. Journal of Financial Crime, Vol. 12, pp. 112-119.
- Razavy M. (2005). Hawala: an underground haven for terrorists or social phenomenon? Crime, Law and Social Change, Vol. 44, pp. 277-299.
- Razavy M., Haggerty K. D. (2009). Hawala under scrutiny: documentation, surveillance and trust. International Political Sociology, Vol. 2, No. 3, 139-155.
- Schneider F. (2010). Turnover of organized crime and money laundering: some preliminary empirical findings. Public Choice, Vol. 144, pp. 473-486.
- Schramm M., Taube M. (2003). Evolution and institutional foundation of the hawala financial system. International Review of Financial Analysis, Vol. 12, pp. 405-420.
- Shanmugam B. (2004). Hawala and money laundering: a Malaysian perspective. Journal of Money Laundering Control, Vol. 8, pp. 37-47.
- Shehu A. Y. (2003). The Asian alternative remittance systems and money laundering. Journal of Money Laundering Control, Vol. 7, pp. 175-185.
- Van de Bunt H. (2008). A case study on the misuse of hawala banking. International Journal of Social Economics, Vol. 35, pp. 691-702.
- Viles T. (2008). Hawala, hysteria and hegemony. Journal of Money Laundering Control, Vol. 11, pp. 25-33.
- Wang J. R. (2011). Regulating hawala: a comparison of five national approaches. Journal of Money Laundering Control, Vol. 14, pp. 210-224.
- Zagaris B. (2007). Problems applying traditional anti-money laundering procedures to non-financial transactions, “parallel banking systems” and Islamic financial systems. Journal of Money Laundering Control, Vol. 10, pp. 157-169.